Свет в оазисе (СИ) - Дельта Марк - Страница 70

- Если бы такой виток нашелся, - осторожно ввернул Алонсо.

- Находить нужный виток - это часть искусства орбинавта, - Росарио поймала себя на том, что рука тянется к локону за ухом. С тех пор, как Алонсо показал ей это движение, она стала замечать его за собой.

- Алонсо, можешь ли ты поверить в то, что я действительно чувствовала, что с близкими мне людьми что-то стряслось? Или ты думаешь, что это мои фантазии?

Когда-то Фелипе считал именно так, но Росарио полагала, что Алонсо отреагирует иначе, и не ошиблась.

- Конечно, я верю, - Алонсо даже слегка удивился такому вопросу. - Если мир -это продукт наших мыслей, то почему бы некоторым людям не иметь такой чувствительности к тому, что в нем происходит? Просто я не подозревал, что у тебя есть еще и эта способность.

- Есть, - произнесла Росарио очень уверенно. - Поэтому я за тебя и не беспокоюсь. Если с тобой что-то случится, я сразу это почувствую - ведь нас теперь соединяет очень прочная нить. Почувствую и приду на помощь.

- Но как ты это сделаешь? - растроганно спросил Алонсо. - Если ты не будешь знать, что именно произошло, то как же ты решишь, какое именно изменение необходимо произвести?

- Что-нибудь придумаю. Я больше своих близких в обиду никому не дам!

***

После гибели Фелипе к Росарио стал захаживать их сосед Гаспар де Сохо, вдовец, с которым Фелипе приятельствовал. Оба служили в "святом братстве". При жизни мужа Росарио почти не вступала с Сохо в разговоры, предоставляя это Фелипе и не понимая, как он может терпеть общество этого человека. Сосед, несмотря на благообразную внешность римского патриция, пугал ее. Когда он открыто восхищался борьбой инквизиции с еретиками и неверными, когда с восторгом рассказывал об арестах и пытках, в его глазах горело нечто такое, отчего на него было неприятно смотреть, словно он поражен каким-то безобразным недугом.

Теперь Гаспар де Сохо стал регулярно появляться в Каса де Фуэнтес на правах соседа, утешающего вдову погибшего друга. Росарио не знала, как вежливо отвадить его. Спустя год он признался ей в любви и предложил выйти за него замуж. Росарио ответила ему, что между ними ничего быть не может, так как ее сын начал ухаживать за ее дочерью, и они не должны препятствовать счастью своих детей. С таким доводом Гаспар спорить не мог.

Однако весной 1492 года, когда после возвращения Мануэля с гранадской войны стало ясно, что он не намерен возобновлять ухаживания за Долорес, Гаспар снова заговорил о женитьбе.

На этот раз Росарио прямо сказала ему:

- Дон Гаспар, я не могу велеть сердцу полюбить вас. Это не зависит от моих приказов.

- В нашем возрасте, - не отставал упорный вдовец, - романтическая любовь не так уж и важна. Главное, чтобы муж был опорой жене, а жена - помощником мужу, как сказано в Святом Писании.

- Боюсь, что ни то, ни другое не может возникнуть без взаимной привязанности и доверия, - возразила Росарио.

- Вы хотите сказать, донья Росарио, - глаза Гаспара потемнели, - что я чем-то вызвал ваше недоверие?! Чем же, позвольте узнать?

Росарио прикусила губу. Про доверие она сболтнула не подумав. Не могла же она сказать ему: "Тем, что вы водите дружбу с инквизиторами"!

- Дон Гаспар, вы не можете принудить меня к женитьбе помимо моей воли, - заявила она наконец, решив, что в такой ситуации необходимо проявить твердость. - Если бы я хотела что-то изменить в своей жизни и обратилась бы к вам с просьбой об участии в такой перемене, я, вероятно, должна была бы как-то обосновать свой поступок. Но я ничего у вас не прошу и ничего не собираюсь менять. Почему же вы считаете, что я должна вам что-то объяснять?

Дон Гаспар смерил ее взглядом, поклонился и ушел, ничего не сказав.

