Мертвое море (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 50

28

            Джордж смотрел на мертвое, туманное море, и оно, казалось, тоже наблюдало за ним. Если достаточно долго смотреть на эти пустынные просторы, то море начинает представляться не просто силой природы, а живой, дышащей сущностью. Чем-то разумным и расчетливым. Гигантским злым разумом, с нечеловеческим терпением вынашивающим план твоей смерти.

            И если говорить о море, на которое смотрел Джордж, такие мысли приходили очень быстро.

            Словно кто-то или что-то внушал их.

            Но Джордж не собирался возвращаться к ним снова.

            Это была территория Дьявола.

            Поэтому он старался занять голову мыслями о еде, выпивке. Или о сигаретах. Он готов был душу продать за банку пива.

            Продолжая смотреть на море, он вдруг увидел... нет, он не знал, что именно он видит. В тумане что-то было. На этот раз ничего гигантского и угрожающего, просто какая-то тень или фигура, мелькающая во мгле.

            Она появилась и тут же исчезла. Но она была там. Что-то там было.

            Джордж сглотнул, понимая, что галлюцинирует. Такое уже было с ним раньше. Если достаточно долго вглядываться в тот грязный туман, начинает всякое мерещиться. И то, что ты мечтал бы увидеть и то, на что не хотел бы смотреть. Такова была природа тумана, клубящегося, словно пар над кипящим котлом, но более медленного, более густого, почти как свернувшееся молоко.

            Снова намек на движение.

            Джордж посмотрел на Сольца и Кушинга. Они спали. Гослинг тоже спал. Это была смена Джорджа. А что ему сказал Гослинг? Постоянно перемещай взгляд, Джордж. Не смотри ни на что слишком долго, иначе начнешь видеть то, чего нет. Гослинг был совершенно серьезен, когда говорил это. В его глазах не было ни малейшей искорки веселья. За свою жизнь Гослинг немало времени провел на часах и знал, какие странные вещи могли порой привидеться.

            Джордж снова заметил движение и покачал головой. Господи, а сигарета была бы очень кстати. Сигарета и чашка горячего кофе. Они привели бы мысли в порядок.

Джордж закрыл глаза, снова открыл и окинул взглядом плот. Трое мужчин, спящие в просторном интерьере под пологом, и сам Джордж, дежурящий у двери, за которой клубился и манил к себе туман.

            Если понадоблюсь, - сказал Гослинг, - разбуди меня, слышишь?

            Гослинг. Господи. Курица-наседка.

            Джордж отвел глаза от тумана, буквально заставив себя сделать это, и стал изучать воду. Дымящаяся и зловонная, затянутая гниющей пленкой, состоящей, казалось, в равных пропорциях из ила, слизи, и разлагающейся органической материи. Время от времени она подрагивала как желе, словно, под воздействием подводных течений. На поверхности плавали покрытые розовой тиной островки из водорослей и узловатых стеблей.

            От тумана, казалось, несло холодом и сыростью, но само море было теплым. Как грязевая ванна, теплым и странно манящим.

            В тумане снова что-то шевельнулось.

            Но когда Джордж поднял глаза, ничего не увидел.

            Всякий раз, когда он отводил взгляд, движение повторялось. Словно, нечто желало оставаться незамеченным. Во всяком случае, пока. Отчего Джорджу показалось, что с ним играют. Нечто играло с ним в игры разума. Возможно, хотело вызвать у него страх, дискомфорт, или тревогу. Если это так, то него или у них это хорошо получалось. Внизу живота забегали мурашки, яички сжались, словно, почувствовав себя уязвимыми.

            Опять движение.

            Потом снова ничего.

            Джорджу пришло в голову, что какой-то ребенок порхает в тумане, играя с ним в "прятки" или "догонялки". Хочет показаться Джорджу лишь мельком, не больше. Во всяком случае, пока. Пока он или она не будет готов. Потому что тогда это будет очень смешно...

