От Вифлеема до Голгофы - Бейли Алиса - Страница 47

Спасение не связано, в первую очередь, с грехом. Грех – это внешний знак внутреннего состояния, и когда человек “истинно спасен”, это состояние искупается, а с ним и присущая ему грешная природа. Христос пришел дать нам именно это – показать нам природу “спасенной” жизни; продемонстрировать нам качество вечного “Я”, которое есть в каждом человеке; это и есть урок Распятия и Воскресения: низшей природе нужно умереть, чтобы могла проявиться высшая природа, и вечная бессмертная Душа в каждом человеке должна подняться из могилы материи. Интересно проследить идею о том, что люди должны стра­дать в этом мире в результате греха. На востоке, где сильно влияние доктрины реинкарнации и кармы, человек страдает за свои собствен­ные поступки и грехи и “со страхом и трепетом совершает свое спасение”.[205] В еврейском учении человек страдает за грехи своих предков и своей нации, что наполняет содержанием ту истину, которая только сегодня начинает становиться известной – факт физической наследственности. По христианскому уче­нию, Христос, совершенный человек, страдает вместе с Богом, потому что Бог так возлюбил мир, что, будучи имманентным в нем, Он не мог отделить Себя от последствий человеческой слабости и невежества. Так человечество признает за страданием цель, и так зло в конце концов побеждается.

Мысль и идея жертвы за грехи людей не была оригинальной и основополагающей. Первоначально младенческое человечество предлагало Богу жерт­вы, чтобы смягчить Его гнев, проявляющийся в стихиях через ураганы, землетрясения и физические разрушения. Когда люди инс­тинктивно набрасывались друг на друга, обижали или причиняли друг другу зло и таким образом нару­шали смутно ощущаемое понимание человеческой взаимосвязи и родства, они вновь предлагали Богу жертву, чтобы Он не слишком мстил 200] человечеству. Так, мало-помалу, идея росла, пока, наконец, концепция спасения не установилось в формах, коротко выражаемых в следующих словах:

1. Люди спасаются от гнева Божьего, проявленного в природных явлениях, благодаря животным жертвам, которым в еще более древние времена предшествовала жертва плодов земли.

2. Люди спасаются от Божественного гнева и друг от друга жертвой того, что ценится, и это в конце концов приводит к человеческим жертвам.

3. Люди спасаются жертвой признанного Сына Божьего (искупающего чужую вину), для которого подготовили путь многие распятые мировые Спасители.

4. Люди определенно спасаются от вечного наказания за свои грехи смертью Христа на Кресте, причем согрешивший недобрым словом несет за смерть Христа такую же ответственность, как и подлый убийца.

5. Наконец, существует постепенно возникающее распознавание, что мы спасаемся живым воскресшим Христом, исторически указавшим нам цель и присутствующим в каждом из нас как вечная всезнающая Душа чело­века.

Сегодня именно воскресший Христос выходит на передний план сознания людей, и поэтому сейчас мы находимся на пути к веку большей духовности и более истинного выражения религии, чем в любое другое время в истории человека. Религиозное сознание – это постоянное выражение Духовного человека, пребывающего внутри, внутреннего Христа; никакие внешние земные события, никакое межнацио­нальные взаимоотношения, независимо от того, до какой степени матери­альными они могут временно оказаться по своим целям, не могут уменьшить или уничтожить в нас Присутствие Бога. Мы узнаём, что это Присутствие может быть освобождено в нас только смертью низшей природы, и именно это всегда провозглашал нам Христос со Своего Креста. Мы все больше и больше понимаем, что “участие в страданиях Его” означает наше восхождение на Крест вместе с Ним и непрерывное участие в опыте Распятия. Мы приходим к знанию, что определяющим фактором в человеческой жизни является любовь и что “Бог есть любовь”.[206] Христос пришел показать нам, что любовь есть движущая 201] сила вселенной. Он страдал и умер, потому что Он любил людей и много заботился о них, показывая им путь, который они должны пройти, – от пещеры Рожде­ния к горе Преображения и дальше к мукам Распятия, если они тоже готовы разделить судьбу человечества и стать, в свою очередь, спасителями своих собратьев.

