Рассказы об астрономах - Чистяков Василий Дмитриевич - Страница 19

Артур Стэнли Эддингтон родился в местечке Кэндал (Англия). Высшее образование получил в Манчестерском университете и в Тринити-колледже в Кембридже, где когда-то учился Исаак Ньютон. В 29 лет он был ассистентом в Гринвичской обсерватории. На этой должности пробыл 7 лет. С 1913 года, когда ученому исполнилось 36 лет, он становится профессором университета, а через год и директором обсерватории в Кембридже. Был членом, а одно время и президентом Королевского астрономического общества. Состоял почетным членом многих иностранных академий и научных обществ.

Наблюдая за небом, астрономы обнаружили, что за пределами Млечного Пути (галактического пояса) видны светлые туманные пятна (внегалактические туманности). Они явно отличаются от галактических туманностей, находящихся преимущественно в полосе Млечного Пути. Ученых заинтересовал вопрос: какую структуру имеют эти туманности?

Разрешением этих вопросов занялся американский астроном Эдвин Пауэлл Хаббл — подлинный пионер изучения далеких туманностей.

Хаббл родился в штате Миссури (США). Окончил Чикагский университет. 25-летним юношей поступил астрономом-наблюдателем в Йерксскую обсерваторию (близ Чикаго). Через несколько лет он переходит на работу в обсерваторию Маунт-Вильсон в Калифорнии.

Хабблу было 34 года, когда на фотографиях, полученных при помощи мощного телескопа, он обнаружил, что ближайшие к нам внегалактические туманности имеют звездную структуру, т. е. состоят из очень большого множества весьма слабых звезд.

При внимательном изучении звезд, образующих внегалактическую туманность, Хаббл обнаружил переменные звезды типа цефеид, позволившие ему установить расстояние до звездных систем, куда они входят. Так «ощутимо и зримо» Хаббл нашел, что, кроме нашей Галактики (с большой буквы), куда в качестве рядовой звезды входит Солнце, имеются еще и другие галактики (с малой буквы).

Хаббл потратил 18 последних лет своей жизни, чтобы составить своеобразный каталог исследованных им галактик и дать их классификацию. В год его смерти эта классификация в основном была готова. В нее входили около тысячи ярких галактик северного и частично южного полушария неба.

Хабблу принадлежит еще одно очень важное открытие. Исследуя спектры далеких галактик, он обнаружил, что все спектральные линии от них смещены к красному концу (красное смещение). В 1929 году Хаббл на основании эффекта «красного смещения» сформулировал свой закон (закон Хаббла):

где V — скорость галактики; r — расстояние галактики от наблюдателя; а — постоянный коэффициент. Проведенные вычисления показали, что скорость «разбегания» некоторых наблюдаемых галактик достигает 61 тысячи километров в секунду.

Хаббл — астроном с мировым именем. Своими исследованиями он «расширил» Вселенную до ее современных представлений.

Эти строки замечательного русского поэта Н. А. Некрасова мы с полным правом можем отнести к самородку земли Русской Михаилу Васильевичу Ломоносову, который, став академиком из «архангельских мужиков», буквально «превзошел» все науки и в свое время не имел себе равных по широте и размаху исследований. Это о нем Александр Сергеевич Пушкин писал: «Он создал первый университет; он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».

Нельзя не удивляться энциклопедическим знаниям Ломоносова. Трудно назвать какую-нибудь область человеческого знания, которую не обогатил бы он своими великими открытиями. Мимо Ломоносова не прошли ни философия, ни физика, ни химия, ни приборостроение, ни техника горного дела, ни стекольное и керамическое производства, ни геология с минералогией, ни география с мореплаванием, ни история с экономикой, ни филология с искусством и поэзией. Во многих из них он явился основоположником, и ряд его идей более чем на 100 лет опередил науку того времени.

К этому надо еще прибавить, что М. В. Ломоносов был также крупнейшим астрономом и астрофизиком. Более двухсот лет тому назад он сделал в астрономии замечательное открытие. Одного этого было бы достаточно, чтобы прославить имя Ломоносова на весь мир. Здесь имеется в виду открытие им атмосферы на планете Венера.

Учеными было предвычислено, что 26 мая 1761 года Венера пройдет по диску Солнца. К этому дню готовились астрономы разных стран. Наблюдение замечательного небесного явления собиралась осуществить и Петербургская академия наук. По инициативе Ломоносова были снаряжены две научные экспедиции в Сибирь: одна — в Иркутск (руководитель — профессор Н. И. Попов), другая — в Селенгинск (руководитель — ученик Л. Эйлера адъюнкт С. Я. Румовский).

Перед экспедициями была поставлена задача: в нескольких достаточно удаленных друг от друга местах Земли с максимальной точностью определить промежуток времени от момента вступления Венеры на диск Солнца до последнего касания. Решив эту задачу, ученые надеялись по методу английского астронома Эдмунда Галлея (1656–1742) определить точное расстояние Солнца от Земли (солнечный параллакс). Однако наблюдение в Сибири не состоялось: помешала плохая погода. Зато она благоприятствовала исследованиям в Петербурге, где ожидаемое явление началось в пятом часу утра и окончилось после 10 часов. В Петербурге наблюдениями занимались А. Д. Красильников (1705–1773) и Н. Г. Курганов (1726–1796) в обсерватории и М. В. Ломоносов у себя дома.

В отчете Ломоносов писал, что «намерился только примечать начало и конец явления и на то употребить всю силу глаза, а протчее время прохождения дать ему отдохновение». Свое открытие Ломоносов описывал так: «Ожидая вступления Венерина на Солнце около сорока минут после предписанного в ефемеридах (астрономических сборниках) времени, увидел наконец, что солнечный край чаемого вступления стал неявственен и несколько будто стушеван, а прежде был весьма чист и везде равен…». И дальше: «При вступлении Венеры из Солнца, когда передний ее край стал приближаться к солнечному краю и был около десятой доли Венерина диаметра, тогда появился на краю солнца пупырь, который тем явственно учинился, чем ближе Венера к выступлению приходила… Вскоре оной пупырь потерялся, и Венера показалась без края… Полное выхождение, или последнее прикосновение Венеры заднего края к Солнцу при самом выходе, было также с некоторым отрывом и неясностью солнечного края»[20].

Исходя из описания своего наблюдения, ученый делает вывод: «По сим примечаниям господин советник Ломоносов рассуждает, что планета Венера окружена знатною воздушною атмосферою, таковою (лишь бы не большею), какова обливается около нашего шара земного… При выходе Венеры прикосновение ее переднего края произвело выпуклость. Сие не что иное показывает, как переломление лучей солнечных в Венериной атмосфере».[21]

Раз Венера имеет атмосферу, то она сходна с нашей Землей, и, возможно, там имеется жизнь, как на нашей Земле. Это дало повод Ломоносову сделать весьма прогрессивный вывод о множественности обитаемых миров.

Открытие Ломоносова укрепило позиции гелиоцентризма и нанесло чувствительный удар по богословскому геоцентризму и эгоцентризму.

Еще за восемь лет до открытия атмосферы Венеры в работе «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» Ломоносов выдвинул оригинальную физическую теорию состава и строения комет и кометных хвостов. Согласно этой теории, не только кометный хвост, но и часть светящейся оболочки головы кометы светится от «электрической силы». В свое время это была самая лучшая физическая теория комет.