Благие намерения - Робертс Нора - Страница 40

— Сегодня он работал допоздна, — предположила Пибоди. — Два вечера в неделю он трудится в одиночку. Сегодняшний вечер был посвящен обработке изображений. Но последние две недели Матильда проникала через боковую дверь и поднималась наверх. Так происходило два, три, даже четыре раза в неделю — когда как получится. Возможно, она что-то делает наверху, пока он корпит в мастерской. Может, она приносит готовую еду, и они вместе утоляют аппетит.

— Сегодня все так и было, — согласилась Ева. — Она устроила сексуальный ужин для двоих. А тут шум, крик, звук падения — это когда он грохнулся на пол. Она — вниз, с бутылкой в руках. Что же она видит? — Ева присела над пятнышком крови. — Вот здесь он крепко приложился головой. Матильда видит неизвестного. Тот — ее. Оба реагируют: он выпускает электроразряд, она швыряет бутылку, которая разбивается об стену. Остается восхищаться ее реакцией и меткостью. Держу пари, на буром пальтишке остались пятна от «Пино нуар». А неизвестный промазал. Точно он бьет только вблизи. То ли растяпа, то ли сплоховал от паники.

Трус.

Как того требуют правила, Ева пометила маркером пятнышко крови.

— Возьмете образец, — скомандовала она чистильщикам. — Проверим, принадлежит ли кровь потерпевшему. — Ева описала последний круг. — Неизвестный воображал, что без труда разделается с Хастингсом — человеком привычки, одиночкой и человеконенавистником. А тут — Матильда!

Она опять уставилась на залитую вином стену и на чистую стену напротив. Самое место для послания, подумала она. Здесь оно бы и красовалось. Рабочее место для Хастингса гораздо важнее жилища.

«Какая надпись встретила бы меня в этот раз?» — подумала Ева и повернулась к Пибоди.

— Его внешние камеры безопасности — ерунда, большинство неисправны, зато в магазинчике и в офисе они в порядке. Возьми их записи, посмотрим, что там. Пусть полицейские, уже имея рисунки, опросят завтра утром жильцов. Поговори завтра с обоими свидетелями: они будут спокойнее, и со второго захода могут появиться новые подробности.

Ева огляделась. Двое чистильщиков обстоятельно занимались своим делом. Приятная особенность — отсутствие бригады из морга. Можно считать, вечер удался.

— Здесь пока что все, — подытожила она.

В машине Ева проглядела свои заметки, кое-что подчеркнула и обвела.

— Это женщина! — объявила она.

Рорк посмотрел на нее.

— Матильда не сомневается, что это мужчина.

— Она была в десяти футах. Первым делом она увидела Хастингса на полу, что ее больше всего впечатлило. Она видела этого человека — крупного, во всем буром, с коробкой — и здоровенного типа, с которым спит, вспыльчивого, а теперь потерявшего сознание, а то и испустившего дух. То есть — мужчин. Нам не приходит в голову, что женщина может вломиться в чужой дом, тем более — повалить на пол Хастингса. Большинство женщин больше боятся мужчин, чем женщин.

— Думаешь, мужчина тоже не погнался бы за Матильдой?

— Необязательно. Трусость не зависит от пола, а мы имеем дело с трусом. Хастингс был рядом, лицом к лицу, и он увидел женщину. Лица он почти не разглядел, но почувствовал, что перед ним женщина. Кожа — он говорит, что у нее хорошая кожа.

Ева немного помолчала, задумчиво глядя на Рорка.

— У тебя тоже кожа что надо, но тебя не примешь за женщину.

— Благодарю.

— Он может ошибаться: он был взбешен, а от шокера могло помутиться в голове. Но я склонна доверять его инстинкту. Здесь нет сексуальной составляющей. Нет, женщина — в этом есть смысл.

— А, скажем, гомосексуалист с хорошей кожей?

— Черт! Не исключено. — Ева потерла себе висок, смущаясь, что ей самой это не пришло в голову. — Но зачем так стараться скрыть фигуру, а не только лицо? Может, я слишком тороплюсь, но попробую так: исключаем гетеросексуальных мужчин и всех моложе тридцати и старше сорока. Тех, кто не попадает в эти рамки, я передам кому-то еще.

— Ты не полагаешься только на инстинкт Хастингса.