Как же определить грех? Давайте сначала обратимся к словам, которые используются в Библии, теологических работах и коммен­тариях по этой теме: “грех”, “проступок”, “недостаток”, “зло”, “разобщение”, “отделение”. Все эти слова выражают отношение человека к Богу и своим собратьям, а, согласно Новому завету, эти понятия – “Бог” и “наши собратья” – взаимозаменяемы. Что же означают эти слова?

Истинный смысл слова “грех” очень затемнён и непонятен. Это слово означает буквально “тот, кто таков”.[207] Из этого следует, что тот, кто существует, является грешником настолько, насколько он противопоставляет себя боже­ственному аспекту, скрытому в нем. Слова д-ра Гренстеда дополнительно проясняют этот вопрос. Он говорит:

““Люди отворачивались от Бога, – говорит Афанасий, – когда они начинали обращать внимание на себя”. Августин отождествляет грех с любовью к себе. Др. Вильямс доказывал, что фундаментальный принцип, из которого возникает грех, должен находиться в “самовозвеличивании индивидуума над толпой, принцип, который мы можем только обозначить неадекватными названиями: эгоизм, от­сутствие любви и ненависть”. А др. Кирк заявляет: “Можно сказать, что грех начинается с эгоизма””.[208]

Эти мысли подводят нас непосредственно к центральной проблеме греха, которая (в конечном счете) является проблемой сущностной двойственности человека до того, как он осуществит единство, которое выражал Христос. Когда человек, еще не осознавший своей двойственной природы, делает что-то неправильное и грешное, мы не можем и не должны считать его грешником, если мы не 202] настолько старомодны, чтобы верить в доктрину о том, что каждый человек непопра­вимо потерян, если только он не “спасен” в ортодоксальном смысле этого слова. По Св. Иакову, грех – это действие против знания; он говорит: “Кто разумеет делать добро и не делает, тому грех”.[209] Здесь мы видим реальное определение греха: действовать против Света и знания и обдуманно делать то, что, как мы знаем, неправильно и нежелательно. Там, где нет такого знания, не может быть и греха; поэтому считается, что животные свободны от греха, так что и людей, действующих в полном неведении, следует считать безгрешными. Но однажды человек начи­нает понимать, что он – это два лица в одной форме, что он Бог и человек, тогда постепенно возрастает ответственность, становится возможным грех, и именно здесь появляется таинственный аспект греха. Он состоит в связи между “сокровенным человеком сердца”[210] и внешним осязаемым человеком. Каждый имеет свою собственную жизнь и свое собственное поле опыта. Каждый, следо­вательно, остается для другого тайной. Единство образуется растворением того, что связывает этих двоих; когда попираются желания “сокро­венного человека”, возникает грех.

Когда эти два аспекта человека объединены и действуют вместе как единое целое, а Духовный человек управляет активностью телес­ного, плотского человека, тогда грех становится невозможен, и че­ловек продвигается к своему величию.

Слово “проступок”, “преступление” означает переход через грани­цу; оно подразумевает смещение ландмарки (пограничной метки), как это называется в Масонстве, или нарушение одного из основных жизненных принципов. Сущест­вуют общепризнанные вещи, управляющие поведением человека. В качестве яркого примера можно привести такой свод принципов как Десять Заповедей. Они об­разуют границу, которая наложена на расу древними привычками, определенными правильными обычаями и социальным порядком. Шагнуть за эти границы, которые человек сам, исходя из опыта, установил для себя и кото­рые Бог подтвердил божественным 203] признанием, – значит преступить, согрешить, и за каждый проступок, пре­ступление существует неизбежное наказание. Мы всякий раз платим за невежество, и этим учимся не грешить; нас наказывают, когда мы не соблюдаем правил, и со временем мы научаемся не преступать их. Инстинктивно мы следуем определенным правилам; вероятно, это происходит пото­му, что мы часто расплачивались за их нарушение, и мы слишком заботимся теперь о своей репутации и общественном мнении, чтобы нарушать эти правила. Существуют границы, кото­рые средний разумный, здравомыслящий гражданин не переходит. Когда он поступает иначе, он присоединяется к большой группе грешни­ков. Идеалом является управляемое действие в каждой области человеческой жизни, которое должно быть основано на правильном побуждении, исходить из неэгоистической цели и продвигаться силой внутреннего Духовного человека, “сокровенного человека сердца”.