Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник) - Кристи Агата - Страница 94

– Это также объясняет, – заметил Пуаро, – почему майор Блант решил, что в кабинете были именно вы. То, что он услышал, напомнило ему диктовку письма, и подсознательно он решил, что это были вы. А его сознание было занято совсем другим – фигурой в белом, которую он случайно заметил. Ему показалось, что это была мисс Экройд, хотя в действительности он заметил белый фартук Урсулы Борн, которая в тот момент пробиралась к сараю.

К этому моменту Реймонд успел прийти в себя от первого шока.

– И все равно, – не сдавался он, – это ваше открытие, каким бы гениальным оно ни было само по себе – уверяю вас, я бы до такого никогда не додумался! – мало что меняет в глобальном смысле. В половине десятого мистер Экройд был жив, потому что в это время он надиктовывал текст на диктофон. Ясно также, что к этому времени Чарльза Кента уже не было на территории поместья. А вот Ральф Пейтон…

Заколебавшись, он повернулся к Урсуле.

Она сильно покраснела, но твердо выдержала его взгляд.

– Мы с Ральфом расстались около без четверти десять. Он даже близко не подходил к дому, я в этом абсолютно уверена. Ральф и не собирался этого делать – больше всего на свете он не хотел встречи с отчимом. Он его здорово боялся.

– Поверьте, я ни секунды не сомневаюсь в правдивости ваших слов, – пояснил Реймонд. – Я всегда верил в невиновность капитана Пейтона. Но нам приходится думать о суде присяжных и о тех вопросах, которые они могут задать. Он, конечно, в очень сложной ситуации, но если б он вышел из своего укрытия…

Пуаро прервал молодого человека:

– Как я понимаю, вы это советуете? Что он должен покинуть укрытие?

– Ну конечно. Если вы знаете, где он прячется…

– Мне кажется, вы не верите в то, что я это знаю. А ведь только что я сказал вам, что знаю все. Все – и о телефонном звонке, и о следах на подоконнике, и о том, где прячется Ральф Пейтон…

– И где же он? – резко спросил майор Блант.

– Не так далеко, – улыбнулся бельгиец.

– В Кранчестере? – уточнил я.

Сыщик повернулся ко мне.

– Вы постоянно спрашиваете меня об этом. Кранчестер стал вашей idee fixe[156]. Нет, он не в Кранчестере – он… здесь!

И бельгиец сделал драматический жест рукой. Все головы повернулись.

В дверях стоял Ральф Пейтон.

Для меня это был очень неприятный момент. Я с трудом смог понять, что произошло дальше, – но комната наполнилась криками и возгласами удивления. Когда я пришел в себя настолько, чтобы понимать, что же происходит вокруг, то увидел Ральфа Пейтона, держащего свою жену за руку и широко улыбающегося мне через комнату.

Пуаро тоже улыбался и в то же время красноречиво грозил мне пальцем.

– Разве я не говорил вам по крайней мере раз тридцать шесть – бесполезно пытаться что-то скрыть от Эркюля Пуаро? – требовательно спросил он. – Что в любом случае он докопается до истины? – И повернулся к остальным: – Вы помните, что однажды у нас с вами был небольшой сеанс за столом? Там нас было шесть человек. И я обвинил пятерых в том, что все они что-то скрывают от меня. Четверо из них выдали свои секреты. А вот доктор Шеппард – нет. Но у меня все равно сохранялись подозрения. В ту ночь доктор Шеппард ходил в «Три кабана» в надежде найти Ральфа Пейтона. Там он его не нашел, но ведь он мог встретить его по дороге домой? Доктор Шеппард был другом капитана Пейтона, который, по его мнению, возвращался прямо с места преступления. Он понимал, насколько серьезно все складывается для Пейтона. Может быть, он знал даже больше, чем остальная публика…

– Именно так, – сказал я уныло. – Думаю, что мне тоже пора облегчить душу. Во второй половине того дня я встретился с Ральфом Пейтоном. Сначала он отказался говорить со мной, но потом рассказал мне о своей женитьбе и о том, в какую финансовую яму попал. Как только убийство было обнаружено, я сразу понял, что, как только эти факты станут известны, подозрение непременно падет на Ральфа, а если и не на него, то на женщину, которую он любит. В ту ночь я выложил ему все это на блюдечке. Мысль о том, что он может дать показания, которые могут опорочить его жену, заставила его решиться любой ценой…

Я замолчал, а Ральф заполнил паузу.

