Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 76

Сама Настя считала, что ее психика ушла в несознанку. Как объяснить тот факт, что она не сошла с ума в этот момент и даже не разревелась? Слушала свою боль, повторяла себе, что жива, пока ее чувствует… не понимала, откуда холодная апатия и какой-то блок в мозгах, который и не дал ей свихнуться в ту ночь. Даже не закричала, когда кто-то зажег фонарик, полоснув светом по пересохшей от долгого несмыкания век сетчатке. Разве что судорога, больше от психологического холода, прошла по телу, когда кто-то рывком сорвал скотч с ее губ.

- С крещением, малолетка, - она с трудом узнала голос Гюрзы. - Это только начало!

- Это что, мать вашу, за курево? - голос Ласки таял в ритме белого шума в ушах. От открытого окна повеяло. - За эту хрень пусть в следующий раз дрочат в туалете!

- Малявка б пятерых не выдержала. Можешь догнать прихвостней Бешеного и отстрочить им минет за ментоловые.

Гюрза выключила фонарик и шлепнула Настю по щеке.

- Ну, малолетка, ты поняла, что никто тут с тобой не шутит? Или завтра с**бешься домой, или готовься каждую ночь обслуживать ребят.

- Ты ей не забыла пояснить, что могут живой не отпустить? Терминатор помешан на неразглашении, - томно протянула Графиня.

Настя закрыла глаза, сосредоточившись на звоне в ушах, чтобы не слушать злорадные комментарии, мать вашу, своих сестер. В тот момент ей хотелось просто спросить, как они, женщины, могут так легко смотреть на ее мучения и не то что не впрячься, нет, а еще получить с того, что случилось с ней, бонус в виде сигарет. Она молчала. Молчала и не узнавала себя. Нет, бесследно изнасилование не прошло. Но сейчас сознание заточило ее боль в непроницаемые железобетонные стены. Условные и довольно шаткие, но такие необходимые, чтобы не сойти с ума. Они не рухнули даже утром, когда на рассвете прозвучала сирена, поднимая курсантов с постели.

Начался еще один день ада. Ада, который отчасти стал для Насти спасением. Она не чувствовала боли в истертом грубыми вторжениями влагалище, в утомленных мышцах и гематомах на предплечьях и запястьях. Отдалась своему животному началу, задействовав инстинкты, отключив эмоции, именно поэтому видела препятствия и с легкостью преодолевала их. Боль в боку осталась незамеченной. Она только отмечала комментарии Хаммера: километровый кросс с утяжелителями преодолен, колючая проволока - позади… даже не понимала, что все это сделала. Не пыталась вспоминать то, что произошло ночью, и искать в строю курсантов своих насильников, хоть и казалось, что все без исключения парни смотрят на нее как на кусок мяса. Лишь во время спарринга на миг очнулась от боли в почках и осознала, что это инструктор неслабо припечатал ее дубинкой. Перевела взгляд на красное от удушья лицо противника и поняла, что не слышала требований разжать удушающий захват. Отпустила, потрясенно разглядывая свои руки. В зале воцарилась напряженная тишина.

- Малолетка без царя в голове… - прошептал кто-то.

Она заслужила свое прозвище “Крейзи” в первый же день интенсивных тренировок. Странная ирония судьбы: от непосильных нагрузок ломались даже мужчины, а Настя стремилась набраться сил и смертельных умений, уже наперед зная, что однажды жестоко расправится с теми, кто подверг ее такому унижению в первую ночь на базе.

Следующей ночью все повторилось. И потом снова. Иногда ей позволяли “восстановиться”, а затем насилие продолжалось. То, что здесь нет подруг и боевого единства, Настя поняла сразу.

Она пыталась сопротивляться. В первый раз ее просто избили. Затем снова, для профилактики. К концу адской недели она с ужасом поняла, что теряет силы. Такой кошмар для психики не мог пройти бесследно. На поддержание “щита” организм тратил все ресурсы. Сперва Настя упала в пыль во время кросса, затем не смогла сфокусироваться на мишени, отправив всю обойму в “молоко”.

О да, королева улья ей сделала поблажку. Настю едва не стошнило, когда Гюрза пришла ночью и попыталась ее поцеловать. Сил выбить зубы этой богине базы у Насти не было. Но дальше банальных слюнявых поцелуев и попыток довести Настю до оргазма пальцами дело не пошло. Она просто лежала и смотрела в темноту, а интуиция услужливо нашептывала ей жизнеутверждающие мантры.

