Сеятели смерти. Задание — Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 78

Подойдя поближе, он заметил в одном из окон призрачный красноватый огонек, которого не было видно снизу. Как ни старался Даррелл шагать бесшумно, он все же наступил на сухой сучок, хруст которого прозвучал в морозной тишине, как пистолетный выстрел. Даррелл застыл на месте, превратившись в каменное изваяние. Несколько минут спустя он медленно приблизился к окну и с величайшей осторожностью заглянул внутрь.

Красноватый отблеск отбрасывала хибати— глиняная корчага с тлеющим углем, — стоявшая посреди комнаты.

Значит, кто-то и впрямь побывал здесь.

Или — был до недавних пор!

Внезапно душу Даррелла переполнил страх за Билла Черчилля.

Даррелл вторгся в деревянную хибару по всем правилам боевого искусства, разработанного в секретной службе. Для любого врага, затаившегося внутри, его появление должно было быть совершенно неожиданным. И Даррелл влетел в крохотный домик, как шаровая молния, с пистолетом наизготовку. Движение вправо, влево, прыжок к дальней стене и— быстрый разворот…

И — ничего не случилось.

Комнатка была пуста. Никаких внезапных выстрелов шиГ взрывов— ничего и никого. Лишь горячие угли в хибати свидетельствовали о том, что еще совсем недавно здесь кто-то побывал.

Испустив вздох облегчения, Даррелл спрятал пистолет. В углу комнатенки стояла кровать, возле которой расположились два стула. На стенах были развешены кое-какие картины Йоко. Внезапно тишину разорвал какой-то щелчок. Даррелл вздрогнул и обернулся. Возле окна на низеньком столике стоял магнитофон. Таймер сработал и бобины пришли в движение. Моторчик мерно урчал.

Вошли Сколь и Йоко.

— Что случилось? Вы— отважный человек, Каджун…

— Слушайте, — мотнул головой Даррелл.

Пустую комнату заполнили таинственные такты восточной музыки. Китайской, как показалось Дарреллу. В следующее мгновение на певучую мелодию наложился западный ритм. Было в этих звуках что-то шутовское.

— Вы знаете, что это такое? — спросил изумленный Сколь.

Даррелл кивнул.

— «Тунг Фанг Хунг».

Йоко удивленно вскинула брови.

— Объясните, пожалуйста…

— Эта мелодия называется «Алеет Восток». Это фактически— национальный китайский гимн, — пояснил Даррелл.

— Но кому могло понадобиться…

— По побывал здесь — раньше нас.

— Но если Билл был здесь…

Даррелл знаком остановил ее. Музыка кончилась, послышалось неясное шипение, потом— негромкий кашель. Было в этом кашле что-то такое неприятное и зловещее, что Сколь с Даррелом переглянулись.

— По? — спросил Сколь.

Даррелл кивнул. В тихом и почти медоточивом голосе, раздавшемся из динамика, чего-то остро недоставало. Чего? — подумал Даррелл. И вдруг осознал: души. Даже точнее — человечности. А говорил По вот что:

— Мой дорогой господин Даррелл! Я знал, что вы придете сюда, хотя и надеялся, что это произойдет чуть раньше. Примите мои заверения, что ваш друг Уильям Черчилль, который ждал здесь свою миниатюрную невесту, столь бесценную для нас всех, пребывает в добром здравии и находится в надежных руках. В моих руках! Да, моя милая госпожа Йоко Камуру, ваш дружок был здесь. Если хотите снова увидеть его живым, приходите в Собу-ен, в Сад ирисов — ровно в десять. Только не опоздайте и— и не наделайте глупостей. Ждать я буду ровно до десяти. — По коротко хохотнул. — Не хочу еще больше портить тебе настроение, малышка Йоко, но, боюсь, у меня для тебя скверные новости. Твой дружок тяжело болен. Его здорово лихорадит. Похоже, прогулка в «Ко-кусай-Онаю» не прошла ему даром, и он подцепил хата-симскую чуму. Насколько мне известно, спасти его можешь только ты. Выбирай, детка. Жду до десяти. — Он снова хохотнул— резко и неприязненно. — И учти — Даррелл должен прийти вместе с тобой.

Послышался щелчок и магнитофончик выключился.

— Нет, — прогремел Сколь. — Нет! Ни за что!

— Я пойду, — спокойно сказала Йоко.

