В постели с волком (СИ) - Бурсевич Маргарита - Страница 1

Молодая вдова Катрин Муар со своим прошлым и ранами в душе почти смирилась с одиночеством, когда ее жизнь круто меняется.

Непогода привела в ее дом гостей. Необычных гостей. И как бы не было страшно за свое сердце, устоять перед соблазном Катрин не сможет.

Первая весенняя гроза в этом году выдалась особо свирепой. Она грохотала, казалось, над самой головой и зло стучала в стены и крыши. Вода ручьями текла по земле, не успевая впитываться, и собиралась в огромные лужи. Природа словно решила умыться, прежде чем предстать во всей красе.

В такой вечер хочется спрятаться от всех и, закутавшись в теплое одеяло дремать, слушая песню дождя. Но разве можно нарушать условности? Глупые, никому не нужные условности в пустом доме. Престарелая тетка моего покойного мужа все равно настаивала на совместной трапезе в главной зале замка. Каждый вечер мы молча поглощали ужин, делая вид, что семья. Чужие люди друг другу были и всегда будем.

Темные углы помещения слишком большого для нас двоих. Тихое потрескивание восковых свечей, стоящих в высоких канделябрах и огня в пылающем камине. Легкое постукивание вилок по металлическим блюдам. И только раскаты грома слышно из-за ставней оконных проемов.

— Ты выглядишь бледной, не заболела? — сухо поинтересовалась Элен.

Я слегка вздрогнула от неожиданно громкого голоса, раздавшегося эхом в пустой комнате.

— Нет.

И снова тишина. Но уже гораздо больше, чем обычно.

Это так невероятно разительно отличалось от веселых и шумных вечеров в замке Вульфов, что резало слух. Не могу сказать, что я была частой гостьей у Грея и Ромашки, но те редкие случаи, когда мне удавалось выбраться к ним, были лучшим временем. И пусть иногда еще саднило на сердце, от вида того, как счастлив Грей с другой женщиной, но я не позволяла этому разрушить, ни свою жизнь, ни дружбу с семьей оборотней. Мы сильные ровно настолько, насколько себе это позволяем. И раз так сложилась, что в нашей с ним истории поставлена точка, так тому и быть.

Было больно. Очень. Сколько бы я ни говорила, что все знала и понимала с самого начала, это не меняет главного. А главное, заключалось в том, что я его любила. Он был первым и единственным кто разбудил во мне подобные эмоции. Морт, мой покойный муж, был хорошим мужчиной, нежным мужем и замечательным другом. Мы были знакомы с детства, и наш брак стал действительно удачным союзом, но, увы, не тем, о чем мечтается девушке в розовых снах.

Мне не на что жаловаться. Я не бедна, и будучи вдовой, имею массу свобод, которые не доступны молодым девушкам. Но раз познав горение души и страстное томление плоти, трудно смириться с холодом одиноких ночей. Сны будоражили и волновали откровенными видениями. Тело ныло, требуя мужской ласки. Душа тосковала по родному человеку рядом. Я не желаю меньшего и все надеюсь, что судьба смилостивится и дарует нечто большее, чем короткий роман с чужим мужчиной.

— Что-то и правда нездоровится, — отодвинула я от себя приборы, найдя предлог покинуть ужин.

Элен нахмурилась, но возражать не стала, а я больше не задерживаясь, направилась к себе. И не успев ступить на первую ступеньку, услышала шум со двора. Громкое ржание лошадей и крики пробивались даже через шум разбушевавшейся стихии.

— Что там? — обернулась на дверь Элен.

— Думаю, сейчас узнаем, — устало сказала я, услышав приближающиеся шаги.

Несколько пар ног стучали по деревянному полу, направляясь в нашу сторону. Еще немного и вялое любопытство Элен будет удовлетворено, а я, наконец, смогу отправиться в свою комнату и спрятаться ото всех. Кевин — начальник стражи широко распахнул дверь, и неловко помявшись на пороге, вошел, пропуская гостей.

— Миледи, путники, попавшие в грозу, просят приюта.

Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимо, но это у него получалось из рук вон плохо. Кевин пытался держаться полубоком к гостям, и все время оборачивался, словно боясь получить удар в спину. Руки сжаты в кулаки, и напряженные плечи заставляли обратить больше внимания на неожиданных визитеров.

