Левая Политика, № 16 2011. От сект к партии - Кагарлицкий Борис Юльевич - Страница 15

На секции были интересные выступления руководителей и членов Центра взаимопомощи рабочих (ЦВР). Опыт ЦБР является уникальным в России и чрезвычайно ценным для левого движения. Справедливым было замечание Петра Принева, основанное на опыте ЦВР, что принцип организации профсоюзов на основе первичек на предприятиях крайне неудачен, он должен быть заменён территориальным или отраслевым принципом объединения. Это гарантирует гораздо большую защищённость членов профсоюза, позволяет избежать полного контроля работодателя над профсоюзом.

Анна Очкина призналась, что её потрясло выступление Натальи Чернышевой, аудитора с большим стажем. Наталья отказалась от больших заработков в сфере аудита потому, что ей надоело подписывать фальшивые финансовые отчёты. Она создала независимую некоммерческую «Организацию народного контроля». А. Очкина напомнила собравшимся сцену из кинофильма Э. Рязанова «Гараж», когда один герой спрашивает, дескать, неужели ещё сохранились белые вороны, на что другой герой отвечает: «Знаете, в природе их почти не осталось, но у нас есть». Наталья Чернышева рассказывала о деятельности своей организации и, в частности, о том, что существует малоизвестный закон ФЗ-8, согласно которому каждый гражданин может проверять финансовую деятельность любого учреждения, предприятия или организации в том случае, если это не связано с государственной тайной. Печально прозвучали слова Чернышевой о том, что приходится уговаривать людей воспользоваться эти правом. В связи с этим поднималась больная для социальных движений проблема — проблема вовлечения людей, проблема солидарности, активности в борьбе за свои собственные права. Об этом говорили и Пётр Принев, и Дмитрий Кожнев, этот мотив звучал в выступлениях всех участников. Замечательно в связи с этим высказывание о том, что те трудовые и социальные права, которыми мы ещё пользуемся сегодня, являются для нас, по сути, наследственными правами, нынешними поколениями наёмных работников они не завоёвывались. Сегодня мы только теряем эти права, и, может быть, потому теряем их без должного сопротивления, что не боролись за них, не отстаивали их сами, а просто получили в качестве исторического наследства.

Сходные мотивы звучали и в выступлении представителя инициативной группы МГУ Александры Запольской. Сегодня в России существуют все объективные условия для развития студенческого движения. Тем не менее, несмотря на отдельные проявления активности студентов — письмо студентов с требованием отставки министра Андрея Фурсенко, более или менее активные действия инициативной группы социологического факультета МГУ и т. п., - говорить о сколько-нибудь серьёзном массовом студенческом движении не приходится. Александра Запольская высказала мысль, которую Анна Очкина сочла подходящей для того, чтобы стать лозунгом всех социальных движений. «Удивительно и печально, что, несмотря на все условия для существования студенческого движения, его у нас нет. Поразительно и радостно, что, несмотря на все препятствия для существования студенческого движения, оно у нас всё-таки есть». Это можно отнести ко всем российским социальным движениям, которые сегодня слабы, имеют большие проблемы координации своих действий, проблемы взаимодействия, но, в то же время, удивительно и радостно, что они всё-таки существуют.

