Том 3. Восхождения. Змеиные очи - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 31
- Предыдущая
- 31/44
- Следующая
Изменить размер шрифта:
31
«В его саду растёт рябина…»
В его саду растёт рябина.
В его дому живёт кручина.
На нём изношенный кафтан.
Глаза окутаны туманом,
Как будто налито шафраном
Лицо, и согнут тощий стан.
Надежда милая убита,
И что от бед ему защита?
Терпеть судьба ему велит.
Перед его печальной хатой,
Враждебной властию заклятой,
Рябина горькая стоит.
«Чего недоставало…»
Чего недоставало
Судьбе моей доныне,
Отныне близко стало,
И ярко засияло
В моей немой пустыне.
На россыпях песчаных
Цветут внезапно крины,
И в одеяньях рдяных
Гонцы из стран багряных
Примчались на долины.
«Какая тягостная встреча!..»
Какая тягостная встреча!
Какая грусть и суета!
Зачем, судьбе противореча,
Ты всё борьбою занята?
Нерасторжимы эти звенья.
Тебе навеки быть рабой.
Лежат же тяжкие каменья
Покорно в гулкой мостовой, –
Не прекословят же ступени,
Когда, всходя от сени к сени
Иль нисходя, по ним идут, –
Не прекословит лист дрожащий,
Когда рукою злой и мстящей
Его с другими с ветки рвут.
О, покорись, пока не поздно,
Пока не минул ясный день,
Пока на дол не пала грозно
Всеусмиряющая тень.
«На улицах пусто и тихо…»
На улицах пусто и тихо,
И окна, и двери закрыты.
Со мною – безумное Лихо,
И нет от него мне защиты.
Оградой железной и медной
Замкнулся от нищих богатый.
Я – странник унылый и бледный,
А Лихо – мой верный вожатый,
И с ним я расстаться не смею.
На улицах пусто и тихо.
Пойдём же дорогой своею,
Косматое, дикое Лихо!
«Исхудалый и усталый…»
Исхудалый и усталый
Он идёт один в пустыню.
Ищет, бледный и усталый,
Сокровенную святыню.
Знает он, – в пустыне скудной
Есть источник говорливый.
Он поёт пустыне скудной
О стране, всегда счастливой.
Возле самого истока
Положил пророк скрижали.
Струи светлого потока
Много лет их целовали.
Над скрижалями поставил
Он сосуд священный с миром.
Он тому его оставил,
Кто придёт с душевным миром,
Склонит радостно колени
И рукою дерзновенной
На себя, склонив колени,
Изольёт елей священный.
«Белый ангел надо мною…»
Белый ангел надо мною,
И бескровные уста
Безмятежной тишиною
Исповедуют Христа.
Ангел жжёт полночный ладан
Я – кадило перед ним.
И в цепях моих разгадан
Дым кадильный, тихий дым, –
Возношенье, воздыханье
У спасающих икон,
Свеч отрадное мечтанье,
Утешительный канон.
«Томленья злого…»
Томленья злого
На сердце тень, –
Восходит снова
Постылый день,
Моя лампада
Погасла вновь,
И где отрада?
И где любовь?
Рабом недужным
Пойду опять
В труде ненужном
Изнемогать.
Ожесточенье
Проснётся вновь,
И где терпенье?
И где любовь?
«В моей лампаде ясный свет…»
В моей лампаде ясный свет
Успокоенья,
Но всё грехам прощенья нет,
Всё нет забвенья.
Нисходит в сердце тишина,
Мне чужды битвы,
И жизнь безрадостно ясна,
Но нет молитвы.
Я на тебя с тоской гляжу,
Моя икона,
И невнимательно твержу
Слова канона.
О, помолись же за меня,
Моя усталость,
Ко мне молитвой преклоня
Господню жалость!
«В глубокий час молчания ночного…»
В глубокий час молчания ночного
Тебе я слово тайное шепну.
Тогда закрой глаза и снова
Увидишь ты мою страну.
Доверься мне опять, иди за мною,
На здешний мир не поднимая глаз,
Пока, объятый тихой мглою,
Полночный светоч не угас, –
И всё, о чём душа твоя томится,
И для чего не надо слёз и слов,
Перед тобою загорится
В ночной стране безмолвных снов.
31
- Предыдущая
- 31/44
- Следующая
Перейти на страницу:
