Календарь ма(й)я - Ледерман Виктория Валерьевна - Страница 38

Студент наклонился к окну.

— Удачи вам, — сказал он после короткой паузы. — У вас все получится.

Таксист захлопнул свою дверь, и «Калина» медленно отъехала от гостиницы.

В машине Юрасик всю дорогу сидел, уткнувшись лбом в темное стекло. Лена и Глеб его не трогали, они шепотом перебирали варианты, как быстрее попасть на раскопки. Ведь дачные автобусы по ночам не ходят. А пешком туда точно не добраться. Глеб в начале пути пытался договориться с водителем, чтобы он отвез их на дачу. Но таксист отказался наотрез, мотивируя тем, что ему был дан строжайший наказ — только по домам. Еще и отчитаться придется перед заказчиком, что он выполнил все в точности.

Километрах в трех от поселка таксист завернул на автозаправочную станцию и остановился, объяснив ребятам, что ему надо немного подкачать колесо и заодно заправиться. Он вытащил из багажника электронасос и склонился над левым задним колесом. Глеб с тяжелым вздохом высунулся в свое окно. И так времени нет, а он еще заправляться надумал. К соседней колонке подъехал большой черный джип. С водительского места выпрыгнула длинноволосая девушка в джинсах, не переставая ругаться с кем-то в салоне. Этот «кто-то» огрызался ей в ответ, и его голос показался Глебу очень знакомым. Спустя мгновение до него дошло, кто был обладателем голоса. Мухин! Именно он сидел на пассажирском сиденье и напропалую грубил сестре.

— Я не нанималась возить тебя на дачу! — кричала девушка. — У меня своих дел по горло! Меня ждут!

— Да знаю, кто тебя ждет! Твой очкастый енот! Подождет, ничего с ним не случится. Ему не привыкать ждать тебя по три часа. Тебе мама велела отвезти меня, значит, повезешь, как миленькая!

— Маленький крысеныш! Бак открой! — Девушка пошла в здание автозаправки, где располагалась касса. Мухин открыл дверцу джипа и спрыгнул на землю.

Глеб не сомневался ни минуты. Его не волновало, что перед ним давний недруг, что они враждуют уже два месяца и не могут пройти мимо друг друга без оскорблений. Сейчас имело значение лишь то, что Мухин ехал на дачу. А его дача находилась возле объездной дороги, ведущей на раскопки. И времени до наступления следующих суток практически не осталось. Глеб выскочил из машины.

— Парень, ты куда? — спросил таксист, оторвавшись от своего занятия.

— Подышу. Укачало, — ответил тот.

— Елизаров? — изумился Мухин, когда Глеб подошел к джипу. — Откуда ты здесь взялся?

— Мухин, подкинь нас до дачи, — решительно проговорил Глеб. — Очень надо.

Мухин на мгновение онемел от такой наглости.

— Елизаров, ты прикалываешься? Ты вообще понимаешь, кого ты просишь и о чем? Я ведь могу и в лоб дать.

— Это я тоже могу, ты прекрасно знаешь. И если я прошу именно тебя, поверь, что все очень серьезно. Нас трое — Карасев, Зюзина и я. Мы в беде.

— Целых три оленя? — присвистнул Мухин и вставил в бах заправочный пистолет. — Хотя чего странного? Все парнокопытные должны держаться вместе.

Шланг зашумел, перекачивая бензин. Таксист положил в багажник насос и направился к кассе.

— Чего стоишь? Свободен. — Мухин демонстративно отвернулся. К машине подошла девушка, бросила мимолетный взгляд на Глеба и забралась на водительское сиденье. Мухин закрыл крышку и пошел к своей двери. Глеба охватило отчаяние.

— Ты человек или нет?! — крикнул он. Мухин замедлил шаг.

— Это вопрос жизни и смерти. Я не шучу, — проговорил Глеб ему в затылок. Тот обернулся.

— Помоги. Пожалуйста. — Глеб почувствовал, как перехватывает горло. Он смертельно устал бороться с постоянными неудачами, у него совсем не осталось сил. Он готов был слиться.

— Чего копаешься? — раздраженно крикнула девушка. — Мама же звонит.

Мухин молча скрылся в салоне. Глеб напряженно всматривался в черные тонированные стекла, каждую секунду ожидая, что джип тронется с места.

— Садитесь, — нехотя бросил высунувшийся из окна Мухин. — Только пулей!

