Иномирянка (СИ) - "Рэйн" - Страница 31

Марина, конечно, так не думала: а вы поверите существу, только что так запросто уничтожившему сразу троих человек? Но выйти пришлось.

— Что делать будем? – испуганно спросила она.

— У тебя есть идеи?

— Эээ… нет…

— Значит, ждем, пока Настя успокоится.

Девочка села рядом с плачущей Анастасией:

— Дай руку, — Настя отстранилась: она тоже видела, что бывает после прикосновения этого с виду милого создания. – Не бойся ты так, хотела бы я тебя убить – сделала бы это давно.

Настя осторожно протянула руку девочке. Прикосновение – и на душе вдруг стало намного легче. Ей даже показалось, что в глазах томогары она увидела сочувствие и грусть. Но лишь на миг.

— Лучше?

Настя кивнула.

— Не понимаете вы своего счастья… ладно, это позже. Куда направимся?

— Я не знаю…

«Люди, вы неисправимы!»

— Ты единственная уже была здесь.

— Да… с Дени…

— Предлагаешь найти ее? – Насте показалось, что она на допросе. Эта интонация, с которой говорила Коноэ… беспристрастный следователь, не иначе!

— Но как? Она ведь…

— Мертва? Ошибаешься, уж я-то чувствую. Твоя синеглазая еще поживее тебя будет. Если можно, конечно, назвать это жизнью.

— О чем ты? Ее пытали?

— Хуже, у нее высшая мера наказания, — девочка взглянула на луну, задумавшись о чем-то своем. – И почему я не туман. Им достаточно луны, чтобы получить достаточно энергии…

Настя предпочла пропустить последние слова: не на нее ли намекала Коноэ?

— Что с ней?

— Этого не рассказать. Поживешь рядом со мной пару дней — сама увидишь.

«Пару дней рядом с человеком, считающим тебя едой?» — Насте стало жутко только от одной мысли об этом. Там, в своем мире, ей было все равно, жить или умереть – там она считала, что Дени…. Но здесь, сейчас, когда выяснилось, что Синеглазая жива…

Пройдя по лесу пару часов, Марина начала жаловаться на усталость. Настя тоже успела устать, но сейчас, когда она была самой старшей в команде, два (три?) представителя которых даже людьми не были, она не имела права жаловаться.

— До города еще часа три ходьбы. И даже не просите перенести вас, — ответила Коноэ. – Тут недалеко вода, остановимся там на ночь…

— Откуда ты все это знаешь? – удивилась Настя.

— Я чувствую жизнь. В городе много энергии. А возле воды она иная. Вам не понять…

Как странно было слышать эти слова от ребенка. «Вам не понять»… она говорила это слишком часто. Марину, привыкшую обсуждать с сестрой все ее проблемы, очень удивляла такая скрытность. Настя же воспринимала это куда спокойнее: значит так надо.

Девушки вышли к озеру.

Окунуться в воду было сложно: мели не было. Дно уходило вглубь почти под прямым углом. Но Насте и Марине было явно не до купания: передохнуть бы.

— Стойте, — жестом Коноэ приказала им оставаться в лесу. Послушались только собаки, что должно было бы разозлить девочку. Но ее вообще ничего не злило. – Сказано же, оставайтесь. Не нравится мне та скала...

Жестом томогара указала на скалу, нависшую над озером.

— Не упадет, — хотела пошутить Марина, но Настя остановила ее.

— Вижу, что не упадет. Но в ней… что-то… когда я смотрю на нее, мне хочется убить тех, кто причинил мне вред.

— Злость? Жажда мести? – подсказала Настя.

— Наверное. Я правда не знаю…

— Нам гора опасна?

— Не думаю. Остановимся здесь.

Девушки присели на песок. Предприимчивая Марина тут же начала собирать сухие ветки:

— А с едой что решим? Так хочется… — сказала она Насте, но та лишь пожала плечами: не собак ведь есть. Тогда, в первый раз – она почти не думала о том, что есть, где спать – тогда рядом была синеглазая стража.

— И это говорите мне вы? За что? – Коноэ на секунду зажмурилась, после чего в руке у нее снова оказался посох.

«А где она его прятала?» — подумала Настя, но промолчала. Все равно ничего хорошего на ум не шло.

— Астер! – луч пронзил темноту и погас в ближайших кустах. – Рокси, принеси.

