Старая надежда - Тихонов Сергей - Страница 25

Джек заметил, как Олекс сглотнул. Его руки задрожали ещё сильнее.

— Почему ты говоришь по-английски? — спросил он.

— Не твоё дело, — отрезал Кайл, — отвечай на вопросы.

— Ты знаешь, — чеканил капитан, словно не замечая удивления Олекса, — что наказание за предательство — смерть. Но я дам тебе шанс уйти в другой мир с чистой совестью. Расскажи нам о причинах измены.

Олекс засмеялся. Его хриплый, клекочущий хохот отразился от изъеденных пулями стен и внезапно смолк.

— О чём здесь говорить, — он дёрнул головой, пытаясь не смотреть в глаза повстанцам. — Делай что решил.

— Почему ты пошёл на это? — ещё раз спросил Морган.

— Они, — Олекс кивнул в сторону мёртвых солдат, — ну не они, а «Сигма»... В общем, они взяли мою дочь, когда та закладывала в городе тайник для одного из ваших отрядов.

Сколько же лет было той девушке, если предателю не дать больше тридцати? Тринадцать? Четырнадцать лет? Джек похолодел, но тут же одёрнул себя. Он и сам не старше.

— Месяц назад ко мне явился человек, который выложил, — Олекс стукнул по скатерти, — вот на этот стол документы и сказал, что мою девочку ждёт расстрел за помощь террористам. Но пообещал, что я смогу искупить её вину, если соглашусь передавать «Сигме» достоверную информацию.

— У него что-то было на тебя?

— Нет, — крикнул Олекс, — ничего! Ловил на живца! И поймал...

— Почему ты сразу не рассказал об этом нашим патрулям?

— А что бы вы сделали? — прохрипел тот. — Вытащили её из тюрьмы? Как?

Морган промолчал.

— То-то и оно, — опустил глаза Олекс, — я согласился и месяц рассказывал всё, что знаю. Где тайники. Маршруты патрулей в этом районе. Кто из ортодоксов сотрудничает с мятежниками.

— А я думал на других, — покачал головой Рейн, — искал предателя среди моих людей...

— Нет, — буркнул Олекс, — то был я. Один я виноват. На других не думайте.

— И наконец, ты решил сдать меня! — Рейн грохнул кулаком по столу.

— А что мне оставалось? — предатель дёрнул плечом. — Отступать было поздно. Я доложил, что у «Отверженных» намечается крупное дело. Может налёт на военный пост или ещё что... Сказал, что двое придут ночью, а остальные на следующий день. Кто же знал, что сюда явятся профи, — он кивнул в сторону Кайла и Тары. — Я думал, будет отряд из местных ортодоксов: фермеров, шахтёров, охотников... А пришли вы и ухлопали целое отделение спецназа.

— «Сигма» хотя бы отпустила твою дочь?

— Сегодня вечером я рассчитывал увидеться с ней. Мне сказали, что обвинение снято.

— Снято?! — крикнул Рейн. — С неё снято, а то, что у меня трое погибли в засадах, устроенных «Сигмой» по твоей наводке — это ничего? Их жизни менее значимы?! А четверо партизан, захваченных в плен и сгинувших неизвестно где?!

Олекс ещё ниже опустил голову.

— Ясно, — Морган вздохнул. — Олекс Тамм, в присутствии свидетелей я признаю тебя виновным в измене и приговариваю к смерти. Расстрел произвести безотлагательно. У тебя есть последнее желание?

В голосе предателя не было надежды, лишь горечь и вызов:

— Какие теперь желания? Я лишь хочу сказать, что ни о чем не жалею. Встань передо мной тот же выбор: предательство или жизнь дочери — я выбрал бы свою девочку. Так что... нет у меня желаний... Хотя погоди, есть одно, — он поймал взгляд Моргана. — Я долгие годы помогал «Отверженным». Думаю, заслужил одно послабление. Пусть я и умру, но не как зверь, попавший в капкан. Не от руки охотника! Я... хочу сам.

Морган скосил глаза на Рейна. Тот кивнул.

Капитан сделал знак и Кайл разрезал верёвки. Затем он разрядил пистолет, оставив единственный патрон, и вручил предателю.

Тара подняла винтовку, готовая ко всему.

Олекс медленно поднимает дрожащий ствол и засовывает в рот. Джек отворачивается и в тот же миг грохочет выстрел.

Джек выбегает за дверь, не в силах оставаться в этом доме.

Остановился на крыльце, почувствовал, как по щекам стекают слезы и тут же вытер их, не желая предстать перед друзьями тряпкой. Он сам выбрал путь борьбы и не сойдёт с него, пока не освободит Эми! Но эта мысль помогает слабо.

