Абсолютная память (ЛП) - Балдаччи Дэвид - Страница 38

Декер поспешил обратно, в столовую, по пути миновав в коридорах нескольких агентов Бюро, которые бросали на него подозрительные взгляды. Амос не узнавал их. Даже едва замечал. Он шел по следу. Он выстроил в голове стены, отсекающие все, кроме единственной цепочки, способной дать ответ на неразрешимый вопрос.

Декер встал посреди столовой и осмотрел все четыре угла помещения. Потом прошел в кухню и повторил осмотр. Затем вышел на разгрузочную платформу.

Он не видел ничего, даже примерно соответствующего тому, что искал. Проблема заключалась в том, что ему не хватало информации. Вечная проклятая проблема в полицейской работе.

«Мне не хватает информации. Человеку, который ничего не забывает, не хватает информации. Смешно, а?»

Но если информации не хватало Декеру, то, возможно, ее не хватало и стрелку. Возможно, тому пришлось обратиться к человеку, у которого она была.

«Или который знает другого человека, у которого она была. И теперь эта теория, будучи доведенной до конца, может ответить на несколько вопросов».

Школа была объектом, зданием. Ее могли реконструировать. За прошедшие десятилетия ее определенно реконструировали. Подвесных потолков в 1946 году точно не было. Что еще добавили или убрали?

«Или прикрыли? Потому что оно уже не нужно. А потом забыли».

Декер проскользнул в библиотеку и жестом подозвал Ланкастер. Она закончила говорить по телефону и двинулась к двери, где стоял Амос. Он прекрасно понимал, что специальный агент Богарт и его специальный агент-писарь Лафферти наблюдают за ними из дальнего угла помещения.

Декер со скучающим выражением лица тихо сказал Ланкастер пару слов. Со стороны могло показаться, что они просто болтают о каких-то пустяках. Потом оба повернулись и вышли из библиотеки.

Едва оказавшись в коридоре, Ланкастер заговорила:

— Ты правда думаешь, что это возможно? В смысле, я никогда о таком не слышала.

— Если ты о чем-то не слышала, это еще не значит, что оно не существует.

— Ты ходил сюда. Ты когда-нибудь слышал разговоры о чем-то подобном?

— Нет. Но мне никогда не приходило в голову поспрашивать. И потом, это может быть очень старая штука. Точнее, она и должна быть старой.

— Но кто может знать наверняка? Судя по твоим словам, его должны были построить шестьдесят с лишним лет назад. И возможно, им никогда не пользовались. Все, кто что-то об этом знали, уже умерли или вот-вот умрут.

— А ученики тех времен?

— Ну, сейчас им уже много лет. А учителя почти наверняка умерли.

— Все равно должен быть какой-то способ, Мэри. Должны остаться документы…

Они вышли на улицу, и тут Декер оборвал фразу. Он смотрел налево, где была старая военная база.

— Документы должны остаться у армии, — заметил он.

— У армии? Почему?

— Эта база была размещена здесь с какого времени, с тридцатых?

— Примерно. Тут работал мой дед, да и половина населения Берлингтона. Во время Второй мировой у них было большое строительство, как и на всех военных объектах страны.

— Значит, база была однозначно построена раньше школы. И множество родителей, работавших на базе, отправляли своих детей в Мэнсфилд.

Ланкастер, кажется, сообразила, к чему он клонит.

— И ты думаешь, они предложили его построить?

— Что, если прадед Дебби Уотсон, который работал на базе с конца шестидесятых годов, знал о нем и рассказал малышке Дебби, когда жил с ними?

— То есть ты считаешь, она могла рассказать об этом стрелку?

— Я не могу придумать другую причину, зачем она ему понадобилась.

— Но как он мог выяснить, что Дебби об этом знает?

— Есть много способов. Сейчас это не важно. Однако если я прав, мы узнаем, как стрелок незамеченным добрался от столовой до дальнего коридора. И если у нас получится, мы сможем отмотать назад и выяснить, откуда пришел этот сукин сын.

Они торопливо пошли к машине Ланкастер.

А из окна за ними наблюдал специальный агент Богарт. И человек из Вашингтона не выглядел довольным.

Специальный агент Лафферти, стоящая рядом, энергично делала заметки.

Дверь открыл Джордж Уотсон. Он был растрепан, на правой щеке переливался желто-розовый синяк.

