Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 50

- Хотя откуда тебе знать, что нас не учили ставить блок на действие пентотала.

- С детекторами лжи все понятно. Именно в силу их ненадежности я и не держу у себя в доме подобную рухлядь. А с сывороткой? Почти получилось, Настя. Но надо было в качестве блока придумать что-то пооригинальнее, чем история страшного возмездия. За меня в том числе. И мне прекрасно известно, что обмануть сыворотку невозможно.

- Лидер, ты нереальный упрямец… - горло невыносимо болело. - Ты сам сейчас не веришь в то, в чем пытался себя убедить.

- Но ведь мы никуда и не спешим, верно, девочка? У нас впереди достаточно времени, и я с удовольствием тебя послушаю.

Время не пощадило никого из них. Этого следовало ожидать. То ли в силу своей простудной слабости, то ли от последствий действия сыворотки правды, Насте сейчас было больно это осознавать. Она знала его другим. Тот Влад, который любил носить ее на руках и сдувать с нее пылинки, и тот, кто сидел сейчас в кресле, мастерски скрывая свою ненависть к ней за маской напускного ироничного хладнокровия, были двумя разными людьми.

Настя не умела строить воздушных замков и напрасных иллюзий. Она прекрасно знала, как такие люди расправляются со своими врагами. Не имело значения, что же связывало вас в прошлом, весь спектр такого прекрасного чувства, как любовь, давно рухнул осколками калейдоскопа в пыль у их ног, под широкие подошвы, которые раздавили цветные осколки стекла с легкой совестью.

Она чудом осталась жива после допроса в ангаре, но ведь еще не вечер…

Когда Лидеру надоест играть с ней в эти психологические игры с подтекстом “кто кого круче сделал”, он с легкостью спишет ее со счетов, не раздумывая, как она, перед тем как решила судьбу Валлиулиной и Колесниченко.

- Если намерение порвать мои простуженные связки - часть твоих тонких пыток…

Неожиданный приступ кашля согнул Настю пополам. Казалось, от саднящей боли разрываются легкие, горло обдало огнем, а на глазах выступили рефлекторные слезы. Комната буквально поплыла перед глазами, и она не сразу поняла, что Влад оказался рядом со стаканом воды.

И вновь ей показалось, что сейчас все закончится. Что его ладонь зароется в ее волосы на затылке, губы прижмутся к пылающему лбу, передавая ей силы и забирая лихорадочный жар. “Отшлепаю за то, что ходила без шапки”, - беззлобно пожурит он, укачивая ее на своих руках, как маленькую…

Девять лет назад все бы так и было.

- Не напрягай свое горло и не пытайся запудрить мне мозги красивыми легендами. Завтра ты у меня запоешь без фонограммы. - Стекло стакана неприятно стукнулось о зубы. - Ты сама прекрасно понимаешь, что я заставлю тебя говорить. Поэтому все попытки вызвать у меня жалость или обмануть сейчас оставь при себе.

Настя буквально вырвала стакан с водой из его рук, расплескав часть на пижаму, сделала несколько судорожных глотков.

- А что потом, любимый? - ей не было страшно. По сути, ей даже не было что от него скрывать. Куда сильнее давило то, что он говорил с ней таким циничным тоном.

- А ты как думаешь?

- В расход?

- Ты всегда была довольно сообразительной девочкой. Или ты думала, смерть троих моих людей будет для тебя смягчающим обстоятельством?

Настя передала ему пустой стакан и стряхнула капли воды с искусанных губ. Голова все еще кружилась, и она откинулась на подушки, закрыв глаза. Что ж, ожидать другого не приходилось. Влад уже принял решение. Если ее не прикончит убойная доза пентоталового коктейля, он сам, не задумываясь, пустит пулю ей в лоб. Прямо сюда… туда, куда сейчас легла его ладонь, показавшаяся прохладной из-за повышенной температуры.

- Ты кормишь меня. Даешь мне лекарства. Даже делаешь перерывы между допросами. Пришел поговорить. Если бы хотел меня прикончить, я бы просто не очнулась, - от царапающей боли в горле Настя могла только шептать. - Я думаю, ты узнал, что хотел. Сколько времени ты держал меня на этих капельницах?

- Достаточно, чтобы у тебя не пошатнулся рассудок.

Влад поспешно убрал ладонь, словно слова Насти обожгли его кожу. Быстро встал с постели, как будто только сейчас вспомнил, кто перед ним и на что она способна даже в таком убитом состоянии.