В заключение своего выступления Анна Очкина сказала, что общим итогом работы группы могут быть следующие выводы. Конечно, брать в качестве политической программы идею так называемых малых дел бессмысленно, хотя бы потому, что пока мы будем, может быть, даже успешно, добиваться решения локальной проблемы в одном районе, всё то же самое будет происходить в другом месте. Проблемы будут появляться снова и снова, поскольку существует определённая концепция и тенденция деятельности правительства в социальной сфере. Но это не означает бесперспективность или второстепенность для левых малых дел. Малые дела, помимо того, что они способствуют решению конкретных социальных проблем, пусть и локальных, позволяют решать и более общие задачи. Все участники секции подтвердили, что вовлечение людей в решение конкретных проблем позволяет воспитывать солидарность. Добиваясь успеха в решении своих проблем, люди обретают уверенность, понимают действенность социального протеста, социальной активности. Именно через локальные, частные инициативы можно развивать межотраслевую и даже межрегиональную солидарность. Это убедительно доказывает, например, опыт ЦВР Локальные победы создают эффект доверия к социальным движениям. Так, движение родителей, появившись практически ниоткуда, спровоцированное во многом законом ФЗ-83, заслуживает всё большее уважение и становится широко известным. И это несмотря на то, что, как заметила Александра Запольная, почти всё постсоветское время в России социальный протест был маргинализирован в общественном сознании, и, соответственно, социальные активисты считались чуть ли не сумасшедшими. Такая оценка роли социальных движений не является утопичной потому, что при существующем состоянии социальной сферы, вызывающем всеобщее беспокойство, рано или поздно (а скорее, рано) может возникнуть эффект «снежного кома», начаться интенсификация социального протеста в рамках социальных движений. Поэтому очень важно, чтобы эти движения работали, чтобы они поддерживали друг друга, демонстрировали прецеденты успешного решения конкретных социальных проблем.

Однако, как опять-таки отмечали все участники секции, необходимо бороться с главной проблемой социальных движений — с их неустойчивостью. Успех или, напротив, абсолютная неудача в решении определённой проблемы часто влекут за собой распад социальных движений. Развитие деятельности заключается здесь и в создании механизмов контроля над исполнением требований, контроля над сохранением того, чего добились социальные активисты.

Далее Очкина предложила кому-нибудь из участвующих в работе группы дополнить её выступление, так как не все успели выступить.

Дмитрий Бабич (РИА-новости, Москва) говорил о проблеме солидарности как о ключевой для социального и протестного движения в современной России. Он сказал также, что капиталистическая свобода прессы в России, безусловно, есть. Вопрос заключается в том, для кого и для чего эта свобода. Кампания в поддержку Ходорковского и Магницкого демонстрирует солидарность олигархов. И журналисты вполне могут обслуживать такую солидарность, пользуясь буржуазным вариантом свободы прессы. А вот выразить солидарность с мамами в Санкт Петербурге, которым не хватает детских садов, журналисту будет гораздо сложнее.

В действиях российской власти отчётливо видны, по мнению Бабича, три приоритетные цели. Первая — удержание власти в руках определённой элиты, вторая — интеграция российской элиты в западную, поскольку будущее всё-таки там, и третья цель — замена советских социальных гарантий на платные социальные услуги. На эти три приоритетные цели и заставляют работать большую часть прессы. С другой стороны, люди сами зачастую позволяют навязать себе ту повестку дня, которая кому-то нужна. Кому-то сегодня в России обязательно нужно представить дело так, что борьба за освобождение Ходорковского и есть ключевой момент российской демократии. Это и есть солидарность олигархов, и на это работает капиталистическая свобода прессы. Когда нужно защищать журналистов, уволенных за убеждения или за народ, права которого нарушаются, та же солидарность олигархов пресекает всякую возможность гласности, свобода слова заканчивается.

Поэтому, отметил Д. Бабич, говорить сегодня нужно не о рабочем движении, а о движении трудящихся. Интеллигенция сегодня пострадала даже больше, чем рабочие. Дмитрий аргументировал свою мысль тем, что работники интеллектуальной сферы ущемляются не только в своих трудовых, но и творческих правах, прессинг рынка, усиленный прессингом власти, распространяется на само содержание труда. Сегодняшнее наступление на образование — это наступление и на интеллигенцию как на социально-профессиональную группу.

Сегодня необходимо бороться за объединение всех левых сил общества. Необходимо переосмыслить задачи левых сил, нельзя пользоваться заготовками начала 20-го века, общество сильно изменилось и усложнилось с того времени. Нельзя ограничиваться профессиональной солидарностью — это утопия. Внутри одной отрасли власти ничего не стоит задавить любой протест. А вот межотраслевая солидарность — это другое дело, это серьёзно.