Возвращение под небеса (СИ) - "Зетт Катэсса" - Страница 5

Уже много после, когда я училась в школе Адвеги, на всех уроках рисования со свободной темой я всегда рисовала небо. Они до сих пор хранятся у меня, все эти тридцать четыре "небесных" рисунка.

Тяжело закашлявшись из-за мучающей меня болезни, я поправила на лице неудобную маску, которую мне пришлось одеть ещё два дня назад, и повернула голову. На месте, где заканчивалась аллея, заросшая теневыносливым кустарником и сорняком, возвышался прекрасный особняк со светло-желтыми стенами и изящными колоннами парадного подъезда. В темноте за этим величавым зданием при желании можно было разглядеть далекие огни приусадебных строений: подобных особняку светло-желтых зданий с колоннами и узкими окнами. В сине-серых сумерках, сгустившихся в этот час, этих строений почти не было видно, зато были видны многочисленные теплые огоньки в их окнах, а ещё огненно-рыжие факелы, зажженные керосиновые лампы и старые фонарики, то и дело мелькающие на городских тропинках, протянувшихся между зданий.

Купол готовился к ночи. К той первой ночи, которую я проведу за его границами. Я снова вытерла подступившие слёзы.

-- Эй, птица, ты уже уезжаешь?

Я обернулась, наткнувшись на серьёзный взгляд Антона Крэйнера. Крэйн, как мы его все называли, стоял в тени на дороге, понуро наблюдая за мной. В его проницательных светло-зелёных глазах блестел холод, и томилась некоторая печаль. Крэйн был одет в джинсы и серую ветровку. Его красно-каштановые волосы торчали из-под вязаной шапки, которую он очень любил носить холодными вечерами. Я опустила взгляд, начиная краснеть. Каким же красивым он был, мой Антон...

-- Да, уже совсем скоро, -- ответила я тихо.

Крэйн был племянником архонта нашего Купола, Михаила Георгиевича Соболева. Антон был старше меня. Ему было уже шестнадцать. А ещё Антон был моим самым лучшим другом. Тем не менее, несмотря на то, что я была в него влюблена, как и большая часть девчонок Купола, он меня совсем не замечал. Ну, в том смысле, что он просто дружил со мной. Крэйн с детства всё время таскал меня за собой, и большую часть времени я проводила с ним и с Женькой, двоюродной сестрой Антона и моей лучшей подругой. Своих подружек Антон, к моему счастью, в нашу компанию не приглашал. Впрочем, подружки у Крэйна частенько менялись, а мы, его друзья, неизменно оставались на своих местах рядом с ним. В общем, я с малых лет всё время бегала с мальчишками-друзьями Крэйна, играя вместе с ними в войну, казаки-разбойники, прятки, салки и прочие игры. Мне это очень нравилось, и я была счастлива, что у меня есть такие замечательные друзья. Женька, двоюродная сестра Антона, была моей единственной подругой. С другими девчонками из Купола я почти никогда своё время не проводила. Да они меня и не слишком-то любили. В основном, из-за Антона. Просто девочки завидовали мне из-за того, что мы с ним всё время общаемся. Женьку они, правда, тоже не любили, но и слова плохого толком про неё сказать не могли: побаивались из-за того, что она была дочкой архонта.

Снова отвлекаясь от мыслей, я проследила за тем, как насупившийся Антон прошлёпал по влажной грязи резиновыми подошвами сапог и сел на лавку рядом со мной.

Некоторое время я все ещё продолжала украдкой плакать, поджимая губы и хлюпая носом, Антон же молча наблюдал за дождевыми каплями, звонко ударяющимися о воду фонтанного резервуара.

-- Я не хочу ехать в этот подземный город, -- пожаловалась я.

-- Я знаю, птица, -- сказал Антон мрачно. -- Но тебе нельзя оставаться здесь. Ты же можешь ещё сильнее заболеть, если не поедешь в Адвегу.