Насте хотелось проводить его взглядом, но она боялась, что встретится с его глазами и увидит в них равнодушие.

- Почему ты меня ударил? Там, в ангаре?

Вода не помогла. Связки немилосердно болели, голос перешел в свистящий шепот, словно мужчина ее прошлого только что своим прикосновением выпил все ее силы.

- Неужели это единственное, что тебя заботит?

Она так и не открыла глаза, но почувствовала кожей изумление Влада.

- Ты никогда не бьешь женщин… не говори, будто что-то поменялось.

- Настя, поменялось многое… но, если тебе от этого сейчас станет легче, я отвечу. Это была единственная возможность не дать тебе погибнуть на месте.

- Ребята бы не поняли твоей мягкости…

- Никакой мягкости нет и больше быть не может в отношении тебя. Я должен был отдать тебя им на растерзание прямо там, после того как ты убила одного из них на месте. Считай это обычной отсрочкой приговора.

- Тебе ничего не мешало всадить мне лошадиную дозу сыворотки и не заморачиваться играми в доктора. Но что-то же тебя остановило.

Озноб усилился, и Настя плотнее закуталась в одеяло. Яркий солнечный свет резал глаза даже сквозь крепко зажмуренные веки.

- И в какой же момент ты меня узнал? До того как дал команду своим безмозглым садистам меня допросить или после этого?

- Ты изменилась. Но есть что-то, что не меняется.

- Дай скажу за тебя… Внутренний свет! - истерический смешок резанул голосовые связки.

Но куда сильнее была иная боль. Боль о тех потерянных днях, когда действительно все обстояло именно так. Когда он любил ее без меры и осторожности. Когда сука-жизнь еще не ставила им в колеса не просто палки, а целые стволы. Черный Ангел была готова ко всему, кроме одного: к тому, что однажды жизнь безжалостно столкнет ее с тем, ради которого она жила, с тем, кто заставил ее улыбаться и радоваться каждому новому дню.

- Нет. Разрез глаз.

Сперва она не поняла, к чему прозвучала эта сухая фраза. Повернула к нему голову, сморгнув непроизвольные слезы, - может, от яркого света, а может, оттого, что в его голосе не было отголосков прежнего тепла.

- Разрез глаз не под силу изменить ни одному пластическому хирургу.

Конечно, он не мог ответить по-иному. Откуда ему знать про чудеса китайской пластической хирургии. Да и свет, который был раньше, в ней уже давно погас. Ушел из-под ресниц с последними слезами, погас без притока кислорода от накрывшей его ладони злого рока. То же самое случилось и с Владом. То тепло, что она чувствовала все это время, было исключительно фантомным дежавю. Приветом из далекого прошлого. Насте захотелось что-то сказать, все, что угодно, что сможет хоть на миг вернуть ей прежнее ощущение тепла и безопасности, но она просто молчала. Отвернула голову, чтобы не показывать смятения.

- Постарайся заснуть. Чем больше сил ты сегодня восстановишь, тем легче переживешь завтрашнюю капельницу, - Лидер не сделал попытки подойти к ней. Он больше не смотрел в Настину сторону. - Сильная боль - от сопротивления. Если не пытаться закрыться в себе, ощущения будут иными. Ты даже испытаешь чувство легкости и очищения. Не причиняй себе излишней боли и не заставляй меня экспериментировать с большими дозами на тебе.

Неподдельная забота в голосе Влада и циничное изложение сухих фактов диссонировали так, что Млечный путь сознания содрогнулся вместе с двумястами миллиардами своих звезд, превращая в осколки то, что еще вчера считалось целым.

- У тебя удивительные познания.

- Не сопротивляйся. Уж поверь мне на слово, будет еще больнее. Но в этот раз ты все будешь помнить…

Настя только посильнее вцепилась в одеяло дрожащими пальцами. Озноб сменился волнами жара, которые накрывали ее с головой, выжигая изнутри волю. Ее гордость и самоконтроль умирали, затихая, как и удаляющиеся шаги. Они впали в анабиоз вместе с хлопком двери, погружая ее в полубессознательное состояние. Возможно, просто подействовали таблетки, сводя на нет энергетический эффект кофе и колы, а может, контраст между прошлым и настоящим оказался тем самым спусковым механизмом, который лишил ее самоконтроля.