Ничего, время твоего царства закончится. Ты не будешь королевой. Раз здесь играют далеко не честолюбивыми методами, я приму эти правила.

…Хаммер выглядел раздраженным. Впрочем, это было его обычное состояние. Настя не понимала, почему его не боится. Может, он стал некой иконой, на которую она молилась одним-единственным способом - вылезая прочь из кожи во время тренировок и пытаясь доказать ему, что сможет, справится, изменит в его сознании стереотип слабой малолетки, которой место в песочнице.

- Что с тобой происходит? Объясни мне, ты сдохла? Почему перестала стараться?

Настя только пожала плечами. Инструктор знал, что происходит. Знал, но, как и все, придерживался принципов невмешательства. Курсанты должны разобраться между собой сами. Точка. Если у тебя нет сил самой за себя постоять, как ты собираешься достичь высот?

- Принцесса, давай ты сама себе признаешься в том, что не тянешь. В этом нет ничего зазорного.

Настя уже знала достаточно про уклад жизни в «Обители ангелов». О том, что Хаммер два года как спит с Гюрзой и называет ее “своим лучшим проектом”. Лучшим, потому что тренирует ее дополнительно. Вооружил эту суку таким набором знаний и умений, что она практически неприкасаема. Что ж, Настя вынесла свой урок еще со школьных лет. Тогда она им не воспользовалась. Сейчас же не намеревалась пассивно ждать, пока ее затрахают до смерти и бессилия и отправят домой, окончательно поломанную и побежденную.

- Хаммер, я тяну. Я стреляю лучше всех в группе. Все, что мне нужно, - лишь немного сил для восстановления. И дополнительный курс.

При всей субординации инструктор не признавал пафосного “сэр”, заставлял называть себя по имени и, в общем-то, не был такой сволочью, каким его здесь считали. Вот и сейчас, порывшись в ящике стола, кинул ей упаковку M&M’s. Настя поймала их на лету.

- На, подкрепись, а то тебя половина по базе бегает. Захочешь пристрелить, промахнешься. Давай начистоту, принцесса. Какой дополнительный курс? Ты на основном сыплешься. Я не трачу время на бесперспективных курсантов.

- Я тебя еще удивлю. Просто научи меня тому, чему учишь тех, кто под твоим крылом. Я не прошу защищать меня от этих уродов или селить в отдельные апартаменты. Я прошу дать мне знания, которые помогут самой себя обезопасить.

- Ты знаешь, сколько таких просьб я выслушиваю каждый день? Какие деньги мне готовы платить и на какие жертвы идти? И что ты готова предложить мне взамен? Обещание, что перестанешь мазать с пяти метров?

Настя подняла глава. Просто поразительно, как она повзрослела и поумнела за последние дни, как научилась видеть и понимать то, что скрыто от посторонних глаз. Хаммер хотел ее. Хотел исключительно молодое тело с красивыми формами, без всякой романтики. С трудом держал похоть в узде, слишком гордый и уверенный в себе, для того, чтобы просто на правах главного трахать ее при закрытых дверях, не заморачиваясь по поводу согласия. Достаточно было ее взгляда. Нет, она знала, что не будет легко.

Мужчина пожал плечами:

- Я не пользуюсь местами общественного пользования, принцесса.

Это было слишком прямолинейно, и даже больно. Настя не выбирала такую жизнь. Но пуститься в оправдания или же просить его защиты открытым текстом значило расписаться в своей слабости.

- Начни меня обучать, и никто меня не тронет. Кроме тебя. Не надо вмешиваться, просто научи дать отпор.

Тогда он ей ничего не ответил. Но Настя была наполнена ожиданием, которое придавало силы. И в тот вечер съездила по роже Ласке, пытавшейся отобрать у нее пакетик с шоколадными таблетками. Странно, но Гюрза и Графиня не вмешались, даже когда Ласка попросила придержать Настю, чтобы двинуть ей в ответ.

А через три дня Хаммер отправил Настю к психологу. К той женщине, что проводила тесты в первый день в “белом доме” обители. Насте она ничем особо не помогла, но Хаммер после этой проверки наконец-то принял решение. А Настя это почувствовала и вновь ощутила себя полной сил. Опять всадила все пули в центр подвижной мишени и довольно улыбнулась Хаммеру.