Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП) - Максвелл Меган - Страница 86

- После случая с Беттой, особенно когда он узнал про все остальное, он очень разозлился. Его мать с сестрой устроили ему грандиозный разнос и объяснили, что в том, что произошло, не виновата ни ты, ни кто-либо другой. Что это все его вина, потому что такой он есть. Он злился не на тебя, дорогая, он был зол на себя. Он не мог понять, как дошел до того, что все вокруг приходилось ему лгать и что-то скрывать.

Я, почти не дыша, моргаю, а Бьорн рассказывает дальше:

- Когда он пришел ко мне домой и мне это рассказал, я ответил ему, что всегда ему об этом говорил. Его резкая манера общаться пугает людей, и они ему боятся что-либо сказать. Ему тяжело было это осознать, но в конце концов он понял. Несколько дней он обдумывал это, и поэтому не разговаривал с тобой, а когда все осознал, то решил все исправить, но все пошло к чертям. Ты меня поцеловала. Он впал в ступор, и ты ушла.

Бьорн глядит на меня, а я совершенно потрясенная в свою очередь гляжу на него. Щелкнув пальцами у меня перед носом, он зовет:

- Земля вызывает Джудит, прием, прием!

Я киваю, и он продолжает:

- Проблема в том, красавица, что он сказал, чтобы ты ушла, и ты должна вернуться. Его гордость, даже несмотря на то, что он знает, что поступил плохо, не позволит ему попросить тебя прийти обратно, хотя он умирает без тебя. Поэтому, солнышко, если ты его любишь, сделай первый шаг. Мы, все те, кто живет с ним рядом, будем тебе очень благодарны.

Я долго-долго раздумываю и наконец отвечаю:

- И не собираюсь, Бьорн.

Тот тяжело вздыхает, встает и спрашивает:

- Как вы оба можете быть такими упрямыми?

- Практика, - отвечаю я, вспомнив, как однажды то же самое мне ответил Эрик.

- Вы любите друг друга. Вы скучаете друг без друга. Почему бы вам все не уладить? Первый раз вы расстались, потому что он тебя выгнал. В этот раз ушла ты. Кто-то из вас теперь должен уступить, разве нет?

Я встаю и потрясенная тем, что только что услышала, говорю:

- Я не могу здесь оставаться. Пойдем куда-нибудь выпьем.

Этим вечером мы с Бьорном гуляли по Мадриду. Мы говорили и говорили, и ни разу за это время он не переступил границ дружбы, он вел себя как настоящий кабальеро и лучший друг Эрика. Отвезя меня домой, в девять вечера он уходит. Он должен еще успеть на рейс в Мюнхен.

На следующий день, когда я в офисе пишу сообщение по электронной почте, сводящий меня с ума мужчина пролетает мимо меня, как ураган, и, не останавливаясь, произносит, хлопнув ладонью по моему столу:

- Сеньорита Флорес, пройдите в мой кабинет.

Сердце готово выскочить у меня из груди. Эрик здесь?

Я не могу подняться.

У меня дрожат коленки.

Я задыхаюсь.

Через три минуты раздается телефонный звонок. По внутренней сети. Я беру трубку.

- Сеньорита Флорес, я вас жду, - настаивает Эрик.

Взяв волю в кулак, я встаю. Я так долго его не видела, и внезапно он здесь, меньше чем в пяти метрах от меня, и требует моего присутствия. У меня чешется шея. Я закрываю глаза, набираю побольше воздуха в легкие и захожу в его кабинет. У меня нет слов. Он отрастил бороду.

- Закрой дверь.

Он говорит низким пугающим голосом. Я подчиняюсь и гляжу на него.

Эрик долго-долго смотрит на меня и неожиданно произносит:

- Что ты делала прошлым вечером с Бьорном в Мадриде?

Я хлопаю глазами. Не видится столько времени, чтобы спросить меня об этом? Да он…!

Когда мне удается разжать челюсти, я отвечаю:

- Сеньор, я…

- Эрик, я - Эрик, Джудит, перестань называть меня «сеньор».

Он ужасно зол, он просто в ярости, его дурное настроение вызывает во мне ответную реакцию. Его взгляд холоден, но теперь, когда я знаю о том, что мне рассказал Бьорн, я решаю разыграть свои карты:

- Послушай, я не буду тебе лгать. С ложью покончено! Бьорн – мой друг, почему я не могу прогуляться по Мадриду или где-нибудь еще?

Мой ответ его не устраивает и сквозь зубы он задает вопрос:

- Ты когда-нибудь в Мюнхене ходила с ним куда-нибудь, чтобы я об этом не знал?

