Мир без принцев (ЛП) - Чейнани Зоман - Страница 64

Сидя на коленях, Тедрос подобрал с пола еще одного ягненка и разорвал его будто оголодавший лев, бросая кости в кучу к остальным. После обгладывания шестого, он схватился за живот, чуть позеленев, пытаясь не дать съеденному вырваться наружу.

Дверь в темницу со скрипом открылась, и Тедрос поднял глаза. Внутрь зашел Филипп. Его волосы и предплечья были вымазаны в запекшейся крови. В руках он держал две кружки от которых шел горячий пар.

— Так и знал, что переешь, — сообщил Филипп, и поставил перед Тедросом кружку с какой-то пенистой жидкостью. — Немного риса с горячей водой успокоят желудок. Жаль, что у нас нет мяты или свежего имбиря... вот, если их заварить и...

Софи заметила, как Тедрос вытаращился на неё, и она побрутальнее прочистила горло.

— Пей давай.

Тедрос сунул в чай язык, и, хмурясь, все-таки выпил его.

— Поздно уже идти искать Сказочника, да, Филипп?

— Да, я сказал Мэнли, что сначала хочу тебя допросить, — сурово сказала Софи, усаживаясь напротив него.

Вот, почему я спасла ему жизнь, наставляла она себя, прислонившись большущими плечами к стене. Тедрос скажет ей, куда запрятал Сказочника. Вот, почему. А не потому что она переживает за него. Она внимательно посмотрела на принца. Нужно сосредоточиться на своей цели.

— Тедрос, скажи мне, где перо?

— Последний раз мы с Тристаном спрятали его, чтобы держать подальше от Софи и Агаты, — резко сказал он. — Мы спрятали его под кирпичом. Не знаю куда он мог деться. — Он заметил, как Филипп изучает его лицо и опустил голову. — Слушай, Филипп, мне не зачем тебе врать. Особенно, после того, что ты для меня сделал.

— Но кто его забрал тогда? — спросила Софи, чувствуя дурноту. — Они допрашивали Тристана?

— Пфф, да он бы первым его учителям принес, — проворчал Тедрос, стаскивая сапоги. — Правда, никто не видел этого заморыша уже несколько дней. Может, сбежал еще до занятий. Он никогда не нравился остальным парням.

— Кастор сказал, что если Сказочник не будет найден, то мы все обречены...

— Поскольку перо отражает душу своего владельца… — пробормотал Тедрос, совсем поникнув. — Если Сказочник попадет в руки Декана Сэдер, то ежу понятно, что в конце сказок будет много смертей. Много парней умрет. Начиная с меня.

Начиная с меня. Эта фраза поразила Софи больше, чем перспектива повального гендерного мора в Бескрайнем лесу. Она всегда считала Тедроса негодяем в своей сказке. Но теперь до неё дошло: Тедрос считал, что это была его сказка... и он заслуживает счастливого финала не чуть не меньше неё.

— Агата загадала тебя, — тихо проговорила Софи, — как ты это понял?

Тедрос помолчал, сжав челюсти.

— Когда мать бросила меня, мне было девять. Это случилось среди ночи, я спал в противоположном крыле. Я помню, как проснулся весь в поту и бросился к окну, сам не зная зачем. У меня было такое чувство, будто сердце разорвалось на части. Последнее, что я видел — это, как мать скачет в Бескрайний Лес на моем любимом коне. — Он провел пальцами по кирпичной кладке. — Когда Агата загадала меня, я точно так же неожиданно проснулся, весь в поту. Филипп, она хотела, чтобы я это услышал. — Его глаза увлажнились. — И я поверил, что это правда.

Софи завозилась со своими грязными ногтями.

— Может это была правда, — сказала она, скорее себе. — Может быть просто что-то... встало на пути.

Тедрос потер глаза и сел прямо.

— Филипп, ты хороший друг. Но тебе не обязательно мне помогать.

Софи помотала головой.

— Я не могу позволить тебе умереть, — выдохнула она, отведя взгляд. — Просто не могу.

— Софи в прошлом году сказала то же самое. Клялась, что защитит меня на Испытании... а потом бросила умирать одного, — сказал Тедрос, ковыряясь в дырке своего грязного носка. — Наверное, в этом и состоит разница между парнем и девчонкой.

