Жили-были (СИ) - Риз Екатерина - Страница 59

Саша нервно кашлянула после такого заявления.

— По-моему, у тебя слово с делом никогда не расходилось.

Он рассмеялся.

— Дурочка, я не об этом. — Голову ей закинул и поцеловал, так и не дождавшись от неё первого шага. Целовал с удовольствием, с упоением, только Сашка всё испортила, когда он её на письменный стол подсадил, увлёкшись. А всё так хорошо шло, они целовались, позабыв о времени, его руки довольно споро подобрали подол её юбки, и стол кстати оказался прямо за Сашиной спиной. Толя ноги ей коленом раздвинул, навалился на неё слегка, и вот тут Сашка его от себя и отпихнула, причем с силой, откуда только та в ней взялась в такой момент. Раскрасневшаяся, задыхающаяся, растрёпанные волосы пригладила, со стола соскочила и поспешила юбку одёрнуть. И пальцем в стол ткнула.

— За этим столом твой ребёнок уроки учит, — севшим голосом проговорила она. Головой возмущённо качнула и из комнаты вышла, а Толя едва не взвыл ей вслед.

Чтобы на что-то отвлечься, не сидеть с Сашкой в четырёх стенах пока «она думает», так ведь и чокнуться можно, решил съездить по делам. Вернулся ближе к семи, оставил машину на свободном месте у соседнего подъезда, вышел и сразу увидел Митю. Тот играл в футбол с мальчишками на спортивной площадке. По виду, все одногодки или близко к этому. Игра шла эмоционально, потому что время от времени все останавливались и начинали что-то громко выяснять. Митька выглядел запыхавшимся, но довольным. Толя торопиться не стал, понаблюдал за ним со стороны, пока курил, потом услышал, как Саша зовёт сына, выглянув из кухонного окна. В ответ прозвучало что-то о десяти минутах, важном моменте и непременном голе вскорости. Саша согласилась на десять минут, и окно закрыла, а на площадке снова началась беготня, крики, пока кто-то из мальчиков не споткнулся и не упал. Игра остановилась, Ефимов выбросил окурок в урну и тогда уже крикнул:

— Митя, домой!

Митька обернулся на его голос, руки в бока упёр, после чего вздохнул. Этот выразительный вздох Ефимов не услышал, но его увидел даже с расстояния, но не впечатлился и рукой ему махнул, указывая на дверь подъезда:

— Пошли, пошли, мама зовёт.

Митька вытер влажный лоб рукой и нехотя отозвался:

— Иду.

— Мить, это кто? — полюбопытствовали вокруг. Все мальчишки как один приглядывались к незнакомцу, а Митя прищурился, тоже приглядываясь к Ефимову, и важно проговорил:

— Я ещё не решил. — Но пошёл к подъезду, потом даже шаг ускорил. А Толе высказал: — Не дал мне гол забить!

— Да там и не пахло.

— Пахло, пахло! — тут же воскликнул мальчик. — Я специально их выматывал, чтобы они устали!

Толя усмехнулся, по волосам его потрепал.

— А сам-то? На ногах еле держишься. А ещё уроки делать.

— Мало мне было мамы, — пробубнил Митька, скидывая кеды в прихожей, и пробегая мимо Толи на кухню. И не видел, что тот улыбается ему вслед.

Митя больше минуты простоял в дверях комнаты матери, разглядывая её спящую, но главное мужчину рядом с ней. Оба беззаботно спали, и вроде бы позабыли, что сегодня будний день, будильник на тумбочке рядом с постелью матери точно не звонил. И было ясно, что в школу, на первый урок, Митя опоздал. Но это последнее о чём он волновался. Больше заинтересовало то, что мамин поклонник по неведомой для мальчика причине, остался у них ночевать, и теперь спит с его мамой в обнимку. Подобного Митя никогда не видел, чтобы его мама спала с кем-то в одной постели, то есть с мужчиной спала. Это было удивительно, непонятно, и внушало, своего рода, опасения и недовольство. Лёгкое, но всё же. Совершенно непонятно было, откуда этот мужик взялся и что в нём есть такого, что мама так быстро в него влюбилась. Но ведь влюбилась? Митя никогда бы не подумал, что его мама на такое способна, влюбиться, как обычная девчонка. Девчонки вечно придумывали какую-то ерунду, рисовали сердечки, писали записочки и шептались между собой, хихикая и стреляя глазами вокруг. Всё это казалось безумно глупым. И вот результат подобной глупости спит в данный момент с его мамой в обнимку. А Митя знал, что когда взрослые спят в одной постели, то происходит что-то серьёзное. О чём детей обычно в известность не ставят.