Кто-то вышел за ним. Джек посмотрел направо. Рядом молча стоит Тара, щурится, но глядит вперёд, на восток, где из-за стены деревьев поднимается жаркое солнце. Оно яростно пылает в её рыжих волосах. Девушка на мгновение обнимает Джека, успокаивает и тянет за собой.

— Идём, — говорит она. — Пора собирать вещи и отправляться дальше.

— Это из-за меня, — шепчет он. — Если бы я не сбил Олекса с ног...

Тара хватает его за плечи и встряхивает:

— Не смей так говорить! Ты поступил правильно! Если бы предатель сбежал и добрался до постов «Сигмы», то смерть угрожала бы десяткам честных ортодоксов, которые поддерживают Сопротивление. Олекс итак многих выдал, но знал ещё больше.

Она стоит так близко, что Джек чувствует её запах — горечь пороха и оружейной смазки.

— Сегодня ты спас многих, Джек. Помни об этих людях. Помни об их родственниках, в семьи которых не придёт горе. Все они благодарны тебе. Не смей думать по-другому!

Ему хотелось верить. Он поверил.

Джек кивнул и пошёл вперёд — сворачивать лагерь.

* * *

Они вместе добрались до поляны со снаряжением.

По дороге Тара говорила о всякой ерунде. Казалось, что она старается переключить Джека на нейтральную волну. Поначалу это раздражало, но вскоре он втянулся, задвинул тёмные мысли за край сознания и повесил на них метку: «Не сейчас».

Укладывая в рюкзак боеприпасы, он почувствовал чей-то пристальный взгляд. Джек обернулся.

На краю поляны стоит высокий худощавый парень лет пятнадцати. Бертольд Лерой, наверное. Его фигура отличается изяществом, а тонкое лицо отмечено налётом холеной аристократической красоты, такой непривычной в этих суровых местах. Хм, наверняка девушки считают его красавчиком.

Он замечает выражение мимолётной досады на лице Бертольда, словно тому неприятно видеть, как Джек запросто болтает с Тарой. Впрочем, через секунду Лерой надевает маску безразличия.

— А, Берт, — Тара обернулась, чтобы посмотреть на кого так уставился Джек, — я думала, что ты занят пленниками.

— Рейн их перевязал и запер в погребе, — Лерой небрежно махнул рукой. — Я решил помочь тебе, а то этот... хм, этот мальчик, не тянет на силача.

По-английски Бертольд говорил с нарочитым акцентом, словно хотел обратить внимание собеседника на то, как ему неприятно использовать некий варварский диалект. Тара приподняла брови и качнула головой:

— Ну ладно, правда мы справились бы и сами.

Она взяла рюкзак и двинулась к дому.

— Так значит это ты — проточеловек? — Бертольд склонил голову на плечо. Он бесцеремонно рассматривал Джека как забавную диковинку. — Это из-за тебя такой переполох?

— Джек Моро. Рад знакомству, — он протянул руку, но Лерой даже не попытался её пожать.

— Посмотрим, — сказал Бертольд, — что из тебя выйдет. Пока лишь — неприятности.

— Кто бы говорил, Лерой, — Кайл вышел на поляну и остановился рядом с Джеком. — Не ты ли ещё час назад валялся связанным, ожидая подмоги?

— Это не моя вина! — вспыхнул тот.

— Шёл бы ты... — Кайл сплюнул. — Вызвался таскать снаряжение — так работай.

Бертольд подхватил рюкзак Моргана и удалился. Не спеша и высоко держа голову.

— Что это с ним? — спросил Джек.

— А, не обращай внимания! Выскочка, он со всеми такой, ну кроме офицеров и прочих «нужных» людей. Из Лероев, хоть и бастард.

— Ты давно его знаешь?

— Не сказал бы что знаю. Тара — да, они общались какое-то время, — Кайл скривился. — И что в нем девушки находят?! Мы учились вместе. Точнее мы с сестрой оканчивали военную школу «Отверженных», а он только начинал годовой курс подготовки. Я думал, Бертольд так и останется служить за океаном, поближе к сводному брату.

— Почему?

— Я же говорю, он из Лероев. Крупные предприниматели, что редкость среди ортодоксов. Крайне полезные люди для «Отверженных»: тайные поставки немеченого оружия, медикаментов, снаряжения... Даже роботов и стройматериалы для наших баз достают потихоньку. Его отец, конечно, оставил промышленную империю Стефану, ну а тот пристроил младшего брата к штабу Сопротивления, — Кайл на мгновение задумался. — Не представляю, как этого мажора занесло в нашу глушь.