Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном - Акунин Борис - Страница 53

А на следующий день главный из акунинов, Такидзиро Ониси, служивший в штабе, вдали от боевых действий, сделал харакири, оставив прощальное письмо с извинениями.

Вот какая у японских начальников экзотическая традиция, сохранившаяся и поныне, пускай без харакири. Для проштрафившегося министра или главы обанкротившейся компании стандартом поведения считается взять вину на себя, а не валить ее на подчиненных. Ну не дикари, спрашивается?

Вице-адмирал Такидзиро Ониси (1891–1945)

Когда-то, в дореволюционные времена, схожие обыкновения существовали и в России, но мы давно избавились от этих глупостей. Наши нынешние начальники, слава богу, люди цивилизованные, современные и обладают железной выдержкой, а то после всех «Курсков», «Норд-Остов» и Бесланов мы уже тысячу раз осиротели бы.

Эпопея японских летчиков-самоубийц вызывает у меня чувства сильные и противоречивые.

Поэтому еще один текст про это. Для ясности.

Процитирую предсмертное послание вице-адмирала Ониси:

«Я обращаюсь к духам камикадзе. От всего сердца благодарю вас за храбрость в бою. Вы верили в победу и погибли прекрасной смертью, как осыпавшиеся лепестки сакуры, но вашим надеждам не было суждено свершиться. Своей смертью я хочу искупить вину перед душами моих солдат и их скорбящими семьями.

Еще хочу обратиться ко всем японцам. Прошу вас: не ведите себя безрассудно, не сводите счеты с жизнью – это будет только на руку врагам. Верьте в священную волю императора, терпеливо сносите боль. Но в испытаниях не забывайте о японской гордости. Вы – сокровище нашей страны. Даже в мирные времена сохраняйте дух камикадзе, не жалейте усилий ради блага японской нации и народов всей планеты».

Вины перед погибшими летчиками у адмирала накопилось столько, что он выбрал для себя мучительную смерть: харакири без секунданта. Его агония продолжалась пятнадцать часов.

Такое чувство ответственности и такая безжалостность к себе не могут не восхищать. Но прощения старому вояке и его соратникам все равно нет и быть не может. Быть безжалостным к себе – право каждого. А вот быть безжалостным к тем, за кого отвечаешь, это уже совсем иное. Большинство летчиков, которых бравые адмиралы отправили умирать, были юнцами, полудетьми. Одурманить им голову крысоловскими трелями, исполненными на волшебной дудке патриотизма, было нетрудно.

Посмотрите на эти лица.

Паренька со щенком в руках (на предыдущей странице) звали Юкио Араки, ему было семнадцать лет. На следующий день после того, как был сделан снимок, он и его веселые товарищи погибли в самоубийственной атаке на американские корабли.

А на этой блеклой фотографии лейтенант Уэмура, из студентов.

В прощальном письме он, в отличие от адмирала, обращается не к японской нации, а к годовалой девочке со снимка: «У меня с собой в кабине талисман – твоя куколка, а значит, ты со мной. Но на самом деле ты так далеко, и это разрывает мне сердце».

В общем, скажем прямо: героическим японским начальникам было из-за чего мучиться и казниться.

Вот они провожали летчиков на смерть.

Выпьет с мальчиками господин начальник церемониальную чарку (на фото адмирал Фурудомэ, благополучно доживший до глубокой старости – не все поголовно японские начальники самоубийственно стыдливы) и останется на земле.

А мальчики улетят и не вернутся.