Я удивленно открываю рот и, качая головой, шепчу:

- Ты идиот!

Эрик закатывает глаза, тоже качает головой и шипит:

- Джудит, не начинай.

- Прости, но ты сам начал, - говорю я, стукнув кулаком по столу. – Почему ты задаешь глупые вопросы? Бьорн – самый лучший друг из тех, что у тебя есть, а ты у меня спрашиваешь какие-то глупости. Знаешь, курносенький, что я тебе скажу? Я буду видеться с ним всегда, когда мне только этого захочется.

- Ты играешь с ним, Джудит?

Еще один удивительный вопрос. Наконец я собираюсь с мыслями. Как он может так плохо думать обо мне? От расстройства мне приходит в голову только такой ответ:

- Я просто делаю то же, что и ты. Ни больше. Ни меньше.

Молчание. Напряжение. Снова Германия против Испании. Наконец он кивает и, взглянув на меня сверху вниз, шипит:

- Понятно.

Мы глядим друг на друга. В наших глазах вызов. Я готова закричать на него, что он не рассказывал мне о моей сестре, но в конце концов, сама не знаю почему, я подхожу и говорю:

- В следующие выходные я еду в Мюнхен.

Эрик встает со стула и, прислонившись к столу, с глазами, вылезающими из орбит, спрашивает:

- Ты пойдешь на вечеринку с Бьорном?

Я понятия не имею, о какой вечеринке он говорит. Бьорн о ней не упоминал, а я ему ничего не сообщала о своей поездке. Я договорилась с Мартой, чтобы она помогла мне увидеться с Флином и со всеми остальными людьми, которые мне дороги. Но, тоже прислонившись с столу, я медленно, растягивая слова, отвечаю:

- А тебе какая разница?

Звонит телефон. Вот оно – мое спасение! Я поспешно беру трубку.

- Добрый день. Джудит Флорес слушает вас. Чем я могу вам помочь?

- Булочка, как дела?

Сестра!

Продолжая смотреть на Эрика, я отвечаю:

- Привет, Пабло!

- Пабло?! Бууууууулочка, это я, Ракель.

- Я знаю, Пабло…, знаю. Если хочешь, мы можем поужинать. У тебя? Отлично!

Сестра ничего не понимает, и, не дав ей сказать, я добавляю:

- Я попозже тебе перезвоню. Сейчас я разговариваю со своим начальником. До скорого.

Когда я вешаю трубку, то натыкаюсь на колючий взгляд Эрика. Он не знает, кто такой Пабло, и это приводит его в замешательство. Мне смешно, потому что я догадываюсь, о чем он думает, и поэтому я добавляю:

- Что такое? Тот, кто докладывает тебе о том, как я живу, не рассказал тебе о Пабло?

И, наклонившись над столом, я шиплю ему прямо в лицо:

- Тогда ты плохо информирован. Бьорн – это друг, а Пабло совсем нет.

Не произнеся больше ни слова, я разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Я вся дрожу. Во что я только что впуталась?

Я знаю, что он не спускает с меня глаз, и поэтому беру сумку и в расстроенных чувствах вылетаю прочь из кабинета. В кафетерии я прошу кока-колу и много льда. У меня в горле пересохло, я в ярости, и меня трясет от злости.

Какого черта я делаю? А главное, какого черта делает Эрик?

Я открываю мобильник и звоню Бьорну.

- Твой дружок Эрик сейчас здесь. Он пришел в бешенство, распрашивая меня, что мы с тобой вместе делали в Мадриде.

- Он в Мадриде?

В этот момент Эрик заходит в кафетерий и глядит на меня. Он садится на противоположный конец барной стойки, а я продолжаю разговаривать по телефону.

- Да, сейчас он находится прямо передо мной.

- Черт его побери! – смеется Бьорн. – Ну вот, красавица, теперь ты уже знаешь, что я тебе рассказал. Ты ему нужна. Если ты по-настоящему его любишь, не усложняй и возвращайся к нему. Он лишь ждет, что ты сделаешь первый шаг. Будь хорошей девочкой.

Я улыбаюсь и внутренне прихожу в отчаяние. Быть хорошей девочкой? Да я только что, вместо того чтобы сделать первый шаг, объявила ему войну. Я в отчаянии из-за того, что оказалась на самом безумном перепутье в своей жизни, и, заметив, что Эрик за мной наблюдает, шепчу:

- В следующие выходные я подумывала о том, чтобы поехать в Мюнхен. Я ему об этом сообщила, а он решил, что я еду туда, чтобы пойти с тобой на непонятно какую вечеринку.