— Никогда! — заорал Сколь. — Только через мой труп! Столько мук и лишений, чтобы сдаться этим… этим китайским дьяволам…

— Они ведь — ваши собратья по построению светлого коммунистического будущего, — напомнил Даррелл.

— Уклонисты! Террористы! Анархисты! Убийцы!

Даррелл улыбнулся.

Крупное лицо Сколя выражало мрачную решимость.

— Я не позволю вам пойти на этот шаг. Это безумие. Самоубийство. Ведь девушка у нас— это самое главное. Мы разыскивали ее по всей Японии, чтобы передать вашему доктору Фрилингу. — Русский растопырил ручищи. — Видите — я готов сотрудничать с вами. Решайте, Даррелл, все в ваших руках. Вы не хуже меня знаете правила игры. Не хотите же вы в самом деле отдать Йоко этому зверю?

— Она хочет помочь Биллу, — тихо произнес Даррелл.

— Но это невозможно!

— Если она не увидится с Биллом, то не станет помогать нашим медикам.

— Господи, да что такое — жизнь одного человека! — возмутился Сколь. — Ведь на карту поставлены тысячи жизней! Десятки тысяч! Эпидемия может захватить весь мир! Что значит одна жизнь, по сравнению с миллионами?

— Я пойду, — решительно сказала Йоко.

— Да не убьет По вашего Билла, — поспешно заверил Сколь. — Он просто блефует. И я не верю, что Билл болен. По никогда не стал бы рисковать своей драгоценной шкурой, находясь поблизости от смертельно опасного больного. Типичный блеф.

— Сейчас не время препираться, Сколь, — отрезал Даррелл.

— Да я хочу только…

— Я знаю, чего вы хотите, и я вас понимаю. Только сама Йоко может решить, как ей поступить^

— Я пойду, — в третий раз произнесла Йоко.

Сколь глубоко вздохнул и свирепо уставился на

Даррелла.

— Нам ведь ничего не стоит заставить ее поступить так, как нам нужно. Нельзя ставить жизни стольких людей в зависимость от женских эмоций. Тем более что она искренне рассчитывает спасти своего дружка. Вы ведь знаете этих китайцев, Даррелл. Вы сами прекрасно понимаете, что Черчилль уже мертв. Я предлагаю ввести Йоко снотворное и доставить ее fc доктору Фрилингу…

— Нет, — покачал головой Даррелл. — Так нельзя.

Сколь выглядел озадаченным.

— Не понимаю я вас. Если верить московскому досье, то вы — холодный и расчетливый человек, чуждый малейших проявлений чувств. И вы ничего не делаете без определенной причины…

— Совершенно верно, — кивнул Даррелл.

— Значит, у вас есть причина, чтобы сдаться По?

— Я собираюсь убить его, — сказал Даррелл.

Нет, не эти слова заставили могучего русского замолчать, а какие-то новые нотки, прозвучавшие в голосе Даррелла, его напряженная поза, выражение мрачной решимости на лице.

Минуту спустя Сколь снова заговорил:

— Вспомните о своем долге, Даррелл. Вы выполнили приказ— нашли девушку. Неужели вы отдадите ее на растерзание врагу? И пожертвуете тысячами жизней ни в чем не повинных людей?

— Нет. — Даррелл повернулся к Йоко. — Вы понимаете? Сколь прав. На чаши весов поставлена одна жизнь против множества. Подумайте еще раз, Йоко. Вполне возможно, что Билл вовсе не болен. Если же он все-таки заболел, то спасти его и в самом деле можете только вы. Билл— мой друг. Вполне возможно, что нас с вами убьют или навеки заточат в Черном доме, что еще хуже. Как бы то ни было, если вы решились, то я пойду вместе с вами.

— Вы пойдете на смерть! — выпалил Сколь. — Что за романтические бредни! Времена рыцарей давно прошли. В нашем деле нет места нюням и донкихотству, Даррелл!

Мы должны быть одинаково безжалостны к нашим врагам и друзьям — сами знаете.

Даррелл повернул голову.

— Пойдемте, Йоко, — позвал он.

Девушка виновато улыбнулась.

— А По и в самом деле убьет вас? — робко спросила она.

— Только в том случае, если я ему позволю.

— Вы уверены?

— Как он может быть уверен! — взорвался Сколь. — Даррелл, вы — круглый болван!

— Йоко, — заговорил Даррелл, — ^- прежде чем мы пойдем, необходимо взять у вас несколько миллилитров крови. Просто на тот случай, если мы не вернемся. Сколь передаст вашу кровь доктору Фрилингу.