Оружие Победы - Славин Станислав Николаевич - Страница 48

После Первой мировой войны в ряде стран взялись за разработку специальных полковых, или, как их называли за рубежом, пехотных, орудий. Считалось, что ими станут пушки и гаубицы калибром 60–80 мм и новое оружие — минометы. Дальность стрельбы полковой артиллерии должна была составлять не более 5–6 км. Само собой подразумевалось, что пехотные пушки и гаубицы должны быть сравнительно небольшими и маневренными, чтобы быстро сосредоточивать огонь там, где надо.

Часть разработчиков считала, что пехотные орудия следует буксировать тягачами, вмещавшими расчет и боезапас. Военные же резонно возразили: тягач с пушкой на переднем крае будут представлять хорошо заметную цель.

В итоге после испытаний нескольких экспериментальных образцов работы над пехотными пушками за рубежом понемногу свернули. Лишь в Германии имелась на вооружении 75-мм пушка, стрелявшая 5,5-килограммовыми снарядами на 3,5 км, да английская армия — 87,6-мм пушку-гаубицу с дальностью стрельбы около 5,5 км 9,1-килограммовыми снарядами. Причем в обоих случаях считалось, что в затруднительных случаях расчет будет выкатывать пушку на боевую позицию вручную.

Аналогично решили эту же задачу и наши конструкторы. Сначала, в 1909 году, артиллеристы получили 76-мм горную пушку. Спустя год на ее основе было создано специальное «противоштурмовое» орудие, а в 1913 году «короткая» пушка того же калибра, которая благодаря укороченному стволу обладала свойствами гаубицы.

Именно ее конструкция стала прототипом знаменитой полковой пушки, поступившей на вооружение РККА в 1927 году. Разрабатывали ее специалисты КБ Орудийно-арсенального треста. Начали с того, что оснастили 76-мм «короткую» пушку новым лафетом. Затем видный специалист по орудийным затворам и прицельным приспособлениям Л.А. Монаков создал для «полковушки» новый прицел, оснащенный дистанционным барабаном со шкалами.

В 1929 году «полковушку» снова усовершенствовали. Сплошные тяжелые колеса заменили более легкими, со спицами и шинами автомобильного типа, только заполненными не воздухом, а губчатым каучуком. Скрепленный ствол уступил место более прочному и технологичному стволу-моноблоку. В том же году для полковой пушки приняли давно применявшийся в войсках и отработанный промышленностью патрон, которым оснащали состоявшую на вооружении трехдюймовку образца 1902 года. Пусть разрывной заряд у него был меньше, чем у прежнего снаряда, зато облегчилось снабжение боеприпасами стрелковых и артиллерийских подразделений.

Эта пушка образца 1927 года хорошо показала себя в боях у озера Хасан, на Халхин-Голе и в начальный период Великой Отечественной войны. Однако через некоторое время ей, как и многим другим образцам боевой техники 30-х годов, потребовалась модернизация. В частности, было желательно еще облегчить пушку и увеличить углы горизонтального обстрела, чтобы уверенно поражать маневрирующую бронетанковую технику вермахта.

Севастопольская батарея № 30.

Эту задачу выполнила группа инженеров Мотовилихинского завода во главе с конструктором М. Цирульниховым. Они опять-таки наложили ствол «полковушки» на лафет 45-мм противотанковой пушки М-42. Благодаря этому орудие стало легче на 180 кг, а угол горизонтальной наводки достиг 60°. Улучшили мотовилихинские специалисты и затвор, что повысило скорострельность до 10–12 выстрелов в минуту.

В 1943 году новые пушки немедленно были отправлены на фронт и неплохо себя зарекомендовали.

Корпусная артиллерия. Еще во время Первой мировой войны тяжелая полевая артиллерия была разделена на дивизионную и корпусную. Последняя получила дальнобойные 100—107-мм пушки и 150—155-мм гаубицы.