Глебу хватило двадцати секунд, чтобы запихнуть ничего не понимающих ребят на заднее сиденье джипа и горячо поблагодарить Мухина с сестрой. Не успел джип отъехать от заправочной колонки, как из здания вышел таксист и неторопливо направился к своей машине. Лена и Глеб приникли к окнам, наблюдая, как он бестолково вертится возле «Калины», пытаясь понять, куда подевались пассажиры.

Джип затормозил у больших железных ворот в половине двенадцатого. Глеб заверил сестру Мухина, что их дача на соседней улице и они туда доберутся сами. Девушка равнодушно бросила «Окей!», прыгнула в машину и укатила. Мухин скрылся в своей калитке, ни разу не оглянувшись на одноклассников и проигнорировав протянутую Глебом на прощание руку.

Друзья дошли до конца улицы, освещенной фонарями, и остановились. Дальше дорога поворачивала в поля и терялась в потемках. Было жутковато идти наугад по незнакомой местности, да еще ночью. Но времени на раздумье не оставалось, и Глеб решительно двинулся дальше, по широкой грунтовой дороге, которую едва можно было разглядеть в тусклом лунном свете. Ребята молча последовали за ним. Некоторое время они шли в полной тишине, которая нарушалась только стрекотанием полевых сверчков и прерывистым сопением Юрасика. Глаза быстро привыкли к темноте, и Глеб уже не боялся заблудиться. Тем более что дорога была одна — никаких развилок и сбивающих с толку тропинок не наблюдалось. Когда вдруг далеко впереди появился мерцающий огонек, Лена восторженно вскрикнула:

— Костер! Смотрите, костер! Там лагерь. Мы почти пришли!

И тут Юрасик с протяжным стоном опустился на землю.

— Что с тобой? — бросилась к нему Лена. — Тебе плохо?

— Опять фобия? — с досадой спросил Глеб. — Брось, ты же не один.

— Какая фобия? — не поняла Лена. — У кого фобия?

Юрасик вымученно взглянул на них:

— Я дальше не пойду. Я останусь здесь.

Глеб и Лена остолбенели от неожиданности.

— Ты рехнулся? — спросил Глеб. — Ты сам-то понял, что сказал?

Лена опустилась на колени возле Юрасика.

— Юра, ты устал? Потерпи, осталось совсем немного. Вставай, пойдем.

— Идите одни. Я не хочу туда возвращаться.

— Но почему?!

— Там его нет. А здесь есть. И я буду с ним.

— Юра, ты не можешь здесь остаться, ты погибнешь!

— Мне все равно.

Лена в отчаянии посмотрела на Глеба. Тот нетерпеливо оглянулся на далекий огонек, физически ощущая, как уходят драгоценные минуты.

— Понимаешь, — торопливо заговорил Юрасик. — Он жив уже четыре дня, а я даже толком не поговорил с ним! Если я пойду с вами, я его больше никогда не увижу! Я не хочу без него. Я хочу, чтобы он был жив. А здесь он жив.

— Ну Юра! — закричала Лена со слезами в голосе. — Не сходи с ума! Пойдем! Пожалуйста!

— Да что ты его уговариваешь! — вдруг совершенно спокойно сказал Глеб. — Пусть остается.

— Что? — опешила Лена.

— Если ему плевать на собственную семью, если он хочет, чтобы его родные постоянно страдали, пусть сидит здесь. — Глеб сделал два шага в сторону. Юрасик поднял голову:

— Зачем ты так говоришь? Мне не плевать. Я их люблю.

— Любишь? Тогда зачем ты хочешь добавить им горя? Они только что потеряли Юрия Васильевича, а ты хочешь, чтобы они еще и без тебя остались? И ты думаешь, они продолжат жить как ни в чем не бывало? Ну подумаешь, было пятеро, а осталось трое! Больше места в квартире!

— Что ты несешь?! — закричал Юрасик. — Почему они останутся без меня?

— Да потому, что ты исчезнешь после двадцать третьего мая! — заорал в ответ Глеб. — Для нас двадцать четвертое так и не наступило! И там, в нормальном календаре, нас нет! Уже восемнадцать дней, как мы пропали. Если мы сейчас все не исправим, наши родители всю жизнь будут нас искать, ждать и надеяться на чудо. Ты хочешь им такой жизни? Тогда сиди и жди полуночи. Лена, пойдем.

Глеб развернулся и зашагал вперед, держа курс на костер. Юрасик неуклюже поднялся и устремился за ним. Лена вздохнула с облегчением, еще не веря, что все обошлось. Как Глебу удалось мгновенно найти нужные слова? Просто невероятно!