Маленький оборвыш - Гринвуд Джеймс - Страница 3

• Предыдущая
• 3/41
• Следующая

Но только ли сам Джим виноват в этом? Всем ходом повествования автор доказывает, что виноват не только он. Отчаянная бедность отца, бесконечные раздоры в семье, избиение Джима вечно пьяной мачехой – все это вынуждает его бежать из дому и начать жизнь бродяги.

Правда, английское правительство «позаботилось» «о бедных: оно создало приюты и богадельни, ночлежные и работные дома. Но условия жизни в этих „благотворительных“ заведениях так страшны, что маленький Джим предпочитает скитаться под открытым небам, лишь бы не попасть на каторгу в работный дом.

Таким образом, мы видим, что сами законы буржуазного государства, сами условия существования огромного количества людей, лишенных всяких средств к жизни, неминуемо вызывают бродяжничество, нищенство, воровство. Когда в конце книги маленький Джим избавляется от мошенника Гапкинса и попадает в иную среду, он навсегда отказывается от воровства и поступает на работу.

Насколько жизненна и правдива история маленького оборвыша, подтверждают и другие наблюдения Гринвуда, которые мы находим в том же очерке о беспризорных детях.

«По Лондону, – пишет он, – слоняются два типа беспризорных: „имеющие дом“ и, „бездомные“. Между ними такое же различие, как между дворовой и уличной собакой, не знающей другой конуры, кроме какого-нибудь водосточного желоба».

Беспризорный Джим попадает в такое же точно положение: то он ночует с двумя товарищами в катакомбах, то в фургоне перевозчика, а иногда и на сырой земле. Днем он промышляет на Ковентгарденском рынке, воруя, что попадет под руку, или питаясь отбросами.

«Существенную часть пропитания, – сообщает далее Гринвуд в своем очерке, – составляют отбросы.

Можно подумать, что всякая гниль теряет для них свои ядовитые свойства и наделяется качествами здоровой пищи».

Но так только кажется. На самом деле множество беспризорных детей умирает, не выдержав такой страшной жизни.

И тем не менее количество их в Лондоне не уменьшается. На смену умершим нужда выталкивает на улицу новые толпы маленьких бродяг, «Если бы сегодня поутру, – с горечью замечает Гринвуд, – смерть вымела всех до одного этих грязных оборвышей, подбирающих себе пропитание между кучами гнилушек на рынке, то завтра же рынок был бы столько же запружен ими, как и всегда».

Много суровой правды рассказал Гринвуд о бедственном положении детей английских трудящихся.

Много печальных мыслей навевает его книга.

И все-таки от повести Гринвуда не остается гнетущего впечатления. Она согрета горячей любовью писателя к простым людям, которые во всех жизненных испытаниях не теряют самообладания, бодрости духа и веры в лучшее будущее.

До самой последней страницы мы следим с напряженным вниманием за злосчастными похождениями маленького оборвыша, искренне сочувствуем его горестям и печалям, радуемся вместе с ним, когда ему удается достать корку хлеба или найти ночлег.

Даже в самые трудные минуты маленький Джим не унывает и не теряет мужества. Его жизнерадостный и общительный характер, свойственное ему чувство справедливости и доброжелательное отношение к людям помогают ему обрести верных товарищей и друзей, которые не раз выручают его из беды. И до самой последней страницы мы не перестаем верить, что маленький оборвыш выдержит все испытания и невзгоды и сумеет победить в жизненной борьбе.

В автобиографической повести «В людях» Максим Горький вспоминает, какое большое впечатление произвел на него, когда он был подростком, «Маленький оборвыш» Гринвуда. В трагической судьбе лондонского беспризорника Алеша Пешков, на каждом шагу сталкивавшийся с грязью и пошлостью старого мира, увидел много общего с превратностями своей собственной жизни. Но книга Гринвуда не навела на него уныния. Напротив! Она укрепила его душевную бодрость, его веру в способность человека выдержать любые испытания и невзгоды.

В повести «В людях» Горький вспоминает о том, как одна знакомая закройщица давала ему читать разные интересные книги, которые неожиданно открыли перед ним большой и широкий мир.