Я заревела. Антон немного помолчал, затем нахмурился и, глядя на меня, добавил:

-- Не плачь, Орлова, -- твёрдо сказал он. -- Тебе нужно быть сильной. Я знаю, что всё это не просто, но тебе надо набраться терпения. Ты вылечишься и вернёшься сюда. Мы все будем ждать тебя.

-- Спасибо тебе, Антон, -- прошептала я, едва в силах игнорировать саднящую боль в груди.

Крэйн тепло улыбнулся мне, и я отвела взгляд, растерявшись.

-- Я буду скучать по тебе, Машка.

-- Я тоже буду скучать по тебе, Антон... -- тихо добавила я, смущенно улыбаясь ему в ответ.

-- Эй, Крэйн, долго тебя ждать ещё? -- спросил кто-то обиженным тоном со стороны густой рощицы, темнеющей за нашими спинами.

Я вытянула шею, чтобы разглядеть, кто там пришел. Это был Витя. Светловолосый мальчик плотного телосложения и весьма задиристого характера. Из большинства городских ребят он уважал только Крэйна, что, собственно, было не так уж и удивительно.

-- Да иду я, -- раздраженно буркнул Антон в сторону Вити. -- Уже пять минут подождать не можете? Сейчас буду. -- Крэйн обернулся и посмотрел на меня, не скрывая тоски. Ему было тяжело со мной прощаться, и я хорошо понимала его -- мне было так невыносимо это прощание, что я едва-едва держалась. -- Мне надо идти, птица. Держись там. Я буду ждать твоего возвращения.

Я не успела ничего сказать.

Антон ушёл, а я всё сидела на лавке и смотрела ему вслед, ощущая страшную подавленность. Услышав чьи-то шаги, я обернулась и увидела подходящего ко мне отца. Папа был одет в синий дорожный плащ, за его спиной виднелся большой рюкзак. Выглядел мой отец бледным и обеспокоенным.

-- Солнышко, нам пора. -- Подойдя ко мне, папа обнял меня за плечи и поцеловал в лоб. -- Нас уже ждут...

***

Я вздрогнула, отвлекаясь от воспоминаний. Прикрыв глаза, я скорее на автомате коснулась места на шее под левым ухом, где два года назад мне, как и всем жителям Адвеги, сделали татуировку. Я мысленно содрогнулась, вспоминая ужасную боль, которую мне пришлось терпеть в те минуты, когда мне на коже тонким лазером выжигали герб подземного города.

-- ...И ты представляешь, я всё-таки упросила отца помочь нам с украшениями. Теперь всё выглядит просто шикарно. Ребята уже сказали мне, что им всё очень понравилось, -- радостно тараторила Настя Сухонина.

Эх, мне бы её беззаботность!...

Я скосила взгляд в сторону подруги, и тут же почувствовала легкий укол зависти. Сегодня Настя просто сияла в своём алом платье из легкой ткани. Впрочем, она бы и в самом скромном наряде выглядела не менее прекрасно. Уж чего таить, моя подруга относилась к такому типу девушек, про которых можно было с твёрдой уверенностью сказать "красивая".

На смуглом личике Насти большие глаза светились, словно два янтаря, а на её чувственных губках играла мягкая улыбка. Свои длинные тёмно-коричневые волосы, которые Настя обычно собирала в высокий хвост, сегодня она уложила в высокую прическу. Помимо прочей красоты, у девушки была очень изящная фигурка, а ещё запястья -- тонкие, словно у фарфоровой статуэтки.

Я была очень несуразной по сравнению с подругой: худая и бледная брюнетка с узким лицом и острым носом. Лицо у меня было обычное, на любителя, телосложение худощавое, рост -- самый средний из всех средних.

Волосы я всегда стригла в стиле "гаврош". Они были не слишком-то короткими, но и совсем недлинными. В общем, той самой длины, которая исключала лишнюю возню, так как здесь, в Адвеге, этой вознёй уж точно заниматься было некому. В общем, по сути, я была самой обычной серой мышкой. Пожалуй, самой красивой чертой в моей внешности были глаза -- голубые, как у моей мамы.