Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты - Троицкий Николай Алексеевич - Страница 19

Скоропостижную смерть Павла I (якобы от «апоплексического удара») дворяне, не знавшие истинных причин «апоплексии», чуть ли не повсеместно встречали с восторгом. «Низы» не проявляли столько эмоций, но многие из них, как и «верхи», связывали с новым царем надежды на лучшее.

Александр I во всем, вплоть до внешности (высокий, стройный, ангельски красивый, с джентльменскими манерами), выгодно отличался от своего отца. Заняв престол, он тотчас, к радости дворянского окружения, стал исправлять «вред» от деяний Павла I: объявил, что будет править «по законам и сердцу бабки Нашей Екатерины Великой», торжественно подтвердил екатерининскую Жалованную грамоту дворянству и уволил отовсюду самых, как считалось, одиозных приближенных Павла — П.Х. Обольянинова, И.П. Кутайсова, Н.П. Архарова, Ф.Ф. Эртеля, места которых заняли либо уволенные Павлом старые екатерининские вельможи, либо «молодые друзья» нового Императора. Что же касается заговорщиков, цареубийц, то Александр I удалил П.А. Палена и братьев Зубовых в их собственные поместья (можно ли назвать это карой за цареубийство?), а А.А. Беннигсена, хотя лично и сторонился, держал в чести как крупного военачальника. Близкий друг Александра Павловича князь А.А. Чарторыйский объяснил это так: «Он не считал себя вправе карать их, ибо почитал себя столь же виновным, как и они»[220]. Вместе с бременем власти Александр I воспринял жуткую долю осознания, что после двух сыноубийц (Ивана IV и Петра I) и мужеубийцы Екатерины II на российском троне оказался еще фактически и отцеубийца, и именно в его лице. Эта неизлечимая душевная рана совести, как заметит позже его внучатный племянник Великий князь Николай Михайлович, «испортила всю последующую его жизнь на земле»[221].

М.И. Кутузов в первые месяцы царствования Александра I оставался в стороне от всех увольнений и выдвижений, точно так же, как это было при воцарении Павла I. Но 18 июня 1801 г. Михаил Илларионович был назначен на высокий пост петербургского военного губернатора вместо удаленного Палена[222]. Сам факт такого назначения заключал в себе троякий смысл: Император Александр Павлович не считал Кутузова ни скомпрометированным в павловских прегрешениях, ни в грехе заговора против Павла и ценил его как многоопытного сановника, военачальника и администратора. Не случайно Император ввел Михаила Илларионовича в состав влиятельной Воинской комиссии, которая была учреждена 24 июня 1801, г. под председательством Великого князя Константина Павловича для проверки и пересчета государственных расходов на армию.

Однако пробыл Кутузов в «паленской» должности недолго — чуть больше года. Биографы Михаила Илларионовича о причинах этой его отставки говорят по-разному. Редакция 6-томника документов «М.И. Кутузов» в 1950 г. констатировала: «Действительную причину отставки Кутузова установить не удалось». В наши дни Ю.Н. Гуляев и В.Т. Соглаев сочли такой причиной «скрытое нерасположение» Александра I к Кутузову и поддержали версию, с которой уже выступали П.А. Жилин и В.Д. Мелентьев: «Александр I, догадываясь об осведомленности Кутузова (в том, что Александр был причастен к заговору против своего отца. — Н.Т.), не захотел, чтобы тот своим присутствием напоминал ему об ужасной мартовской ночи 1801 г., и поспешил (? — Н.Т.) удалить его из столицы».

Такая версия не выдерживает критики. Спрашивается, почему Александр I назначил Кутузова на: место Палена, если «не хотел», чтобы тот ему «напоминал» об 11 марта? И почему из-за этого «удалил из столицы» Кутузова, если оставил в ней Беннигсена, а таких очевидных заговорщиков, как П.М. Волконский и Ф.П. Уваров, даже приблизил к себе — ведь они знали и «своим присутствием напоминали» царю о стократ большем, нежели мог знать Кутузов. Все было гораздо проще.