Софи все-таки сумела взглянуть на него, удивленно моргнув. Тедрос кивнул.

— Поверь, я знаю о чем говорю, Филипп. Она была воплощением Зла, что описано во всех и каждой сказке.

Софи сглотнула.

— А ты... можешь мне о ней рассказать?

— Она была самой красивой девушкой на свете... у неё светлые локоны, прямо как у тебя, и как у тебя у неё зеленые глаза, — сказал Тедрос, глядя на Филиппа. Сокамерник, чувствуя себя неуютно, отвел глаза, и Тедрос поспешил опустить взгляд. — Но за красотой не было ничего. Каждый раз, когда я давал ей новый шанс, в ответ получал лишь обман. Словно принц ей нужен был лишь для галочки, а что я из себя представлял ей было ровным счетом наплевать. Я так и не понял, что разглядела в ней Агата.

— Может ты не знал Агату, как она знала Софи.

— Я знаю, что Агата само Добро и заслуживает счастье с принцем, — ответил Тедрос. — А теперь она променяла истинную любовь на фальшивку. Софи разрушит ей жизнь.

— Только потому, что ты заставил свою принцессу выбирать, — возразила Софи, эльфийское лицо которой раскраснелось от эмоций. — Тедрос, ты в ответе только за свою судьбу. А не за судьбы Агаты и Софи.

Тедрос скривился, но ничего на это не сказал.

— А почему у девушки не может быть и того и другого? — тихонько спросила Софи. Она посмотрела на лицо мальчика отражающегося в каркасе койки. — Почему у неё не может быть истинной любви принца и любящей лучшей подруги?

— Потому что мы взрослеем, Филипп. — Тедрос выдохнул. — Когда ты юн, то думаешь, что лучший друг — это навсегда. Но как только ты встречаешь свою истинную любовь... все меняется. Ваша дружба уже не будет прежней. Потому что сколько ни старайся, ваша полная преданность может принадлежать чему-то одному. — Он грустно улыбнулся своему соседу. — Вот в чем величайшая ошибка Агаты. Она не понимает, что их дружба с Софи была обречена с того самого мгновения, как она позволила себе любовь ко мне.

Софи почувствовала, как мышцы её нового тела обмякли, словно правдивые слова Тедроса заставили её понято то, что она пыталась замолчать. Той ночью Агата должна была поцеловать Тедроса, и они должны были зажить «Долго и Счастливо». Той ночью она должна была отправиться домой одна, а её лучшая подруга остаться с этим мальчиком.

Но она переписала историю. Она удержала свою лучшую подругу. Но какой ценой?

— Уже слишком поздно, — вздохнул Тедрос, опустив лоб на сцепленные руки. — Я больше никого не полюблю.

— Может быть Софи больше нужна Агата, чем тебе, — с нажимом произнес сосед, у которого почему-то в глазах стояли слезы. — Может быть, к Агате она испытывает самое близкое чувство к любви. Может быть, в конце концов, Софи станет Добром!

Тедрос приподнял голову и посмотрел на Софи исподлобья.

— Разве ты не понимаешь, Тедрос? Ты еще встретишь кого-нибудь, — сказал Филипп дрожащим голосом. — А Софи нет.

— Из тебя фиговый Чтец, Филипп, — сказал мрачно Тедрос. — Есть только одна истинная любовь. Только одна.

Мальчики пристально посмотрели друг на друга, а потом отвернулись и сидели в тишине. Два силуэта в умирающем огне факела.

Но потом Филипп рванул к двери.

— Пошли.

— Что? — не понял Тедрос. — Нам же не разрешают покидать...

— Вот в чем разница между нами, — сказал Филипп, глядя на него сверху вниз. — Ты принц, который играет по правилам, а я нет.

Тедрос опешил.

— Выискался тут главный. Меня тут что, все за малолетнего держат, — пробормотал Тедрос себе под нос, поднимаясь.

Филипп придержал для него дверь.

— А то!

В Обеденной Зале Добра полным ходом шла репетиция, на которой Поллукс рявкал на пять очумевших Несчастливец с толстым белым клоунским гримом на лице, одетых в плохо сшитые чонсамы*.

— Повторяю в последний раз: вы живая метафора Испытания... воплощение эпох женского подчинения и опредмечивания... памятник смертельно-опасного Испытания, которое может стоить нам жизней...