Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник) - Кристи Агата - Страница 18

Алмеда медленно поднял голову, а потом, склонив ее чуть набок, посмотрел на полковника.

– А знаете, – произнес он, – я на вашем месте не испытывал бы такой несокрушимой уверенности. Не забывайте, что дон Гамба в дни молодости подвергался самым различным влияниям и веяниям, как и я сам. В последнее время мы оба решительно выступали против вмешательства клерикалов в политику. Однако он всегда был… Как бы лучше выразиться? Склонен к суевериям. И хотя я никогда не произнес бы этого публично, вам могу доверить секрет: его до крайности нервировали угрозы Мстителя сжечь его дом. «Только не превращайте свою речь в похоронную», – предупредил он меня, когда я согласился выступить при открытии монумента. Он, разумеется, шутил, но в глазах его я заметил и легкую обеспокоенность. Включите воображение. Представьте себе человека, только что удовлетворившего свои самые высокие амбиции, чей облик на века воплотили в бронзе. Он остался в одиночестве, взаперти среди ночи, с нависшей над ним таинственной угрозой спалить его жилище вместе с ним самим. Разве настолько уж невозможно, чтобы дон Гамба в таком состоянии обратился к религиозным суевериям, внушенным в детстве? Кто угодно мог бы поставить ему это в вину, но только не я.

Полковник Вейнберг заерзал в кресле.

– Полагаю, вы догадываетесь, генерал, что я принадлежу к числу старомодно мыслящих людей. И мне ничто не принесло бы большего облегчения, как согласие с вашим предположением. Но, право же, дон Гамба… Это перебор, граничащий с чудом. Вы, конечно, можете мне возразить, что я иду против своего принципа, поскольку всегда заявлял: нельзя отказываться от улик, если даже они полностью противоречат заранее сложившемуся у тебя мнению. Пусть даже так. Но молитва дона Гамбы – если он действительно молился – все равно не имела никакого отношения к убийству. Важнее всего в этой истории, с моей точки зрения, тот факт, что в часовне горели свечи. Для чего, нам неизвестно. Известно время – примерно половина десятого. Это вполне могло послужить причиной возникновения пожара. Плохо закрепленная в гнезде канделябра свеча падает, но при этом не гаснет. Пропитанный воском и мастикой алтарь охватывает пламя. А в таком случае нам следует отнести пожар к разряду несчастных случаев, из чего следует…

– Из чего следует вывод, как вы предполагаете, что никакого заранее спланированного заговора не существовало. Просто некто из группы ворвавшихся наверх людей, сломавших предварительно дверь, внезапно осознал, что можно свести старые счеты, выстрелил среди неразберихи, а потом запаниковал и выбросил тело из окна, заметая за собой следы?

– Да, вполне возможно. Все это весьма вероятно. Но вот в чем дело, генерал. Замеченные мной аномалии по-прежнему остаются без объяснения. Между прочим, я исподволь навел кое-какие справки и разыскал полицейского, видевшего мужчину, удалявшегося от дома дона Гамбы примерно в девять часов. Это и был посетитель, покинувший Вождя в то время. Но лицо его скрывал капюшон плаща, и личность визитера осталась неизвестной. Боюсь, что дальше в этом направлении нам уже не продвинуться. А пока закончим. Я буду иметь честь, генерал, доложить вам о положении дел теперь уже только завтра.

И он ушел, чтобы навестить Педро Зимарру и сделать того богаче примерно на пятьдесят английских фунтов в местной валюте.

Шеф полиции Магнолии редко может себе позволить продолжительный перерыв в работе. Вейнберг еще не закончил обед с капитаном Варкосом в ресторане на улице Первого апреля, когда его снова вызвал Алмеда. Вейнберг обнаружил того в самом скверном расположении духа.

– Мне приходится настоятельно требовать, полковник, – начал он, – чтобы вы довели свое расследование до конца как можно скорее. Если только не готовы найти другую мотивировку для освобождения из-под стражи этого наглого молодого англичанина Джеймса Марриата. Утром ко мне вновь заходил британский посол, который откровенно намекнул, что инцидент самым пагубным образом сказывается на двусторонних торговых переговорах. Читатели мерзкого листка этого писаки, как выяснилось, собирают подписи под обращением к нашему правительству с требованием соблюдения прав иностранного корреспондента… Господи! Что у них за пресса такая! У нас никакие петиции невозможны.