Судя по указанию Александра I Кутузову 11 июля 1801 г. и по воспоминаниям графа Е.Ф. Комаровского, Император был «весьма недоволен действиями петербургской полиции» (картежная игра, вопреки царскому запрету, продолжалась, как и дуэли, грабежи, разбой, жертвой которого стал брат воспитателя Великих князей Николая и Михаила Павловичей, и т. д.). Поскольку же Кутузов не устроил Александра I как хозяин столицы, царь дал волю и чувству «нерасположения» к нему, которое имеет свои причины. Чрезвычайно осведомленный в закулисных делах петербургского двора граф Ж. де Местр считал: «Император <…> недолюбливает его (Кутузова. — Н.Т.), возможно, из-за слишком уж большой угодливости. Государь этого не переносит; я, например, знаю, как однажды он сказал с презрительной гримасой про некоего министра: „Этот человек ни разу не возразил мне“. Александр I, продолжает де Местр, „ставил ему в вину, по крайней мере в собственных своих глазах, двуличие, себялюбие, развратную жизнь и пр.“». Сказано резко, не без преувеличений, но в принципе верно. Александр Павлович, конечно, знал и о «кофейнике Кутузова», и о других фактах его угодливости, о двуличии и волокитстве «одноглазого сатира». Гиперболичная (как ни у кого, кроме А.А. Аракчеева) почтительность Михаила Илларионовича к самому Александру I[223] могла вызвать у царя при всем том, что он знал о Кутузове, только «нерасположение» к нему.

Итак, 20 августа 1802 г. Кутузов был освобожден от должности петербургского военного губернатора, а еще через неделю уволен «за болезнью в отпуск на год». В отпуске Михаил Илларионович провел не один, а два года. Он уехал в свое родовое имение Горошки на Волыни, где занимался хозяйственными делами. Лишь в августе 1804 г. Александр I вызвал его в Петербург и поручил ему командование корпусом на маневрах, присматриваясь к нему как к военачальнику. Маневры удались. 14 августа царь объявил Кутузову, как, впрочем, и другим командирам, благодарность.

Тем временем надвигалась война России с наполеоновской Францией. Молодой генерал Французской революции Наполеон Бонапарт первую же свою, в качестве главнокомандующего, кампанию (итальянскую 1796–1797 гг.) провел так, — разгромив четыре австрийские армии во главе с тремя фельдмаршалами и эрцгерцогом, будущим генералиссимусом, — что сразу был признан военным гением. А.В. Суворов под впечатлением именно той кампании определил тройку величайших полководцев мира: Цезарь, Ганнибал, Бонапарт[224]. 18 брюмера (9 ноября) 1799 г. Наполеон совершил бескровный государственный переворот и пришел к власти во Франции. За два года он, сам рожденный из «революционного хаоса», «упорядочил этот хаос» и установил во Франции антифеодальную диктатуру, восстановив против себя все монаршие дворы Европы. После того как 20 марта 1804 г. был расстрелян член королевской династии Бурбонов герцог Энгиенский (по недоказанному обвинению в организации заговора против Наполеона), а 21 марта обнародован Кодекс Наполеона (Code Napoleon), узаконивший все основные завоевания революции, европейские монархи стали сколачивать очередную, 3-ю антифранцузскую коалицию (две предыдущие Наполеон разгромил в 1797-м и 1800 гг.). Главными участниками 3-й коалиции стали три державы, одна из которых (Англия) поставляла для войны золото, а две другие (Россия и Австрия) — солдат.

Начиная войну 1805 г. — первую из шести войн России с Наполеоном, — Александр I призвал русские войска «потщиться возвысить еще более приобретенную и поддержанную ими славу», но не объяснил, во имя чего. Судя по договорам между Англией, Россией и Австрией 1804–1805 гг., цель 3-й коалиции, как и двух предыдущих и четырех последующих, была двоякой: во-первых, обуздать «узурпатора» Наполеона, «предупредить захваты» с его стороны и обеспечить гегемонию коалиционных держав в Европе, а во-вторых, «поддержать законные правительства, которые до сего времени избежали косы революции», и «восстановить свергнутых государей в их прежних владениях»[225], откуда они были изгнаны Французской революцией и Наполеоном.