На следующий день он прислал со слугой записку, в которой заверял Росарио в том, что по-прежнему испытывает к ней самые искреннее дружеское расположение и что она всегда может рассчитывать на его помощь.

В апреле 1493 года они неожиданно встретились на балу у герцога Альбы. Гаспар рассказал ей о торжественной встрече, которой удостоила королевская чета вернувшегося после первого путешествия Кристобаля Колона. Сохо подчеркнул, что, по рассказам морехода, туземцы на открытых им островах отличаются удивительным дружелюбием, и поэтому у Росарио нет причин беспокоиться о судьбе сына, оставшегося на одном из этих островов.

Дон Гаспар был вежлив, хотя и не многословен. Казалось, он забыл об их неприятных разговорах, чему Росарио была искренне рада.

После этого они не виделись вплоть до того дня, когда Росарио гуляла в лесу с Алонсо и им неожиданно повстречались отец и дочь Сохо в сопровождении слуг. Это было еще до того, как Росарио узнала о своем даре, и уж тем более до того, как Алонсо открыл ей свои чувства.

***

- Помнишь тот день, когда я в первый раз тебя поцеловала? - вполголоса спросила Росарио. На столе, на диване и на полу лежали в беспорядке книги и ноты.

- Конечно, помню.

- Я имею в виду, помнишь ли ты дату?

- Восьмое марта, - не задумываясь ответил Алонсо, перелистывая очередной том.

Любой, кто вошел бы сейчас в залу, увидел бы, что они пытаются разобраться в беспорядке, царящем среди книг.

- Значит, послезавтра тому поцелую исполнится месяц, - шепнула Росарио. Заслонившись титульным листом первого попавшегося сочинения, она выглянула из-за него и тепло улыбнулась Алонсо.

По неожиданно сменившемуся выражению его лица Росарио поняла, что его озарила идея.

- Где остальные ваши книги, донья Росарио? - спросил он громко.

- В библиотеке, - ответила она, не понимая, куда он клонит. - Вас интересует что-то конкретное?

- Я хотел бы взглянуть на какое-нибудь раннее издание "Амадиса Гальского", если у вас таковое имеется.

- Тебе нравится эта рыцарская дребедень?! - спросила Росарио шепотом, округлив глаза.

Алонсо быстро покачал головой, и она ответила обычным голосом:

- Да, такая книга у нас должна быть. Но я боюсь, что найти ее будет нелегко. Я многие годы приобретала книги, каждый раз давая себе зарок, что необходимо навести в библиотеке порядок. Однако, признаться, все время откладывала. И не потому, что мне было лень, а потому что я совершенно не представляю, с какого конца взяться за это дело. Книг становится все больше, а найти нужную - все труднее. "Амадиса" любил перечитывать дон Фелипе. Куда он мог поставить этот роман, я не знаю. Боюсь, что поиски книги могут занять не один час.

- То есть в библиотеке царит такая же неразбериха, как и здесь, - Алонсо кивнул головой на разбросанные повсюду фолианты. - Только книг там не в пример больше. Я правильно понял?

- Да, вы абсолютно правы.

- Так я и думал, - прошептал Алонсо и продолжал громко. - Ну а я, между прочим, чуть ли не с детства занимаюсь книжной торговлей. Вообразите, донья Росарио, насколько в книжных магазинах больше книг, чем в вашей библиотеке.

Росарио вообразила и ужаснулась.

- Действительно! Как же вы не теряетесь в них?

- Мы пользуемся каталогами. На небольших листках бумаги, аккуратно уложенных в ящички в алфавитном порядке, пишем название книги, автора, год выпуска, если он известен, а также - на какой полке эта книга хранится.

- Какая чудесная и простая идея! - обрадовалась Росарио. - Ведь найти нужную бумажку в ящичках, где всегда царит порядок, куда проще, чем помнить годами, где именно стоит та или иная книга. Боюсь только, что для нашей библиотеки при ее нынешнем состоянии не так-то просто будет составить каталог.

- Я мог бы привести вашу библиотеку в порядок, донья Росарио, - предложил Алонсо. - Это то, что я умею делать лучше всего - возиться с книгами.