Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Исьемини Виктор - Страница 46

• Предыдущая
• 46/120
• Следующая

Как ни хотелось обоим приближенным остаться ночевать поближе к своим владениям — пришлось собираться в дорогу. Мрачное настроение Ингви теперь передалось и им, поэтому все были молчаливы и угрюмы. После недолгих сборов все выехали из замка на опушку леса — конские копыта уже не стучали по размокшей, слегка взрыхленной земле, молчали распуганные недавним дождем птицы… Тишина… Кендаг немного задержался, отдавая последние распоряжения командиру оставленного в замке гарнизона из сорока орков, затем стражники закрыли ворота и кавалькада тронулась в путь…

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Ингви подозвал к себе Кендага и — уже в который раз — принялся обсуждать с ним задачи, поставленные перед воинами Внешнего Мира:

— Значит, ты возьмешь с собой в Корону пятьдесят воинов…

— Хватит и тридцати!

— Не хватит. Сколько женщин пойдет с вами?

— Двести четырнадцать! Ты знаешь, Ингви, меня будут встречать как героя — никто и никогда еще не возвращался в Корону с такими трофеями! Ведь по договору ты должен был отправить Анзогу семьдесят женщин человеческого рода — а тут двести четырнадцать!

— Ладно-ладно, обрадовался — ты сначала доведи их в целости и сохранности, да смотри, чтобы не разбежались по дороге. Меньше, чем с пятьюдесятью воинами тебе не управиться, да и те с ног собьются. Значит, пятьдесят. Сорок мы оставили в моем замке, по сорок — на западной и восточной заставах… Со мной в столице остаются сто тридцать — это даже много. Пожалуй, возьмешь с собой не пятьдесят, а восемьдесят солдат — и не спорь! Да, я еще Анзогу хотел письмо написать… На словах ему передашь вот что… Я все собирался сказать, да как-то не с руки было… То, что вы зовете «благословением Гангмара» — это очень мощное заклятие. Но наложено оно не на народ орков, а на саму Корону — все дело в ваших подземельях. Причем я поначалу думал, что это радиация, но возможно, что это — побочный эффект магических эманаций с острова. Если предположить, что концентрированный поток маны вызывает мутации и влияет на… — под конец Ингви так увлекся своими рассуждениями, что позабыл о Кендаге, так что тот, совершенно сбитый с толку, был вынужден переспросить:

— А что такое ради… ция?

— Что? А, не обращай внимания. Короче говоря, заклятие наложено на ваши подземелья и вызывает рождение большего числа мальчиков и изменение внешнего облика — в этом причина ваших различий с гоблинами, они-то не подверглись действию радиац… этой магии. Поэтому если ваш народ покинет пещеры и удалится от Короны — спустя несколько поколений вы вернетесь к нормальному… Эй, а что там делают эти крестьяне?

— По-моему, они поймали живьем какого-то лесного зверя и волокут в деревню.

— Вряд ли — сервам охота запрещена. Леса принадлежат сеньору. Эй, Сарнак, чьи это леса?

— Принца, я думаю.

— Ну вот — этот жлоб скорее удавится, чем разрешит крестьянам поймать зверя в своих угодьях…

— Скорее он удавит их, — поддакнул Сарнак, приближаясь к возглавлявшим колонну Кендагу и Ингви…

Орки напали ночью. Внезапно выйдя из Ничейных полей, они набросились на беззащитную деревушку, уютно примостившуюся в излучине мелкой речки. Окружив ближайшие к околице дома, воины с криком бросились внутрь, убивая и поджигая. Нескольких попавшихся им мужчин они тут же зарубили, хотя те и не думали сопротивляться, женщин поволокли наружу, не обращая внимания на их вой и вопли. Детей орки не трогали.