            Нет, Джорджу было не до смеха.

            Он очень хотел запустить туда световую ракету и посмотреть, что скрывается в тумане. Что скользит туда-сюда, словно гадкий мальчишка, прячущийся за занавеской.

Джордж неоднократно пытался сглотнуть, но так и не смог смочить горло. Оно походило на часть старого механизма, ржавую и заклинившую, забитую пылью и мышиным пометом.

            Море слегка подрагивало, сгустки зловонных водорослей плавали, распадаясь, словно что-то толкало их снизу. Большая темная масса их прибилась к борту плота и странно пульсировала, словно дыша.

            Джордж снова уловил движение.

            На этот раз нечто не пыталось спрятаться.

            У самого края туманной завесы стояла фигура. Окутанная дымкой, но все равно хорошо видимая. Настолько хорошо, что Джордж различил маленькую девочку. Она стояла неподвижно, как манекен или марионетка, ждущая, когда пальцы кукловода оживят ее.

            Джордж моргнул и потер глаза.

            Девочка была все еще там.

            По его спине пробежал холодок, распространившись на плечи и руки. Он сказал себе, что там не может быть никакой маленькой девочки. Она камнем ушла бы под воду, да и что в тумане могла делать маленькая девочка?

            Джордж перевел взгляд на Гослинга. Хотел сказать что-то, разбудить его, но в горле пересохло. Оно, словно, сжалось до размеров булавочной головки, и он едва мог дышать.

            Если понадоблюсь, разбуди меня, слышишь?

            Но Джордж не мог. Ему не хватало воздуха. Он замер, как вкопанный. Сердце учащенно колотилось в груди.

            Теперь девочка махала ему.

            А Джордж не мог ничего сделать, вообще ничего. У него не было сил помахать в ответ. Да и сама мысль помахать, привлечь к себе внимание... была недопустима. Ибо эта маленькая девочка была живым воплощением всех страхов и тревог, пережитых им в детстве и во взрослой жизни.

            Теперь она двигалась в его сторону.

            Запаниковав, Джордж поспешил изгнать эти жуткие образы из головы, потому что это была всего лишь галлюцинация. Темная фантазия, исторгнутая из глубин. И если он позволит ей укорениться у себя в голове, если у нее хватит сил закрепиться....

            Но он не думал, что галлюцинирует.

            Он видел маленькую девочку в одежде, напоминающей платье 19-го века, двигающуюся в его сторону. Она приближалась все ближе, и он был абсолютно не в состоянии делать что-то, кроме как смотреть.

            Я не вижу никакой маленькой девочки, - сказал он себе. - Я не знаю, что это, но это не маленькая девочка. Это что-то другое. Либо моя воплощенная фантазия... либо что-то еще хуже. То, что хочет внушить мне, что оно - маленькая девочка.

            И эта мысль показалась ему вполне логичной.

            Да, нечто мерзкое и уродливое. То, что населяет черные подводные долины и живет в гниющих остовах затонувших кораблей. То, что перебирает кости утопленников и ветром воет в мачтах, заманивая суда в гиблые места. Да, это было оно. Живое олицетворение всех мужчин, женщин и детей, сгинувших в море. Затянутых в темные кладбища покачивающихся ламинарий, выпотрошенных кораблей-гробниц и обросших ракушками костей, которых уже никогда не коснется солнечный свет.

            Джорджу показалось, что она стоит на островке из водорослей, но это было не так. Она перемещалась, да, хотя стояла совершенно неподвижно. Очень медленно плыла в его направлении, не касаясь ногами воды. Она была опутана щупальцами тумана, но он разглядел, что она была одета в василькового цвета платье из шелковой тафты, обделанное белой лентой и тесьмой. Вечернее платье. На шее висел золотой кельтский крест.

            Это призрак, - подсказало ему чутье, - призрак маленькой девочки, затянутой некогда в это мертвое море. Тень, обитающая в тумане.