– Если честно, генерал, я был бы только рад избавиться от него. Естественно, нам приходится обращаться с Марриатом несколько мягче, чем с остальными арестованными, иначе он по выходе про нас такого напишет! Но дисциплинарного префекта весьма тревожит подобная перспектива. Она чревата волнениями среди заключенных. Однако мной уже разработан план, с помощью которого мы сможем несколько сократить список подозреваемых уже сегодня. Тем более что и вас это устроит. Ничего нового: обычный психометрический тест.

– Вы имеете в виду тот аппарат, который регистрирует реакцию заключенного, когда он слышит определенные ключевые слова и отвечает? А мне-то казалось, полковник, что вы не очень-то доверяете подобным методам. Или я ошибаюсь?

– В действенность аппарата нисколько не верю. Но я придумал особую систему. При допросе с помощью аппарата подозреваемый стоит и его при этом держит за руку наш представитель службы правопорядка. Арестант понятия не имеет, для чего его держат за руку. И если он виновен, то целиком сосредотачивается на своих ответах, на впечатлении, которое производит. А между тем установлено, что он либо слегка дернется, либо у него дрогнут пальцы, когда он услышит слова, ассоциирующиеся с преступлением и с его участием в нем. Таким образом мы получаем не только данные от машины, но и показания живого свидетеля.

– Но ведь и человек, подобно аппарату, может воспринять информацию неверно. Всегда есть риск, что, описывая свои ощущения, он нечто преувеличит, а чего-то не заметит вовсе. К тому же любой заурядный индивидуум склонен порой к излишней впечатлительности или предвзятому настрою. Вы же наверняка понимаете мою точку зрения?

– Как раз это я и хотел с вами обсудить. Чтобы устранить дефекты, свойственные обычным людям, я хотел просить, генерал, чтобы вы лично нашли время, прибыли в комнату для допросов и сами держали подозреваемых за руки. Понимаете, в чем идея? Предательские, неконтролируемые импульсы виновного передадутся в таком случае непосредственно высшему судье, человеку, облеченному всей полнотой власти.

– Боже милостивый, полковник, вы нас всех готовы заставить плясать под свою дудку! Конечно же, я прибуду на ваше мероприятие. Примерно в половине четвертого. Вас устроит это время? Так. Значит, нам предстоит допросить англичанина, священника, Гомеса и добровольного пожарного, то есть всего четверых, верно?

– Не совсем, генерал. Я проявил, быть может, непозволительно дерзкую инициативу. Мы только что обедали с капитаном Варкосом, и я убедил его ради чистоты эксперимента тоже пройти тест. К моей радости, он легко дал согласие. Но объяснил свои мотивы. На первый взгляд обстоятельства складывались не в его пользу. Во время пожара он был вооружен, а его перемещения по дому никто не мог подтвердить. Вот почему Варкос только приветствует возможность дополнительно подтвердить свою невиновность.

– Что? Значит, вы и капитана Варкоса сумели запугать? Черт побери! Договорились! Не сомневайтесь, я приеду точно к назначенному сроку. И мне нужно будет просто держать допрашиваемого за руку, отмечая подергивания, спазмы или любые другие его реакции при произнесении тех или иных слов?

– Точно так. Разумеется, некоторые из слов будут совершенно бессмысленными и безвредными. При подобных допросах нельзя использовать сплошь инкриминирующие термины. Уверен, вам подобный опыт покажется весьма любопытным.

Нет нужды в подробностях описывать специальное помещение для допросов. Достаточно сказать, что это фасад полицейской системы Магнолии, для знакомства с которой часто приводят гостей и коллег из Англии и Америки. Вероятно, среди читателей даже найдутся те, кто сами смеха ради соглашались пройти психометрический тест. В нашем случае капитан Варкос по собственной инициативе попросил, чтобы его протестировали первым. Затем настанет очередь Марриата, священника Санчеса, бывшего анархиста Гомеса и пожарного-добровольца Баньоса – именно в такой последовательности.