Впереди стоял высокий мужчина со светлыми волосами до плеч, его карие глаза даже в полумраке комнаты были необычайно яркими и заставляли ежиться. Он не был красив: резкие черты лица, хмуро сведенные брови, тяжелый подбородок, тонкие угрюмо поджатые губы. Но, несмотря на это, мне с большим трудом удалось перевести взгляд на человека за его спиной. Второй мужчина, немного ниже первого, имел тот же оттенок волос, но его голубые глаза не производили такого пугающего впечатления, да и лицо было более пропорциональным и гармоничным. Он мягко обнимал женщину, полностью скрытую от глаз плащом. Одежда ясно говорила, что передо мной аристократы и даже вымокшие они создавали впечатление состоятельных людей. Мужчины практически светились силой и уверенностью. Они почти не двигались, но по-звериному плавные, текучие жесты выдавали их с головой. Оборотни.

— Мы хотели бы обратиться к хозяину с просьбой о приюте, пока гроза не утихнет, — низким голосом заговорил светловолосый гигант, из-под густых темных бровей.

Ответ застрял в горле, так как тембр голоса обволакивал теплой патокой и совсем не вязался с грубоватой внешностью.

— Будь жив мой племянник, вашей ноги бы здесь не было, — прошипела Элен, тоже распознав в них нелюдей.

Она щурила глаза и бессильно прижимала руки к груди, неосознанно пытаясь отгородиться от нежданных гостей. Вот только ее гневные слова не имели под собой никаких оснований. Морт уважал зверолюдей, и в былые времена дружил с Вульфом. Он часто говорил, что восхищен их взглядами и моралью, ведь они честны друг с другом и в ладу с собой и своей природой. Зачастую мстительны, но не бывают бессмысленно жестокими.

Но Элен не разделяла его взглядов, более того она, как и многие другие, считала оборотней по большей части животными, чем людьми и с пренебрежением относилась к любому из них, будь то простолюдин или лорд. Большинство человеческих женщин делились на две группы. Одна из которых боялась и ненавидела зверолюдей. Другая же была готова растечься лужей под влиянием животного обаяния. Элен относилась к первой и не пыталась этого скрывать, попирая все нормы этикета.

Гости заметно напряглись, но недовольства никак не выразили. Голубоглазый сплел свои пальцы с пальцами своей женщины, и они отступили на шаг, собираясь покинуть негостеприимный дом. Меня покоробила ситуация в которой суеверный страх мог стать причиной подобной грубости.

— Кевин, — тетушка демонстративно отвернулась от гостей. — Сейчас же…

— Проводи леди Элен в ее покои, — поспешно закончила я фразу за родственницу, пока она не перешла все возможные границы.

— Но… — начала было Элен, но наткнувшись на мой угрожающий взгляд, замолчала.

— Немедленно, — теперь голос уже был приказным. Здесь я хозяйка и решения принимаются мной.

Кевин, видя мою непреклонность, не посмел ослушаться. У нас с ним были очень разные взгляды на многие вещи, но неуважение он себе никогда не позволял.

— Да, миледи.

Элен, надменно фыркнув, вышла вслед за ним.

— Прошу прощения, за столь неучтивый прием, — начала было я, переводя взгляд на гостей. — Проходите к камину, вам необходимо согреться.

Ждать ответа я не стала и сама направилась в указанном направлении. Передвинув стулья с высокими спинками ближе к огню, развернулась, чтобы предложить им присесть. Я не слышала ни шороха за своей спиной и очень удивилась, обнаружив гостей стоящих совсем близко.

— Возможно, будет лучше, если мы не станем задерживаться, — тихий, теплый голос проникал под кожу.

— Глупости, — возразила я, — В такую погоду продолжать путешествие опасно.

Я не могла не посмотреть в лицо угрюмого незнакомца.

Однажды я была представлена ко двору, где пришлось попробовать шоколад. Такой же темно-коричневый как его глаза и столь же терпкий и горько-сладкий, как его голос. Я непроизвольно облизнула нижнюю губу. Гость проследил этот жест взглядом и опустил веки, пряча свои глаза. Только тогда я очнулась и, поежившись от неловкости, шагнула в сторону.