— Нет. Она сильная, способная, хитроумная. Служит в органах правопорядка, во вспомогательных службах, или изучала наши материи, как религию. Живет одна. Выполняет ответственную работу. Делает то, чего от нее ждут, не привлекая внимания. Растворяется в толпе. Не имеет близких друзей, детей, конкретного возлюбленного.

— Она не повторит попытку убить Хастингса, — сказал Рорк. — Пока что.

— Пока что — не повторит. Но она терпелива и умеет ждать. Пережив эту неудачу, залечив этот шрам, она перегруппируется. Сейчас ей придется отложить Хастингса. Но через пару месяцев, а может, месяца через три-четыре, не больше, люди снова заживут спокойно, вернутся к своим привычкам. Вот чего она будет дожидаться.

Рорк остановился перед домом и повернулся к ней.

— Ты врезала Хастингсу в вашу прошлую встречу, потому что он сам на тебя замахнулся. Кому об этом известно?

— Там была натурщица, ассистент, стилист и…

— Кто из тех, кто знает, соответствует твоим новым, суженным параметрам?

— Не могу ответить. Надо будет поднять мой рапорт. Коп, лягнувший гражданского по яйцам, обязан подробно описать инцидент и привести достоверное основание своего поступка. Вдруг кто-то, ставший свидетелем, рассказал об увиденном кому-то еще?

— Ева! Каковы шансы, что кто-то сказал кому-то, связанному с кем-то, кто видел, как Ледо двинул тебя кием, или об этом разглагольствовал?

— Ни малейших шансов. — Она вылезла из машины. — Нет, этот человек имел доступ к моим рапортам. Я ЗНАЮ, что это так.

Она ринулась бы в дом, но Рорк удержал ее, затащил обратно в машину и лишил возможности выйти, как она ни сопротивлялась.

— Я в порядке!

— Нет. Откуда? — Он заглянул в ее лицо, озаренное праздничными огнями, перемигиваюшимися вокруг дома. — Много ли женщин от тридцати до сорока лет имеют доступ к твоим рапортам?

— Человек пять. Ну, десяток.

— У людей длинные языки.

— А полицейские — тоже люди, — согласилась она. — Болтовня за пивом, анекдот в раздевалке. Мало ли, кто на что натыкается, копаясь в документах? А уж о чем судачит технический персонал, уборщики. Любой из них мог проникнуть в мой кабинет и посмотреть мои файлы, хоть немного разбираясь в компьютерах и имея такое желание. У меня теперь не тот компьютер, что был во время истории с Барроу, да и старую информацию положено стирать, но…

— Вот именно: но! — подхватил Рорк. — Дверь в сарай поздновато запирать, но все равно пусть Фини или Макнаб защитят твой компьютер, чтобы в него стало труднее залезать. Не то я сам этим займусь.

— Или даже я сама, — буркнула она.

Он со смехом повел ее к дому.

— Этого мы постараемся не допустить.

— Давай посмотрим, что дал поиск по словам.

— Обязательно!

Ночью, пока Ева корпела за своим рабочим столом, и потом, когда Рорк отнес ее, полуспящую, в постель, убийце тоже было не до сна.

Никаких ошибок, никаких случайностей. Что же случилось? Непредсказуемое! Непредсказуемое может происходить, вот оно и произошло.

Хотя этого не должно было быть! Не должно, когда все делаешь правильно. Когда все тщательно изучаешь, планируешь, тренируешься.

Несправедливо. Неправильно.

Все должно было получиться легко и правильно. Все должно было осуществиться.

Третий раз задумывался как апофеоз, восторг!

Откуда вылезла эта женщина? Модель. Звезда. Узнаваемое лицо, созданное для того, чтобы восхищенно его домогаться! Чем она это заслужила — просто удачным ДНК?

Кто мог предположить, что такая вот Миранда снизойдет до такого урода — внутренне и внешне, — как Хастингс?

О вкусах не спорят. Как и о чувствах.

За все это пришлось поплатиться трясущимися в одинокой тишине руками.

Дрожала бы в похожей ситуации Ева?

Конечно, нет. Поэтому дрожь надо унять. Работа должна продолжаться.

Для успокоения предназначались свечи. Колеблющиеся язычки пламени осветили стену. Вся стена в фотографиях, рисунках, вырезках, героиня которых — Ева. Неизменно бдительная, всегда начеку.