Секреты пирамид (Тайна Ориона) - Бьювэл Роберт - Страница 40
- Предыдущая
- 40/76
- Следующая
Обычно считается, что египтяне уступали философскому «гению» греков. Египетские легенды представлены у Солона, Пифагора, Сократа, Платона и Аристотеля довольно бедно. Что касается знаний в области математики и астрономии, то такие специалисты, как Паркер и Нойгебауэр утверждают, что египтяне могли осуществлять только элементарные математические вычисления, которые вполне по силам детям до десятилетнего возраста; изучение же ими астрономии заключалось в простом наблюдении за звездами в попытке уловить волю богов. Какого бы уровня египетская астрономия ни достигла, утверждали эксперты, она была разработана гораздо меньше, чем астрономия вавилонская или греческая[323]. Но такое мнение расходится с тем, что писали сами греки.
Большинство греческих, да и римских авторов, считали, что Пифагор, Платон и даже Гомер получили свои философские знания в Древнем Египте[324]. Диодор (первое столетие до н. э.) писал: «Наиболее образованные греки стремились посетить Египет для изучения самых главных принципов и законов; среди тех, кто посетил Египет, были Орфей, Гомер, Пифагор и Солон…»[325]
Великий Страбон (64 год до н. э. — 24 год н. э.) сообщил:
«Египетские жрецы являются непревзойденными в науке о небе. Таинственные и не склонные к беседе, они все же поддаются на уговоры, после долгих попыток уклониться, и делятся некоторыми из своих знаний, хоть и оставляют большую часть знаний при себе. Они открыли грекам секреты „всего года“, эти знания позднее были проигнорированы, как и многое другое…»[326]
В своей знаменитой «Истории» Геродот (ок. 485—425 годы до н. э.) писал:
«Именно в Гелиополе можно найти самых ученых египтян… все соглашаются, что египтяне благодаря своим исследованиям в астрономии открыли солнечный год и были первыми, кто разделил его на двенадцать частей, и, намой взгляд, их метод расчета лучше, чем греческий… Имена почти всех богов пришли в Грецию из Египта…»[327]
Дион Христомен (30 год н. э.) также отмечал: «Египетские жрецы немало дурачили греков, потому что по многим вопросам они совсем не знали правды…»
Очевидно, греки считали египетских жрецов хранителями великой астрономической мудрости, которую те неохотно разглашали недостойным чужеземцам. В самом деле, попасть в Египет чужаку было очень трудно — и особенно в эпоху пирамид. Во времена Четвертой династии на примитивных греков смотрели как на варварский народ, на людей, появившихся в технически передовом, создавшем пирамиды Египте, почти что из пещер. Только в седьмом веке до нашей эры иноземцам было разрешено как свободно приезжать в Египет[328], так и изучать его тайны.
Шваллер де Любиц, современный философ, потратил большую часть жизни, пытаясь доказать, что Древний Египет являлся настоящим кладезем знаний по астрономии и философии (которые он называл «сакральными науками»). Он был убежден, что современные ученые просто не смогли правильно прочитать древних и что «должны быть пересмотрены многие наши представления относительно древних народов, от которых ныне остались только следы»[329].
Однако в письме, полученном мной от одного известного египтолога, работающего в Каире, я прочитал:
«Мы не имеем ни малейших доказательств, что они [строители пирамид] обладали какими-либо теоретическими или систематическими знаниями математики. Они [имели] действительно прелестный [так в тексте] метод осуществления математических операций… Я думаю, они принимали ежегодный разлив [Нила] за само собой разумеющееся… По моему мнению, тщетно искать какую-либо тайну пирамид или какое-либо зашифрованное послание, оставленное в их текстах…»[330]
Но нам-то очевидно, что мы имеем дело с одной из величайших тайн, и потому здесь следует преодолеть барьер, выстроенный «специалистами», и постараться понять смысл и значение послания из древности.
III
КТО ГОВОРИТ ОТ ИМЕНИ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА?
Шваллер де Любиц отметил, что «не существует в мире большей дистанции, чем дистанция между современным западным менталитетом и образом мыслей, которого придерживались создатели мифов Древнего Египта»[331]. Курт Мендельсон, изучавший египетские пирамиды на протяжении многих лет, писал:
«Главная трудность, с которой египтологи сталкиваются в наши дни, заключается в том, что… духовный мир человечества изменился до неузнаваемости, но законы физики остались неизменными… это обеспечивает надежную связь между строителями пирамид и нами»[332].
Одним из законов физики, который может оказаться полезным при изучении прошлого, является, конечно, закон прецессионного смещения оси нашей планеты, который выражается в изменении видимого положения звезд.
Среди египтологов распространено мнение, что династический Египет начался где-то около 3100 года до н. э. Эпоха, предшествующая этой дате, носит название «до-династической», и, как следует из учебников истории государства, Египет в это время фактически не существовал. Принято думать, что первым фараоном был Менее, объединивший Египет примерно в 3100 году до н. э.; он же являлся основателем Мемфиса. Но династический принцип как концепция наследственной смены власти не был известен древним египтянам; они просто воспроизводили то, что существовало всегда, с «первого времени», когда законные права на трон Осириса получил Гор. А эпоха «первого времени» всегда осознавалась как значительно более древняя, чем эпоха правления Менеса.
С возникновением научной египтологии, которая, как считается, началась с расшифровки Шампольоном иероглифов в 1822 году, появилось много разных мнений по вопросу о точной дате начала правления Менеса, тогда как время возникновения религиозных представлений оставалось в стороне от научных споров. Сам Шампольон относил начало Первой династии к 5867 году до н. э., и мы уже перечисляли, как уточнялась эта дата, пока не привела к 4400 году до н. э. Система хронологии, которой пользовался Бругш, исходивший из предположения, что в одном столетии сменяются три поколения, резко передвинула эту дату примерно на 3400 год до н. э.; в конце концов дата устоялась на цифре приблизительно 3100 год до н. э., и именно ее можно встретить в большинстве современных книг. Описание того, как вычислялись эти многочисленные даты, заняло бы много места, и мы не будем злоупотреблять терпением читателя. Там были и анализ текстов, и астрономические расчеты, и немалое число просто догадок. Однако современные специалисты почему-то не разрешают древним египтянам говорить самим за себя.
Египетский источник, который используют наиболее часто, принадлежит жрецу по имени Мането, по всей вероятности, хорошо образованному человеку, возможно — жрецу высокого сана; он говорил по-гречески и жил в Нижнем Египте во времена правления Птолемея II (347—285 года до н. э.). Сама работа Мането не сохранилась, у нас есть только комментарии к ней Секста Африканского (ок. 221 года до н. э.) и Евсебия из Цезарии (ок. 264—340 годы до н. э.). Мы можем предположить, что сам Мането пользовался в составленной им хронологии каким-то своим, местным, источником. Мането разделяет фараонов на тридцать династий. Именно он первым ввел греческие имена, под которыми мы знаем фараонов сейчас: египетский Хуфу стал Хеопсом, Хафра — Хефреном, Менкаура — Микерином и так далее. До самого конца девятнадцатого столетия список Мането был единственным источником[333], определяющим египетскую хронологию. Другими источниками, которыми стали пользоваться позднее, был «абидосский список», относящийся ко временам Девятнадцатой династии, «саккарский список» той же династии, «туринский папирус» Семнадцатой династии и таинственный «палермский камень», который дает летоописание фараонов первых пяти династий[334]. Но именно Мането оказал наибольшее влияние на современную хронологию.
- Предыдущая
- 40/76
- Следующая
