Фобос (СИ) - Шмелёв Николай Владимирович - Страница 14

Хугава ничего не ответил, с трудом привыкая к русскому юмору, но как он ни старался, у него это, пока плохо получалось. В связи с озвученной причиной, он предпочитал держаться рядом, в качестве декорации, когда дело касалось разговоров, а уж про анекдоты и говорить нечего. Большинство из присутствующих, никогда ничего не слышала про японский юмор и есть ли он вообще, в связи с особенностью дальневосточной культуры.

— Вон, ещё один! — раздался тревожный голос Крота. — И ещё! Да их

тут целая бригада.

— Уж не шахтёры ли? — высказал Шелтон мысль вслух.

— А где у них отбойные молотки? — недоуменно спросил Таран.

— Там, где и положено! — смеясь, ответил Бубен, размахивая громадным пулемётом.

Все посмотрели на него, ещё не улавливая тонкий смысл высказывания, но по мере того, как до команды доходило содержание реплики, один за другим подключался к всеобщему ржанию, а красноту Люськиного лица, можно было разглядеть сквозь чёрный фильтр гермошлёма.

— Как можно грубым отбойником изваять такую хрупкую вещь? — поразился Гоблин. — Да тут работали мастера экстра класса!

Чайнику показалось, что Люськин шлём заполыхал красным светом, а тепловизор зашкалило. Кризиса, как биолога, интересовало сходство изваяний с живыми прототипами. Техника исполнения была на высоте, но не покидала здравая тень сомнения: зачем в тёмной шахте, где кроме космического вакуума, ничего и никого нет, вытворять подобное? Ему померещилось, что в скульптуре есть маленькая дырка, что на поверку, так и оказалось. Ковырнув её ножом, он извлёк на свет фонаря деформированную свинцовую пулю. Команда молча пошла дальше, а застывший ужас продолжал жить своей жизнью, в которой, больше не осталось места другим эмоциям.

— Не может ли это, что — нибудь означать? — задумчиво спросил Шелтон Крота.

— Что значат, к примеру, колоссы, стоящие рядами вдоль дороги, ведущей к пирамиде Хефрена? — ответил зам. — Правильно — ничего, во всяком случае, в наше время.

— Я, конечно, отдаю должное безрассудству современной действительности, но, на всякий случай, тылы дроном прикрою! — решительно заявил командир.

Родной розовый филей, прикрытый только материалом скафандра, охранял бездушный робот, а отпущенная реплика про баню, больше не казалась неуместной. Продолжая неторопливо и осторожно продвигаться вглубь спутника, все вдруг услышали за спинами непонятный шум, как-будто вернувшиеся с обеденного перерыва шахтёры приступили к работе. Чайник не ошибся, предусмотрев возможные неприятности с задней стороны скафандра — за спинами ожили каменные манекены. Тот, который торчал в стене наполовину, с треском освободился из плена, оторвав торс от камня. Калека передвигался на руках, волоча за собой неподвижное тело, лишённое основной точки опоры. Другие создания, неуклюже перемещаясь, устремились в сторону десанта.

— Проказники, — осеклась Муха, судорожно сглатывая слюну.

По всему было видно, что каменные проказники имели вполне

серьёзные намерения, с далеко идущими планами, неограниченные личным знакомством. Ожидать завершение встречи скреплением вульгарным рукопожатием не приходилось, а на застывших лицах статуй, без всякой мимикрии читались гастрономические пристрастия, которые, они сейчас попытаются воплотить в действительность. Базука среагировал молниеносно и не успел ещё прикрывающий дрон поднять оружие, как Билл произвёл выстрел из-за его стального плеча. Последовавший взрыв разметал передовые наступающие силы противника, разорвав некоторые в пыль, а у одной ожившей статуи отлетела голова, прогромыхав по всем стенам и упав посередине пещеры. Бубен, стоявший позади Базуки, вовремя успел пригнуться, до того, как жёлтое-красное пламя вырвалось из раструба гранатомёта. Избежав, таким образом, воздействия раскалённых газов, высвободившихся из пламяотводного канала, а заодно и поломки скафандра, с последующей стрижкой и бритьём, он почти ползком покидал опасную зону, волоча за собой пулемёт. Уже из положения лёжа, он нажал на гашетку, кроша наступающие булыжники. Одно из порождений дьявола, несуразно изогнувшись, подняло с земли оторванную голову и зашвырнула в обороняющихся, с такой силой, что её, размозжило в крошку, при ударе о стену. Полёт головы павшего соседа по пещере в сторону десанта, произвёл сильное впечатление, даже на дронов. Прикрывающий отход отряда робот, отвлёк внимание на себя, и когда команда отступила на безопасное расстояние, произвёл аварийный выстрел из плазменной пушки. От перегрева и от близкого расстояния расширяющихся газов, разогретых до сверхкритических температур, дрон и сам испарился, вместе с врагами.

