Том 7. Изборник. Рукописные книги - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 38
- Предыдущая
- 38/59
- Следующая
Изменить размер шрифта:
38
«Лизу милый друг спросил…»
Лизу милый друг спросил:
«Лиза, не было ль оплошки?
Не сеньор ли проходил
По песочной той дорожке?
Не сеньор ли подарил
И цепочку, и серёжки?»
Говорит она: «Колен!
Мой ревнивец, как не стыдно!
Отдала я сердце в плен,
Да ошиблася я, видно.
Ты приносишь мне взамен
То, что слышать мне обидно.
Ревность друга победить
Знаю я простое средство.
Уж скажу я, так и быть:
Старой бабушки наследство
Не даёт мне мать носить.
Это, видишь ли, кокетство.
И надела я тайком
И цепочку, и серёжки,
Чтоб с тобой, моим дружком,
По песочной той дорожке
Тихим, тёплым вечерком
Прогуляться без оплошки.
Не люблю сеньоров я,
Их подарков мне не надо.
Рвать цветочки у ручья,
Днём пасти отцово стадо,
Ночью слушать соловья, –
Вот и вся моя отрада.
На твоих кудрях венок,
У тебя сияют взоры,
Твой пленительный рожок
Будит в рощах птичьи хоры,
Я люблю тебя, дружок, –
Так на что мне все сеньоры!»
«За кустами шорох слышен…»
За кустами шорох слышен.
Вышел на берег сеньор.
Губы Лизы краше вишен,
Дня светлее Лизин взор.
Поклонилась Лиза низко
И, потупившись, молчит,
А сеньор подходит близко
И пастушке говорит:
«Вижу я, стоит здесь лодка.
Ты умеешь ли гребсти?
Можешь в лодочке, красотка,
Ты меня перевезти?» –
«С позволенья вашей чести,
Я гребсти обучена».
И в ладью садятся вместе,
Он к рулю, к веслу она.
«Хороша, скажу без лести.
Как зовут тебя, мой свет?» –
«С позволенья вашей чести,
Имя мне – Елизабет». –
«Имя славное, без лести.
Кем же взято сердце в плен?» –
«С позволенья вашей чести,
Милый мой – пастух Колен». –
«Где же он? Ушёл к невесте?
Знать, ему ты не нужна». –
«С позволенья вашей чести,
Я – Коленова жена».
Стукнул он о дно ботфортом,
Слышно звякание шпор.
Наклонившися над бортом,
Призадумался сеньор.
«С позволенья вашей чести,
Я осмелюся спросить,
Мы причалим в этом месте.
Или дальше надо плыть?» –
«Погулять с тобой приятно,
Но уж вижу – ты верна,
Так вези ж меня обратно
Ты, Коленова жена».
И, прощаяся, лобзает
Лизу прямо в губы он,
И, смеяся, опускает
За её корсаж дублон.
Три отрока
Александре Николаевне Чеботаревской
с сердечным приветом
«В лунном озарении…»
В лунном озарении,
В росном серебре
Три гадают отрока
На крутой горе.
Красный камень на руку
Положил один, –
Кровь переливается
В глубине долин.
Красный камень на руку
Положил второй, –
Пламя полыхается
В стороне родной.
Красный камень на руку
Третий положил, –
Солнце всходит ясное,
Вестник юных сил.
Странник, пробиравшийся
Ночью на восток,
Вопрошает отроков:
«Кто уставит срок?»
Отвечают отроки:
«Божий человек,
Мечут жребий ангелы,
День, и год, и век.
В землю кровь впитается,
Догорит огонь,
Колесницу вывезет
В небо светлый конь».
Госпожа Склока
Имя странное чуть слышу,
Говорит едва дыша,
Словно дождь упал на крышу,
Сором брошенным шурша.
«Я – медлительная Склока».
Знаю, знаю, кто она,
Та, что мучит нас жестоко,
Так угрюма и темна.
«Ждёшь ли песни лебединой?»
Жду с надеждой, госпожа.
«Лебедь стонет пред кончиной».
Знаю, знаю, госпожа.
Ворожить и я умею.
Что за мудрость – ворожба!
Если ночью верить смею,
Что мне тёмная судьба!
Пусть приходит, пусть уносит
Всё, чем жизнь моя светла.
Плен душа охотно бросит,
Устремляясь, как стрела.
«Но боишься? Но трепещешь?»
Да, боюся, госпожа.
«Душу каплями расплещешь».
Знаю, знаю, госпожа.
«Бессмертною любовью любит…»
Бессмертною любовью любит
И не разлюбит только тот,
Кто страстью радости не губит,
Кто к звёздам сердце вознесёт,
Кто до могилы пламенеет, –
Здесь на земле любить умеет
Один безумец Дон-Кихот.
Он видит грубую Альдонсу,
Но что ему звериный пот,
Который к благостному солнцу
Труды земные вознесёт!
Пылая пламенем безмерным,
Один он любит сердцем верным,
Безумец бедный, Дон-Кихот.
Преображает в Дульцинею
Он деву будничных работ
И, преклоняясь перед нею,
Ей гимны сладкие поёт.
Что юный жар любви мгновенной
Перед твоею неизменной
Любовью, старый Дон-Кихот!
38
- Предыдущая
- 38/59
- Следующая
Перейти на страницу:
