Биссектриса - это крыса...(СИ) - "Rinhur" - Страница 25

-Что же вы меня, как шлюху?

Никита вздрогнул и, перестав окидывать комнату тоскливым взглядом, посмотрел на выпрямленную Женькину спину и напряженные плечи. От тихого голоса, в котором звучала боль и детская обида, хотелось упасть на колени и, уткнувшись Женьке в живот, прижать его к себе и вымаливать прощение… Но Никита, не двинувшись с места, только смог повторить тихо:

-Жека, прости.

-Гор сказал, что ты тоже пил из моего бокала, - Женьке очень хотелось найти Никите оправдание, но обида все еще кипела в душе, и он сорвался на крик, впрочем, тут же успокаиваясь. - Это не значит, что я, блядь, простил тебя!.. Но это хоть как-то объясняет, почему ты так со мной поступил.

-На хуй Гора, я не нуждаюсь в его защите, - Никита, наконец, решительно шагнул в комнату и, подойдя к окну, встал вплотную к Женьке, едва не касаясь его спины, и заговорил сбивчиво, пытаясь передать еще им самим до конца не понятые чувства и мысли, но он торопился выплеснуть их, словно боясь, что Женька не даст высказать все, что Никита пережил. – Просто, я наверно слишком давно и сильно тебя хочу, может даже с первого дня, как мы познакомились. Я сразу обратил на тебя внимание. Тебе было всего тринадцать, и ты был такой смешной своим старанием казаться взрослее. А потом ты пришел с этими поцелуями… А у меня гормоны, мог трахать все, что шевелится, готов был на стену залезть, а тут ты… Я чуть с ума не сошел, когда поцеловал тебя первый раз... Но потом все закончилось... И я думал все пройдет, но не прошло... Три года я хочу тебя, хоть все это время и не понимал этого. Поэтому ночью я не сдержался. Жек, пойми, я не стал к тебе хуже относиться. Но если тебя это так напрягает, то будет справедливо, если и ты меня, раз ты считаешь, что тогда мы будем на равных.

-Мне все равно, просто обидно, - Женька развернулся и оказался с Никитой лицом к лицу. Не ожидая, что тот окажется настолько близко, Женька споткнулся на полуслове и, громко сглотнув, нерешительно закончил. - Если ты не хочешь, тогда не надо… а Гору… скажем, что все было…

-Я хочу, Жек. Хочу, - Никита склонился к Женьке и, едва касаясь пальцами, провел по приоткрывшимся губам. Руки у него дрожали от волнения.

-Ники, ты боишься? – отчего-то шепотом спросил Женька, облизав пересохшие губы и задевая языком пальцы Никиты.

-Не знаю, - Никита ответил тоже шепотом, заглядывая Женьке в глаза, жадным взглядом охватывая все лицо, словно хотел запомнить (а может вспомнить?) каждую черточку. - Я думаю, нет. Просто чувствую себя как-то странно.

Придвинувшись еще ближе, Никита осторожно, словно он шел по минному полю, накрыл Женькин рот своим ртом и замер на мгновение. Не почувствовав сопротивления, осторожно захватил нижнюю губу, засасывая ее, потом провел языком между губами, раздвигая их, задевая острую кромку зубов, и медленно отстранился, так как делал каждый день, той сумасшедшей весной. И Женька, точно так же, как три года назад, нервно сглотнул и облизал губы, словно собирая, пробуя давно забытый вкус. Никита улыбнулся и, не отрывая взгляда от Женькиных глаз, опять наклонился к нему и уже решительнее приник к его губам, вбирая их в себя, нежно гладя, трогая языком уголок рта.

Женька стоял, привалившись к подоконнику, не шевелясь, не отвечая, но и не сопротивляясь, но как только влажный язык скользнул неторопливо ему в рот, он застонал и, обхватив Никиту за шею, впился в его губы глубоким поцелуем.

-Жека, - Никита хрипло выдохнул, обнимая Женьку за талию и притягивая к себе.