«Через несколько дней, – пишет Горький, – она дала мне Гринвуда „Подлинную историю маленького оборвыша“; заголовок книги несколько уколол меня, но первая же страница вызвала в душе улыбку восторга, – так с этой улыбкою я и читал всю книгу до конца, перечитывая иные страницы по два, по три раза… Много бодрости подарил мне Гринвуд…»

Книга Гринвуда написана давно и рассказывает о далеком прошлом. Но все те уродливые жизненные явления, о которых писатель так правдиво повествует устами своего маленького героя, до сих пор, правда в несколько измененном виде, продолжают существовать в капиталистических странах и в частности в Англии.

Такие общественные бедствия, как безработица и обнищание трудящихся, детская беспризорность и непосильный труд детей на промышленных предприятиях, исчезнут окончательно только тогда, когда социалистический строй восторжествует во всем мире.

В. Брандис

Мне было шесть лет. Моя мать умерла; отец женился на другой.

Мачеха моя была злая, ленивая и хитрая женщина. Звали ее миссис Берк. Целый день морила она меня тяжелой работой, заставляла нянчить ребенка, носить из колодца воду, убирать комнату, бегать в лавку – и очень худо кормила меня.

Отец давал ей каждое утро деньги на хозяйство; она тратила их на водку, потому что была пьяницей и без водки не могла прожить ни одного дня. Чтобы обмануть отца, она посылала меня в лавчонку купить на грош кучу старых негодных костей и рассказывала отцу, что это остатки от наших обедов.

Отец возвращался домой только вечером; он слу жил продавцом у одного богатого зеленщика на базаре – и очень уставал за целый день. Ему всегда было приготовлено к ужину горячее блюдо, а так как я очень часто с самого утра не ел ничего, кроме корки хлеба, мне сильно хотелось получить хоть кусочек мяса. Если мачеха видела, что отец дает мне что-нибудь со своей тарелки, она сейчас же начинала лгать.

– Ах, милый Джемс, – говорила она, – пожалуйста, не кормите ребенка: он, право, объестся и заболеет! Он ужасно жадный. Сегодня за обедом я три раза накладывала ему такие огромные порции вареной баранины, что хватило бы на двоих.

– Экий негодяй! – кричал отец. – Вертится тут да смотрит мне в рот, точно не ел целый месяц! Пошел спать, обжора, пока я не отхлестал тебя розгой!

Я ложился спать с пустым желудком, не смея произнести ни слова в свое оправдание.

Раз мачеха сыграла со мной особенно гадкую штуку. К ней пришла в гости какая-то женщина, и они вместе пропили все деньги, которые отец оставил на обед и на ужин. Когда гостья ушла, мачеха, немного протрезвившись, начала трусить: ведь отец будет очень сердиться, если узнает, что она оставила семью, без еды. Кроме того, надо было откуда-нибудь достать денег отцу на ужин. Но откуда?

Она стала плакать и причитать самым жалобным голосом.

– Бедная я, несчастная, что мне делать? – рыдала она. – Скоро придет твой папа, голубчик Джимми! Он скоро придет домой! Я не Могу приготовить ему ужин, и он до смерти изобьет меня! Несчастная я, бедная женщина!

Ее слезы тронули меня, и сердце мое растаяло от нежного названия «голубчик». Я пошел к мачехе, старался утешить ее и спрашивал, не могу ли я чем-нибудь помочь ей.

– Это ты так только говоришь, Джимми, – сказала она, – а думаешь совсем другое. Да и правда, ты не можешь меня жалеть: я всегда дурно обращалась с тобой! Ох, уж только бы миновала эта беда, я пальцем тебя больше не трону!

Смиренное раскаяние мачехи еще сильнее растрогало меня.

– Вы мне скажите только, чем вам помочь, я все сделаю, – с жаром уверял я ее.

– Помочь-то мне, конечно, можно, милый Джимми, только мне не хочется просить тебя об этом. Вот тебе, голубчик, полтора пенса, трать их, как хочешь.

Щедрость миссис Берк ошеломила меня, и я стал еще больше упрашивать ее сказать мне, как помочь ей.

• Предыдущая
• 3/41
• Следующая