Война была позиционной и противостоящие стороны создавали все более мощные укрепления на большую глубину обороны. Корпусная артиллерия и призвана была разрушать бетонированные доты, укрытия, тыловые армейские склады…

И в ходе войны и после ее окончания продолжалось «соревнование» между артиллеристами и фортификаторами. Военные инженеры строили все более прочные оборонительные сооружения. А артиллеристы в ответ увеличивали калибр, доведя его у корпусных пушек до 122 мм, а у гаубиц — до 180 мм.

Однако за это пришлось заплатить увеличением массы орудий до 7–8 т. Такие махины не то что на руках, но и лошадиной тягой было уж не вывезти. Пришлось использовать гусеничные тягачи для буксировки тяжелых орудий.

В этом направлении подвигались и наши конструкторы. Сначала в 1910 году были приняты на вооружение корпусной артиллерии тяжелые полевые 107-мм пушки и 152-мм гаубицы. Затем в 1930 году их модернизировали. А в конце 30-х годов им на смену стали поступать пушки М-60 и гаубицы М-10 тех же калибров.

По предложению руководителя опытно-конструкторского бюро Ф.Ф. Петрова в 1937 году на лафет новой пушки МЛ-20 опять-таки наложили ствол 122-мм корпусной пушки А-19. Так на вооружении Красной Армии появилась новая артсистема, которая успешно выдержала испытание в годы Великой Отечественной войны.

А когда после Сталинградской битвы стратегическая инициатива перешла к Красной Армии и в условиях наступления потребовалась и высокоманевренная 152-мм корпусная гаубица, Петров и его коллеги опять-таки использовали отработанный прием: ствол 152-мм гаубицы М-10 образца 1938 года был наложен на лафет 122-мм дивизионной гаубицы М-30. И всего через 18 суток после начала работ, в мае 1943 года, новая гаубица Д-1 безукоризненно прошла полигонные, а затем войсковые испытания.

А в 1944 году парк корпусной артиллерии пополнился 100-мм пушкой БС-3 с дальностью стрельбы более 20 км. У этой пушки был прототип. В середине 30-х годов была разработана флотская пушка для новых крейсеров. Там она применялась как универсальная артиллерийская система. Узлы и детали БС-3 были хорошо отработаны промышленностью. И поэтому массовое производство ее сухопутного варианта было налажено очень быстро.

Эти созданные в годы войны орудия сыграли особенно большую роль на заключительном этапе Великой Отечественной войны, когда нашим войскам приходилось проламывать глубоко эшелонированную оборону противника уже на территории фашистской Германии. Затем эти же орудия громили японских милитаристов на Дальнем Востоке.

А в самом конце войны их перевели в состав армейской артиллерии и артиллерии резерва Верховного Главного командования Красной Армии.

Резерв главного командования. Идея создать мощный артиллерийский кулак, всю огневую мощь которого командование могло бы сосредоточить в точке решительного прорыва, родилась еще в годы Первой мировой войны.

«Ранним утром 4 июля австрийские войска, зарывшиеся перед русским Юго-Западным фронтом, не увидели восхода солнца. Вместо безмятежных солнечных лучей с востока пришла смерть — тысячи снарядов превратили обжитые, сильно укрепленные позиции в ад», — описывал историк П. Яковлев начало знаменитого Брусиловского прорыва 1916 года.

Потом огненный вал передвинулся в глубь неприятельской обороны, а за ними, не отставая, пошли цепи стрелков. Так была опробована тактика артиллерийского наступления, развитая и усовершенствованная в годы Великой Отечественной войны советскими военачальниками.

Специально для этого была создана тяжелая артиллерия особого назначения (ТАОН). Поначалу у нее на вооружении состояли 152-мм пушки образца 1910 года, 203-мм гаубицы образца 1915 года, 280-мм мортиры образца 1914–1915 годов и 305-мм гаубицы образца 1916 года. Однако новая война требовала и новых, еще более мощных орудий.

В 1927 году группа конструкторов, которой руководил Ф. Лендер, приступила к проектированию 203-мм гаубицы, принятой на вооружение в 1931 году под обозначением Б-4. Расчеты, применяя десять переменных зарядов и тем самым варьируя начальную скорость снарядов, могли обстреливать 100-килограммовыми фугасными и бронебойными снарядами цели на дистанции до 18 км.