Собака послушно убежала в кусты и тут же вернулась с мертвым зайцем.

— Пойдет?

Настя и Марина лишь кивнули в ответ. Что тут скажешь?

При помощи зажигалки (ай-ай-ай, Марина, видела бы твоя мама! – мелькнуло в голове у Настьи) был разведен костер. Для разделки зайца Марина достала кинжал, который утром зачем-то взяла с собой, и разрезала ему живот. Коноэ наблюдала за ее действиями, не отрываясь.

— Да, у нас все сложнее, — прокомментировала Марина.

— Откуда у тебя оружие?

— Купила. А что не так?

— Это из-за него ты здесь, вот что не так. Ты точно его купила?

Марина кивнула, и на этом разговор был окончен.

С горем пополам, зайца все же зажарили. Слегка подгорело с непривычки, но… Тушка была разделена на четыре части (томогара, конечно, отказалась) и съедена. Настя и Марина так проголодались, что им было все равно, а собаки… на то они и собаки.

Недалеко от берега села птица, похожая на чайку, но зеленоватого оттенка. Коноэ несколько секунд смотрела на нее, после встала и подошла к птице, подставив ей руку. Птичка доверчиво села к ней на ладонь.

— Ты это видела? – удивилась Настя.

— Да. Я думала, птички сейчас не будет…

— Я тоже так думала…

— Скажи, мне одной кажется, что мы похожи на кроликов на откорме? О нас заботятся, защищают, но в любой момент…

— Не продолжай, — Настя остановила девочку. – Кажется, спим мы по очереди?

— Это точно!

Разговор прервала вернувшаяся Коноэ. Девочка села недалеко от них и прикрыла глаза. Вокруг нее Настя снова заметила голубоватое свечение.

— Надо контролировать огонь. Вы отдохните, а я пока послежу…

Начала Марина.

— Не стоит, сон не входил в мои планы, — прервала ее Коноэ.

— Но как же завтра?

— Томогарам не обязательно спать.

Марина поняла, что провал близок.

— Я все же посижу пока. Настя, ты ложись…

— Дело ваше, — девочка пожала плечами.

Через пол часа, когда Настя уснула а Марине стало нестерпимо скучно, девушка все таки решилась заговорить с Коноэ:

— Вы что, совсем не спите? – удивилась она.

— Спим, когда делать нечего. Простым томогарам почти всегда нечем заняться…

— А ты -не простая?

— Нет. Я молюсь почти все время.

— Но как же… — Марина хотела спросить про еду, но исправилась. – Как энергия?

— Риннеры приносят достаточно. Это такие… что-то вроде слуг и домашних животных одновременно.

— Понятно… — протянула Марина, хотя было совершенно не ясно.

Коноэ подбросила в костер пару веток:

— Ты ведь хотела узнать еще что-то?

— Да. Почему ты такая… холодная?

— Я не могу иначе.

— Ты совсем никого не любишь?

Коноэ внимательно посмотрела на собеседницу:

— Я не знаю. Я не умею любить или ненавидеть. Злиться или прощать…

— Это всегда так было?

— Я не помню. Наверное, всегда.

— И тебе не интересно, почему так происходит? – удивилась девочка.

— Мне не может быть интересно.

Марина с ужасом смотрела на нее: так вот в чем причина? Чувств нет совсем. Она не жестокая, она просто не знает, как это…

Почему-то вспомнилась Ксения, и на глазах Марины заблестели слезы.

— В чем дело? – Коноэ коснулась ее руки. – Ты любишь свою сестру. Сейчас и я люблю ее. До тех пор, пока ты отдаешь мне часть энергии, а с ней и чувств. Отпусти руку – и я снова буду так же пуста…

— Это опасно? – спросила Марина. Ей и самой не хотелось отпускать новую знакомую. Странные, но такие приятные чувства переполняли ее. «Наверное, так погибают ее жертвы»…

— Нет. Я не убью тебя.

Еще несколько минут девочки молча сидели рядом. После чего Коноэ неожиданно положила голову на колени Марине, и, кажется, уснула.

«Ты ведь ребенок. Не важно, какой» — подумала Марина, проваливаясь в сон.

Утром Настя проснулась раньше всех. Она с удивлением обнаружила Коноэ и Марину, спящих, обняв друг друга.

Девушка осторожно разбудила Марину и хотела потребовать объяснений, но желудок просил есть, а зайчатины они вчера не оставили.