Крики и пламя горящих построек разбудили остальных жителей деревни, многие выскочили из своих домов и принялись бестолково метаться по деревне, кто-то бросился к чернеющему в отдалении лесу, десятка два мужчин и женщин побежали к замку Маултон, где проживал с семейством владелец этой земли — сэр Менгрон. Несмотря на вопли испуганных крестьян, умолявших впустить их, ворота остались запертыми. Сам рыцарь, уже разбуженный доносившимся из деревни шумом и наскоро вооружившись, обходил стены замка, расставляя по боевым постам слуг и родичей, также вооружившихся кто чем мог в этой суматохе. Наконец послышался шум шагов и гортанные возгласы — закончив свои дела в деревне, орки шли к Маултону. Так и не впущенные в замок крестьяне разбежались. Быстро оглядев частокол и башни, орки поняли, что укрепление взять штурмом им не под силу и решили сжечь его — чтобы потом не опасаться погони. Из темноты на деревянный частокол посыпались горящие стрелы, обмотанные тряпками, которые были пропитаны чем-то черным и жирным, однако стены не загорались — помогло заклятие, наложенное на них когда-то заезжим магом и старательно поддерживаемое с тех пор деревенским ведуном Фертилом. Спустя примерно час небо на востоке слегка посветлело. Орки под стеной засуетились, оживленно переговариваясь и показывая друг другу пальцами на сереющий горизонт. Затем они замолчали и быстро отступив, растворились в предрассветных сумерках…

Как только окончательно рассвело, сэр Менгрон собрал своих слуг, а также кузенов, дядьев и младших братьев, проживавших с ним в Маултоне, часть оставил стеречь стены, а полторы дюжины вооружил лучшим из того, что нашлось в его оружейной, посадил на коней и приказал открыть ворота.

В деревне отряд нашел сожженными около половины построек, на пепелище копошились крестьяне, разыскивая оброненный орками скарб, бабы выли над убитыми. При приближении господина все замолчали, посрывав с голов шапки, но некоторые глядели с неприязнью, обозленные тем, что их ночью не пустили в замок.

— Не беспокойтесь, люди добрые, всех угнанных в плен вернем, никуда разбойники не скроются в степи, — заявил рыцарь, — всех вызволим, а врагу будет кара!

И потряс над головой кулаком в латной рукавице. Затем тронул коня шпорами, за ним поскакали его вояки.

— Лови орка в степи… — тихо протянул кто-то из крестьян, когда кавалькада отъехала на порядочное расстояние…

— Ну-ка, господа, разберемся, в чем там дело, — скомандовал я, направляя коня к крестьянам, вереницей шагавшим по дороге. Те, явно в веселом настроении, весело горланили и размахивали руками. Некоторые из них несли какой-то груз, и впрямь походивший издали на охотничьи трофеи.

Завидев приближающихся всадников, крестьяне остановились, привычно срывая шапки и кланяясь. Подъехав поближе, я насколько мог строго спросил:

— Что это у вас?

— Вампиреныша поймали, ваша милость! — весело ответил один из сервов — бородатый дядька с рукой, перебинтованной грязной тряпкой. При этом он шагнул к своей добыче, которую его приятели волокли на палке и ухмыляясь пнул ее ногой.

Тут я внимательнее присмотрелся к «добыче» — это был человек, точнее, подросток, которого крестьяне волокли на шесте так, как носят пойманных волков — связав вместе руки и ноги и всунув между челюстей палку, которую закрепили веревкой, затянув узел на затылке. Одет «вампиреныш» был в какие-то черные лохмотья, выпачканные грязью и свежей кровью, сквозь многочисленные прорехи виднелось худое костлявое тело, покрытое ссадинами, длинные черные волосы волочились по земле и в них набились ветки, листья и другой мусор… В общем, выглядел «вампиреныш» весьма жалко…

— Мы, ваша милость, давно заметили — то овощи с огорода пропадут, то еще что, а недавно кто-то курей начал таскать, — принялся взахлеб рассказывать перевязанный крестьянин, видимо бывший у своих спутников за вожака, — ну и решили караулить, думали зверь какой. А это — вот, вампиреныш. Видать из замка сбежал… Еще отбивался… Мало мне руку не сломал! А теперь все — спалим гада… или это… говорят еще вампиру кол осиновый в сердце надо…

• Предыдущая
• 46/120
• Следующая