– Исчезнуть, – очень живо произнес он. – Понимаете, Урсула рассталась со мной и вернулась в дом. Я подумал, что она могла попытаться еще раз переговорить с моим отчимом. Он уже был очень груб с нею днем. Мне пришло в голову, что он мог настолько обидеть ее – и в такой непростительной форме, – что, сама не понимая, что она делает…

Он остановился. Урсула вырвала свою руку из его и отступила на шаг.

– Ты это подумал, Ральф! Ты действительно подумал, что я могла совершить такое?!

– Давайте вернемся к заслуживающему всяческого порицания поведению доктора Шеппарда, – сухо предложил Пуаро. – Он согласился сделать все, чтобы помочь молодому человеку. Ему удалось надежно спрятать его от полиции.

– Где? – спросил Реймонд. – У себя в доме?

– Конечно, нет, – сказал сыщик. – А вы задайте себе тот же самый вопрос, который я задал себе. Если хорошему доктору надо надежно спрятать молодого человека, куда он пойдет? Место должно быть где-то неподалеку. Я подумал о Кранчестере. Гостиница? Нет. Пансионат? Тысячу раз нет. Тогда где же? А! Понял. Клиника для душевнобольных. Я проверил свою теорию. Для этого мне пришлось придумать племянника с душевным заболеванием. Я проконсультировался с мадемуазель Шеппард относительно подобных заведений, расположенных в округе. Она дала мне адреса двух недалеко от Кранчестера, куда ее брат обычно направлял своих пациентов. Я навел справки. Действительно, в одно из них сам доктор привез пациента рано утром в субботу. И в этом пациенте, который находился там под вымышленным именем, я без труда узнал капитана Ральфа Пейтона. После нескольких необходимых формальностей мне позволили забрать его. И вот вчера рано утром он появился в моем доме.

Я уныло взглянул на бельгийца и пробормотал себе под нос:

– Эксперт Кэролайн из Хоум-офис… А я и не догадывался!

– Теперь вы понимаете, почему я заговорил о сдержанности вашей рукописи, – негромко сказал Пуаро, обращаясь ко мне. – Все выглядело очень правдоподобно, пока продолжалось, но продолжалось это не слишком долго, а?

Я был слишком сконфужен, чтобы спорить.

– Доктор Шеппард вел себя как настоящий друг, – заметил Ральф. – Он не оставил меня в тяжелой ситуации и делал то, что, по его мнению, было наилучшим для меня. Теперь месье Пуаро объяснил мне, что на самом деле это не было лучшим. Мне надо было выйти вперед и ответить за все. Но в клинике нам не давали газет, и поэтому я ничего не знал о том, что происходит.

– Доктор Шеппард – образец скрытности, – сухо заметил детектив. – Но я, Пуаро, раскрыл все эти маленькие секреты. Это моя профессия.

– А теперь расскажите же нам, что произошло с вами в ту ночь, – попросил Реймонд с нетерпением.

– Да вы практически все уже знаете, – ответил Ральф. – Мне мало что осталось рассказать. Я вышел из сарая где-то в девять сорок пять и долго бродил по тропинкам, пытаясь решить, что мне делать дальше и какой выбрать путь. Должен признать, что у меня нет и намека на алиби, но я торжественно клянусь вам, что не заходил в кабинет и вообще не видел в тот день своего отчима – ни живым, ни мертвым. И что бы ни думали остальные, я хотел бы, чтобы вы мне поверили.

– Нет алиби, – повторил Реймонд. – Плохо. Я-то вам, конечно, верю, но вообще ваши дела плохи.

– Хотя все становится проще, – произнес Пуаро веселым голосом. – Гораздо проще.

Мы все уставились на него.

– Вы что, не понимаете о чем я? Правда? А ведь все очень просто – чтобы спасти капитана Пейтона, настоящий убийца должен признаться.

И он одарил нас всех радостной улыбкой.

– Да, вы не ослышались. Вы же видите, я не стал приглашать сюда инспектора Рэглана. На то есть особая причина. Я не хотел рассказывать ему все, что знаю, – по крайней мере, не сегодня.