За горизонтом - Исьемини Виктор - Страница 67
- Предыдущая
- 67/88
- Следующая
— Приветствую, сэр, — обратился к рыцарю предводитель горцев, — я лэрд Каст дой-Лан-Анар. Позвольте узнать ваше имя и титул.
— Я дворянин из… Впрочем, неважно, — отозвался тот, — можете звать меня «Рыцарь, Смывающий Позор». Или «Рыцарь Подаренной Жизни».
— Очень остроумно, сэр Кернит, — прокаркал неожиданно Анра-Зидвер.
Воин прямо-таки подпрыгнул в седле, его конь переступил ногами, всхрапнув и помотав головой — громыхнули латы, прикрывающие животное.
— Прошу вас, — неуверенно начал рыцарь, — прошу…
— Да бросьте сэр! Эти грубые горцы и слыхом не слыхивали о том, чем вы прославились на родине! Но я обязуюсь молчать о вашем происхождении — довольны?
— Буду премного обязан… почтенный…
— Я — маг «Восставший Из Мертвых», — объявил чародей. И вдруг тоненько хихикнул…
Лэрды, молча выслушавшие этот диалог, переглянулись и пожали плечами. Чародейские штучки да благородственные выверты этого барина из низин…
— Но ежели и вы, сэр, вдруг спутаете меня с кем-то, — продолжил чародей, — то уж будьте так любезны — держите свои домыслы при себе.
Всадник слегка склонился в седле… Железное забрало уставилось в тьму под капюшоном… С минуту рыцарь вроде бы размышлял, затем издал неопределенный звук, приглушенный к тому же шлемом.
— Уговор, сэр! — Маг Анра-Зидвер воздел костлявую руку. — И теперь о деле. Мы с этими честными жителями гор идем на войну с гномами. А вы чем здесь занимаетесь?
— Я дал клятву не бежать более с поля боя, ибо обязан искупить свой позор. Я буду сражаться с гномами.
— Измену нелюдю смыть кровью нелюдей? Ловко… Вот что, сэр Кернит, вам что-нибудь известно о гномьем волшебстве?
— Я видел их чародейские приспособления, при помощи которых они метали камни. Видел так же ясно, как вижу вас. Но я мало что смыслю в тавматургии.
— Ладно, расскажете мне обо всем, что видели. И не желаете ли присоединиться к войску?
Лэрды сердито забурчали, возмущенные самоуправством мага — но стоило Анра-Зидверу бросить взгляд в их сторону — горцы смолкли.
— Нам не помешает хоть один настоящий рыцарь — верно, Каст? — вкрадчиво поинтересовался маг.
В ответ лэрд важно кивнул. А что еще ему оставалось? Не ссориться же с чародеем накануне великой битвы? А битва должна была начаться вот-вот…
Жизнь в Ванетинии так и не смогла возвратиться в нормальное русло даже после того, как было объявлено, что главный бунтовщик (бывший канцлер) убит — и тело Гвино было выставлено для всеобщего обозрения. Это была идея Велиуина — представить дело так, что у власти не мятежники, а как раз наоборот — защитники порядка и законности. Заверения о том, что Велитиан молился всю ночь, получил откровение свыше и теперь стал добрым и богобоязненным принцем, жители столицы также восприняли скептически. Мягко говоря. Когда ворота города наконец были открыты — из них потек сплошной поток повозок, всадников и пешеходов. Бежали те, у кого была возможность отсидеться где-нибудь в глуши, уезжали купцы, вывозя товары и деньги…
А в Ванетинию входили сантлакские дворяне. Поначалу эти провинциалы были ошеломлены размерами и величием города, но затем разобрались, что кабаки-то есть и здесь… Напившись, многие дворяне начали буянить и вообще вести себя как завоеватели в побежденной стране. Они задирали друг друга, оскорбляли горожан, кто-то отказывался платить за выпивку, рассматривая ее как плату защитникам или же как некую контрибуцию. Разумеется, жители столицы, привыкшие глядеть на провинциалов свысока, не стерпели такой наглости — в нескольких местах вспыхнули драки, где-то дошло до поножовщины, сантлакцы пустили в ход оружие… Два трактира подожгли и дым пожаров поднялся высоко над крышами, пугая обывателей в других районах города… Заметные издалека столбы дыма, кстати, дали пищу для совершенно идиотских слухов, еще более усиливших панические настроения в столице…