Забравшись горячими руками Женьке под футболку, Никита осторожно погладил дрожащими пальцами его поясницу, потом судорожно вздохнул и, прижав к себе со всей силы, так что у Женьки чуть не хрустнули ребра, потянул к кровати. Уложив Женьку на постель, Никита навис сверху и, с каким-то отчаянием в голосе, зашептал, между каждым словом целуя в шею:

-Жека, я скучал, как я скучал по тебе.

-Ники, я все время был рядом, - шептал в ответ Женька, запрокинув голову и подставляясь под горячие поцелуи.

Но Никита упрямо покачал головой:

-Нет, ты был далеко. Я сам виноват, что отпустил тебя.

-Тогда держи меня крепче, - Женька выгнулся, прижимаясь к широкой ладони у себя на животе, сходя с ума от ощущения горячих пальцев, которые, едва проникая под пояс джинсов, гладили кожу, лишь слегка задевая кромку волос в паху. Он дрожал от этой ненавязчивой, едва уловимой ласки, ему безумно хотелось большего. Но, словно боясь спугнуть робкую птичку, он сдерживался, не делая резких движений, и от этого трепетная истома растекалась по всему телу, будя в душе нежность.

Они целовались, стараясь даже на миг не отрываться друг от друга, словно пытаясь напиться, вспомнить, как это было, наверстать упущенное. Ласкались языками, вылизывая рты и посасывая губы, осторожно и одновременно жадно, гладили друг друга по плечам, широким спинам, обводили пальцами кубики пресса, скользили по бедрам и ягодицам.

Еле оторвавшись от податливых губ, Никита отстранился, встал на колени рядом с распростертым на постели парнем и, судорожно переводя дыхание, не отрывая завороженного взгляда от затуманенных наслаждением глаз, забрался рукой Женьке под футболку, проводя по вздымающейся груди, задевая напрягшиеся соски, потом плавно скользнул вниз по плоскому животу и сжал через плотную ткань возбужденный член, поглаживая и массируя его. Женька застонал, выгибаясь, и, плавно качнувшись вперед, сел перед Никитой, закинув ноги ему на бедра, и, ухватив его за шею, притянул к себе для следующего поцелуя.

-Жека, подожди, - руки Никиты метались по Женькиному телу, словно не зная на чем остановиться, дергая то за края футболки, то начиная нетерпеливо теребить застежку джинсов. - Подожди, дай раздену.

-Ага, - Женька бормотнул куда-то в ухо, щекоча Никите кожу влажным дыханием, и тоже заторопился расстегнуть ему ширинку.

Мешая друг другу, путаясь руками, они одновременно начинали расстегивать одну застежку, потом бросались к другой, пока Никита, ухватив осторожно Женьку за запястья, не отвел его руки в сторону и, поцеловав его в основании шеи, расстегнул тугую пуговицу и раздернул молнию. Потом осторожно потянул вверх футболку, проводя раскрытыми ладонями по вздымающимся бокам, целуя обнажающуюся под ней кожу и, добравшись до сосков, обвел по кругу языком, то едва касаясь вершинок, то вдавливая и теребя их кончиком языка. Женька, подняв руки вверх, чтобы снять одежду, напрягся и замер, не желая терять контакт с горячим языком, и тут же с глухим стоном поддался вперед, прогибаясь в пояснице. Но желанная ласка ускользала, словно легкий ветерок едва касаясь кожи, и Женька, как-то обиженно всхлипнув, торопливо стянул с себя футболку и, навалившись на Никиту и опрокидывая его навзничь, лег на него, раздвинув ноги, и стал тереться возбужденным членом о Никитин стояк, одновременно пытаясь, расстегнуть ему штаны и снять рубашку. Мало преуспев в своей задаче, Женьке все же удалось раздвинуть полы рубашки, и он с каким-то благоговейным трепетом прижался к обнаженной, гладкой коже, с наслаждением ощущая ее жар.