Сеятели смерти. Задание — Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 69

— Дедушка уехал, — мрачно произнес Даррелл. — Осталось только выяснить — куда.

— И никаких следов Йоко.

— Да. Но старый Камуру собирался не наспех и уехал, конечно, не час назад. Судя по всему, это место пустует уже дня два, не меньше. Значит, если Йоко и приехала сюда, то дома его не застала. — Даррелл прислушался к гоготанию гусей. — Но ведь кто-то должен оставаться здесь, чтобы следить за хозяйством?

Донесшийся снаружи звук— тихое звяканье— Лиз и Даррелл услышали одновременно. Даррелл метнулся к двери и успел разглядеть, как маленькая фигурка в синей одежде и с зонтиком усаживается на велосипед, стоявший у задней стены дома. Земля так размокла от дождя, что велосипед завилял и старик едва не потерял равновесие, выруливая одной рукой, я другой— держа над головой раскрытый зонт. Даррелл стремглав кинулся наперерез, но японец, заметив его, даже не подумал притормозить. Наоборот, он приналег на педали. Даррелл в последний миг дернул его за руку, и велосипед вместе с ездоком опрокинулись в лужу.

Японец был очень старый, но его изрезанное морщинами лицо не выражало страха; в глазах ощущался только гнев. Он быстро затараторил на местном наречии, почти непонятном для Даррелла. Американец наклонился и поднял перепачканный велосипед. Зонтик валялся рядом — сломанный.

— Камуру-сан…

К изумлению Даррелла, старик заговорил по-английски.

— Я не босс. Он уехал. Мне нечего вам сказать. Я все рассказал полицейским. Босс уехал отдыхать. Он совсем выжил из ума, вечно слоняется где-то в поисках старинных кокеси и допотопных узоров. Копошится в прошлом. Мы скоро и сами сгинем. Мне нечего вам сказать.

— Резчик по дереву уехал отдыхать?

— Хай, — кивнул старый японец.

— Вместе с Йоко?

— Нет. Я же сказал вам, что он уехал несколько дней назад.

— Когда?

— На прошлой неделе. Четыре или пять дней назад. Я у него работаю. Женщин в доме он не держит. Я готовлю, прибираю, кормлю гусей и подметаю в мастерской. Вам все ясно?

— А куда уехал Камуру-сан?

— Не знаю. Я и полицейским сказал, что не знаю. И вам говорю, что не знаю. Это не мое дело.

— А когда приезжали полицейские?

— Все художники чокнутые, — выпалил старик.

— Да, они сделаны из другого теста, чем вы или я, — подтвердил Даррелл.

Маленькие смышленые глазки оценивающе смерили Даррелла. Дождь лил, не переставая. Лиз не показывалась. Поля и горы были окутаны дымкой и выглядели, словно нарисованные на традиционных свитках.

— Что натворила эта девчушка? — внезапно прошептал старый японец. Он явно относился к художникам с неодобрением и был рад встретить в Даррелле родственную душу. — Почему полицейские разыскивают ее?

— Йоко ничего не сделала. Она ни в чем не виновата. А что сказали полицейские?

— То же самое, что и вы. Но я им ничего не сказал. Я не хочу причинять никому неприятностей. И я никогда не помогаю полиции. Разве что однажды… — Старик вздохнул. — Но это было очень давно. Еще до рождения внучки. И никак не связано с семьей Камуру. Только вы должны понять, что я ненавижу полицию. А случилось это во время войны. Со мной, моей дочерью и с моей внучкой. Солдаты…

— А когда здесь был майор Яматоя? — поинтересовался Даррелл.

— А, вы его знаете? — Старик закудахтал. — Час назад. Но и ему я тоже ничего не сказал.

— Но вы знаете, где находится Камуру-сан?

— Да. Он в отпуске.

— А Йоко? Куда она поехала, узнав, что дедушки нет дома?

Она убежала— увидела полицейские машины и убежала… — старик хлопнул себя сухой ладошкой по рту и испуганно посмотрел на Лиз Прюитт, которая показалась из-за дома. Он тут же поклонился, заулыбался и попытался сложить сломанный зонтик.

— Может быть, зайдем в дом, чтобы не мокнуть? — вежливо предложил Даррелл.

— Я не хочу неприятностей, — пролепетал старик.

— На минутку, — улыбнулся Даррелл.