— Билл, заваливай проход на хрен! — взревел Шелтон, лихорадочно оглядываясь по сторонам и уже пытаясь подсчитывать потери. — Потом роботы разберут.

Видимых павших не было и уже уходя в узкий рукав шахты, отряд замедлил шаг. Базука подорвал самое узкое место, завалив коридор грудой камней. Действенный это был метод или нет, предсказать никто не брался, но хоть какое-то успокоение на время принесло. От чёрной пыли, заполнившей всё видимое пространство, затруднялся обзор и снижалась видимость. Прибавив шаг и уходя в неизвестность, интуиция подсказывала командиру, что надо идти до конца. С кораблями провели экстренное совещание, но там даже не предполагали, какую посильную помощь могут оказать команде, в этом случае — разве что огонь открыть по Фобосу, изо всех стволов… У Шелтона перед глазами стоял короткий бой, не дававший покоя: «А дрон погиб, как и полагается воину — в бою», — подумалось ему. Чайник вдруг осознал, что героическая гибель напичканной электроникой

неодушевлённой железяки, он воспринимает, как личную потерю чего-то близкого, чуть ли не родного. Именно, как члена команды, а не как расход единицы боевой техники. Товарищи по оружию, по-своему, переживали предыдущие события, открыв в эфире обмен мнениями.

— По-моему, они отличались сообразительностью! — настаивала Мухина. — Вы видели, как он кинул каменную голову?

— В этом случае, он бы в тебя не головой кинул, а другим, — возразил Кротов, намекая на применение психологического оружия.

— Да нет, просто бы из — за угла показал, — хмыкнул Гоблин, довольный тем, что окаменелость пролетела мимо его головы.

— Голову? — спросила Люся.

— Угу — её самую…

— В любом случае — кругом одни головы! — недовольно пробурчал Кризис, у которого зубрёжка курса анатомии не выходила из головы.

Он бы сейчас сплюнул, но нечем было протереть внутреннее стекло шлёма, и пришлось довольствоваться недовольными высказываниями.

Сколько уже они шли, никто не осознавал, тупо шевеля ногами и видя перед глазами однообразные серо-чёрные стены, подкрашенные белым лучом галогенного прожектора. Доверие к сканерам, после того боя, испарилось мгновенно, поставив под сомнение целесообразность их ношения. Они и сейчас ничего не показывали, всё так же возвещая о том, что всё хорошо, а впереди пусто, как в дальнем космосе. Шелтон задержался на секунду, замедлив шаг, и дал жестом команду остановиться. Он усиленно прислушивался к эфиру молчащих стен, но подозрения не отступали. Какое-то тревожное чувство охватило его душу, скомкав члены в непослушный комок и сжав сердце стальным обручем. Внезапно, на сознание надавило страшной тяжестью, а виски сдавило железными тисками. Нику показалось, что длинной тонкой иглой пронзило мозг насквозь, вместе с бронированным шлёмом, а перед глазами поплыли чёрные круги. Подавитель ультразвука не действовал, сам оказавшись заблокированным неизвестным полем и возможно, к высоким частотам, не имеющий никакого отношения. Возникший образ показал родные секвойи Национального парка и заснеженные резервации, украшенные размалёванными индейцами. Они уже третий день искали место, куда по-пьяни закопали трубку мира, вместо топора войны. Томагавк раскуриваться отказывался наотрез и приходилось прибегать к услугам государственной библиотеки, изводя фолианты на самокрутки.