— С вами все в порядке? — спросила Ланкастер.

Уотсон прислонился к косяку. Похоже, он не очень хорошо держался на ногах.

— Я в-впрядке. Моя… же-жена… уходит от меня, но я впрядке. Черт, а п-почему мне не б-быть впрядке?

Декер чуть сместил вес и принюхался, пока Ланкастер удерживала взгляд Уотсона. Затем взглянул на нее и едва заметно кивнул. Их старый прием, когда они еще были напарниками. Кивнуть, если человек пьян, покачать головой, если трезв или близок к тому. По правде говоря, Декеру не требовалось принюхиваться. Невнятная речь мужчины, желание прислониться к опоре и размытый взгляд говорили сами за себя.

— Ваша жена здесь? — спросил Декер.

Джордж ткнул рукой вглубь дома:

— С-собирается. С-с-сучка!

— Сейчас тяжелый период для вас обоих, — заметил Декер.

— П-птерял мою малышку… а тперь ж-жену. Но з-знаете что?

— Нет, сэр, что? — отозвался Декер.

— Да пшли они, — выдавил Уотсон, дернув искалеченной рукой. — Пшли они.

— Сэр, вам, наверное, стоит прилечь, — предложила Ланкастер. — И не пить больше.

Джордж оскорбился:

— Я не пьянь… не пьян.

Он громко рыгнул. Выглядел Джордж плохо.

— Рада слышать. Но вам все равно нужно поспать.

Декер, поддерживая мужчину под здоровую руку, проводил его в ближайшую комнату и подвел к дивану.

— Прилягте прямо здесь, а мы пока поговорим с вашей женой.

Джордж осел на диван и заявил:

— Она н-не моя жена. Уже нет. С-сука!

Он закрыл глаза и умолк. Слышалось только его дыхание.

Декер провел Ланкастер по коридору к двери, из-за которой слышался шум. Амос постучал по дереву:

— Миссис Уотсон?

Они услышали, как что-то грохнулось на пол.

— Кто там? — рявкнула Бет Уотсон.

— Полиция, — ответила Ланкастер.

— Этот мелкий сукин сын вызвал полицию? — завопила Бет. — Потому что я его ударила? Он первый меня ударил, червяк однорукий!

— Речь не об этом. Мы по поводу вашей дочери.

Дверь распахнулась. В проеме стояла Бет Уотсон, одетая исключительно в туфли на высоком каблуке и белую комбинацию. В таком сочетании ее бледная кожа казалась еще бледнее. Кожа на руках обвисла. Одна щека покраснела и опухла. Декеру не требовалось приближаться к женщине и принюхиваться, чтобы определить степень ее опьянения. Но, по всей видимости, она, будучи сильно нетрезвой, могла стоять вертикально и говорить разборчиво. По крайней мере, она так считала.

— И что вы хотите? — спросила Бет.

— Когда мы были здесь в последний раз, я расспрашивал вашего мужа о его деде.

Она растерянно нахмурилась:

— О Саймоне? Зачем?

— Он работал на базе «Макдоналд» до пенсии?

— Ну да. И что? Он давно умер.

— Но он жил здесь с вами и вашим мужем. И Дебби.

— Ага, верно, и что?

В отличие от мужа, Бет не требовалось опираться о косяк. Очевидно, она переносила спиртное лучше, чем Джордж. Или же чаще практиковалась, подумал Декер.

— Он когда-нибудь рассказывал вам о своей работе? — спросил он.

— Он был в том возрасте, когда говорят только о прошлом. Вторая мировая. Война в Корее. Работа на правительство. Бла-бла-бла. День и ночь. Скоро начинает тошнить. Кому хочется жить в проклятом прошлом?

Она протолкнулась мимо Декера и крикнула в коридор:

— Джордж, кому хочется жить в чертовом прошлом? Не мне! Теперь я буду думать только о будущем! Моем будущем! А прошлое пусть поцелует меня в задницу. И ты поцелуй меня в задницу, урод без яиц!

Массивная рука Декера мягко вернула женщину в комнату.

— Он когда-нибудь упоминал при вас какую-либо работу в Мэнсфилде? — спросил Декер.

Казалось, глаза женщины шатаются в глазницах.

— В Мэнсфилде? Он не работал в Мэнсфилде. Он работал на военной базе.