После того, как в нескольких местах вспыхнули серьезные потасовки между сантлакцами и местными, Каногор (опять же по совету Велиуина) велел своему приятелю Метриену вывести рыцарей из города и обещал снабжать их всем необходимым. Многие сантлакцы разбрелись по окрестностям в поисках добычи и развлечений. Для удержания в войске остальных потребовалось много серебра — имущество «мятежника Гвино» было конфисковано и пущено с молотка, но денег все же не хватало… Налоги не поступали, расходы же росли по мере того, как из Сантлака являлись новые толпы провинциальных дворян, жаждущих урвать свой кусок в борьбе за правое дело… Граф Эстакский буквально разрывался на части, не успевая затыкать все дыры. Велиуин взялся помочь его чиновникам разобраться с финансами, порекомендовав маршалу сосредоточиться на главном — сношениях с провинциями и выборах архиепископа. Дело было вот в чем. Во время лихорадочных попыток обуздать анархию мятежники получили известие о том, что Алекиан в Гонзоре уже объявил себя императором, пренебрегая соблюдением формальностей — его короновал тамошний епископ, вместо меча Фаларика на церемонии ему вручили какой-то другой (тоже старый и богато украшенный) меч… Да и саму церемонию теоретически необходимо было провести в Валлахале… Алекиан отказался от всего этого, спеша успеть короноваться раньше брата. Свежеиспеченный император, не смущаясь, тут же принялся сулить всем сеньорам жирные куски и раздавать титулы. Это оказалось неожиданным и сильным ходом и требовало адекватного ответа.
Поскольку формально закон о престолонаследии был на стороне Алекиана, заговорщики решили пустить в ход запутанную казуистику, как то: выбрать с соблюдением всех законов и норм послушного архиепископа, который коронует — опять же по всем правилам — Велитиана… И затем наконец объявить своего императора законным, а Алекиана — бунтовщиком и нарушителем порядка.
Маршал с чародеем полагали, что время у них в запасе есть. Более того, время работает на них, ибо они сильнее Алекиана уже сейчас, а колеблющиеся как правило присоединяются к более сильному — дай им только срок. Поэтому засевшие в Валлахале заговорщики разослали от имени архиепископской канцелярии приглашения на собор главам всех епархий. Правда, на эти приглашения пока никто не откликнулся. Но это и понятно — епископы решают, к кому примкнуть. Что ж, пусть подумают… Между тем маршал не торопясь готовил армию к походу, планируя в начале осени выступить против Гонзора, уже имея за спиной коронованного «законного» императора. Так что весть о вступлении гонзорской армии в Ванет, застала Каногора врасплох. Тем не менее матерый вояка не растерялся. Наоборот — он мгновенно почувствовал себя в родной, так сказать, стихии. Теперь он точно знал, что следует делать. И спешно принялся собирать армию. Великая битва за императорский венец должна была начаться вот-вот…
Филлиноэртли хмуро наблюдал со стены, как к захваченному им замку медленно приближается огромная процессия. Сам король Трелльвелин, окруженный блестящей свитой, королевские телохранители, сотни воинов… Князь был недоволен… Да что там недоволен — он был взбешен. Хитроумный Трелльвелин превратил его, Филькино, маленькое приключение в начало большого похода на юг. Того самого похода за Великую, о котором эльфы охотно провозглашали тосты на пирах — и в который с каждым годом все меньше верили… Оказывается, рати были созваны, вооружены и подготовлены к переправе — а он, Филлиноэртли ничего не знал! Он, первым ступивший этой ночью на южный берег Великой! Не знал только он один… Но обиды — обидами, а приветствовать короля следовало надлежащим образом. Филлиноэртли сплюнул (привычка, приобретенная за время общения с людьми) и пошел к лестнице вниз.
Трелльвелина он встретил в воротах Аривненского замка. За его спиной толпились участники набега. Аллок Ллиннот и другие — они радостно галдели в ожидании похвального слова, которое король сейчас скажет победителям. Для них все было правильно и здорово, но Филлиноэртли хмурился, ощущая душевный дискомфорт. Когда Трелльвелин приблизился к нему, князь хотел сдержанно поклониться, но король опередил его, обняв и по-отечески прижав к груди… Затем, отстранив вытянутыми руками, значительным тоном произнес:
- Предыдущая
- 67/88
- Следующая