Старый японец, избегая смотреть на Лиз, провел их в дом. Отполированный черный пол так блестел, что Даррелл поневоле залюбовался собственным отражением. В кухне, похоже, не было ни соринки. Старик открыл дверцу новехонького холодильника, достал несколько бутылочек пива «Акита» и предложил отведать пива гостям. Получив вежливый отказ, он поклонился и откупорил одну бутылочку для себя. Рядом с кухней располагалась крохотная комнатенка, в которой, судя по всему, жил сам старик. Даррелл разглядел внутри приземистый комод, несколько развешанных на стене фотоснимков и огромную китайскую кровать в старинном стиле. Он заглянул в комнатенку, а старик, от волнения вдруг напрочь позабывший английский, возбужденно залопотал по-японски.

Лиз перевела.

— Он говорит, что это его личная комната. Туда нельзя входить.

— А полиция обыскивала дом?

— Да, — кивнул старик. — Они все перерыли вверх дном. Совершенно не уважают частную собственность. Очень грубые люди.

— Я такой же, — ухмыльнулся Даррелл.

Невзирая на стариковские протесты, он решительно вошел в спальню. Ему показалось странным, что в комнате не было ни единой кокеси. На полке возле кровати стояла фотография в рамке, бросившаяся Дарреллу в глаза. На ней была изображена Йоко— он узнал ее, хотя девочке на снимке было всего несколько лет. Рядом с Йоко стояла девочка постарше, в школьной форме.

Даррелл взял фотографию в руки. Старик уже суетился рядом, громко пыхтя.

— А кто вторая девочка? — спросил Даррелл.

Старик сплюнул.

— Моя единственная внучка. Она мертва.

— Она дружила с Йоко?

— Хай. До тех пор, пока моя дочь, ее мать, не сбилась с пути истинного. — Старик неожиданно хихикнул, потом гневно выпалил: — Ступайте в Дом кукол! Там вы найдете Ниси. Мою внучку. Для меня она мертва, но Йоко… Возможно, Йоко пошла туда.

— В Дом кукол?

— Найдите его сами, — заявил старик. — Я и слышать не хочу о таких местах.

— Это в Сендае?

— Хай.

— А вот эта фотография… — Даррелл взял снимок, на котором был снят маленький деревянный домик, за которым в отдалении виднелись горы и озеро. — Что это за место? Это ваш коттедж?

— Нет. Это дом Камуру-сан.

— Он там отдыхает?

— О, вы очень догадливый. Куда смышленее, чем полицейские. — Старик приложился к бутылочке пива. — Полицейские смотрели-смотрели, но так ничего и не увидели. Только орали на меня и топали ногами. А вы сразу все замечаете.

— Где это находится? — настаивал Даррелл.

— В горах, недалеко от Нинзе. Камуру-сан иногда ездит туда. У него там тоже есть свой магазинчик. Он уезжает туда и работает, когда мы ссоримся, а мы на прошлой неделе повздорили из-за гусей — вот он и уехал.

— Вы сказали об этом Йоко?

— Нет, не успел. Но она догадается. Полицейские нагрянули сюда на мотоциклах и в машинах, майор кричал на меня, а Йоко спряталась в лесочке за прудом.

— Нинзе, — повторил Даррелл. — Это далеко отсюда?

— Два часа на машине.

Даррелл не знал, верить старику или нет. Но он был уверен, что полицейские не захватили Йоко. В противном случае, старика, скорее всего, тоже арестовали бы. У него не было причин сомневаться в словах старого японца. Даррелл снова взял фотографию, на которой стояли рядышком две девочки.

— Вашу внучку зовут Ниси?

— Да, так ее назвали.

— А в Доме кукол ее тоже так зовут?

— Однажды Камуру-сан изготовил для них кокеси. Тогда это была гостиница. Сегодня это гнездо разврата, и я не хочу о нем слышать. Моя дочь тоже была там, но она^у мерла.

— Ниси очень дружила с Йоко?

— Да, но это было давно.

Старик допил пиво, поставил бутылку на стол и зашагал к двери. Даррелл не пытался задержать его. Он только проводил его глазами, глядя, как старик усаживается на велосипед и отъезжает, держа над седой головой сломанный зонтик.

— Опять мы ее упустили, — вздохнула Лиз. Даррелл кивнул.

— А она по-прежнему не понимает, почему все за ней гонятся. Как бы то ни было, ясно одно — она боится всех и каждого.

— Вы думаете, что она могла поехать в этот уединенный горный коттедж?