Но факт остаётся фактом — мама влюбилась.

Митя слышал, что такое рано или поздно со всеми случается, со всеми мамами. И ему, видимо, придётся со всем этим как-то примириться. Примириться с появлением в их жизни мужчины, которому, наверное, понравилось заниматься с ним вечерами математикой, как показал вчерашний вечер. Правда, Митя не ожидал, что гостя это так утомит, что он решит остаться у них ночевать, а то и жить. И в первый же день водворения «дяди Толи» в их доме, они проспали. Хорошее начало.

Не отрывая взгляда от крупного мужского тела на постели, Митя кровать обошёл, приблизился к спящей матери, недолго её разглядывал, потом позвал:

— Мам.

Саша отреагировала не сразу. Голос сына дошёл до её сознания, но вырваться из сна было трудно. Голова была тяжёлой, за спиной горячее тело, на животе тяжёлая рука, но это всё опять же осознавалось отстранённо, сквозь тёплую полудрёму. И только когда Митя её за руку потряс, Саша глаза открыла, едва ли не в ужасе, осенённая мыслью, что что-то этим утром не так. Первые две секунды смотрела на сына непонимающе, в панике, потом шёпотом спросила:

— Митя, что?

Мальчик хмуро её разглядывал, затем покосился за её спину, на спящего Ефимова, который даже не шелохнулся.

— Мы проспали.

— Как проспали? — Саша на локте приподнялась, потянулась к будильнику, а когда поняла, что сын не шутит, зажмурилась ненадолго. И от происходящего, и оттого, что никак не могла до конца проснуться. Головой качнула, уже вполне осмысленно вспомнила про Толю, на сына взглянула с явным смущением, после чего нервно кашлянула и на постели села. Вернула на плечи бретельки ночной сорочки, а руку Ефимова отодвинула. И вот от этого Толя проснулся. По крайней мере, вздохнул, перевернулся на спину и лицо ладонью потёр. А Саша Митю развернула в сторону двери. — Иди, умывайся, я встаю.

Митька пошёл, но пошёл медленно, и всё на Ефимова смотрел. И Саша даже со стороны видела знакомый прищур глаз, и от неудобства, смятения и отчаяния хотелось выругаться или по-детски затопать ногами. Но вместо этого повернулась, и на Толю посмотрела. Конечно, сейчас было не время вспоминать о вчерашнем вечере, о том, что за ним последовало и как получилось так, что Ефимов остался ночевать, тем более оказался в её постели (хотя, где ещё она могла его уложить, на полу? Вряд ли бы он согласился). Этим утром не для чего времени не было, кроме как ужаснуться, а потом потрясти Ефимова за плечо.

— Толя, Толя, мы проспали.

— Куда?

— Везде проспали, — шикнула она на него. Вскочила, огляделась в поисках халата. — Мне на работе надо быть через двадцать минут, а у Мити с минуты на минуту второй урок начнётся!

Ефимов глаза, наконец, открыл, попытался сфокусировать взгляд на мечущейся Саше. Она то за халат хваталась, то за телефон, да ещё Митька снова прибежал и оповестил в полный голос:

— Я умылся!

Толя сразу голову повернул, посмотрел на него и тут же разулыбался. Лицо снова потёр, сбрасывая с себя остатки сонливости, а сына похвалил.

— Молодец. Сработал сегодня вместо будильника?

Митя не ответил, устремил на него серьёзный взгляд, разглядывал, что-то для себя высматривая. У Толи даже желание улыбаться пропало, пусть и ненадолго.

— А портфель собрал? — спросила Саша, пробегая мимо сына. Телефон у уха, на Ефимова не смотрела и про халат забыла.

Митя повернулся ей вслед и кивнул, правда, вряд ли мать его слышала.

— Собрал. — Снова покосился на Ефимова, а тот уже с постели поднялся и подхватил его под мышки, поднял и поцеловал в макушку. Митька ногами и руками замахал, но когда Толя его перевернул и зажал у себя под мышкой, всё-таки рассмеялся. — Отпусти меня! Мне надо в школу!

— Да успеем в школу, не переживай.