Сеятели смерти. Задание — Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 39

— Но эта инъекция могла оказать воздействие на иммунные свойства его организма!

Она пожала плечами.

— Ну, тогда используйте его для чего-нибудь еще. У нас пока что недостаточно данных. — Она взглянула на меня. — Вы понимаете, мистер Хелм, в данный момент вас вакцинируют против вируса? А через несколько часов вам в организм введут культуру. Тогда ваши шансы выжить, как показывает предшествующий опыт, будут равны шестидесяти процентам.

— Шестьдесят и пять десятых, — поправил ее Макроу, — если судить по последним данным, которые, впрочем, могут быть признаны достоверными лишь с точностью до первого целого числа, поскольку они отражают картину протекания болезни у двадцати восьми обследованных пациентов.

Я быстро произвел в уме вычисления.

— Другими словами, это означает, что семнадцать выжило, а одиннадцать к сегодняшнему дню умерли?

Мадам Линь одарила меня одобрительной улыбкой.

— Вы быстро считаете. Разумеется, мы говорим лишь о тех, кто был вакцинирован. Из нашей первой контрольной группы, состоявшей из двадцати человек — они были инфицированы без первоначального введения сыворотки, — ни один не выжил, но по расчетам доктора Макроу, при должном медицинском уходе, пять из каждой сотни, возможно, смогут излечиться. Это те цифры, что я упоминала ранее.

Ну что ж, люди умирают во всех уголках света — каждый по-своему. Я не собирался рыдать только лишь по той причине, что еще несколько бедолаг пали жертвой хладнокровного медицинского эксперимента, но выказать некоторое негодование счел уместным.

— Двадцать и двадцать восемь — это сорок восемь! — сказал я. — Где же вы раздобыли этот человеческий материал?

Я обращался к китаянке, но мне ответил Макроу — мерзким тоном:

— Можно сказать, это все были добровольцы. Чрезвычайно любопытные субъекты — вроде вас, — которые совали свой нос не в свое дело и мешали мне работать. Я их предупреждал! Я всех предупреждал! Я не собираюсь провести остаток жизни, работая за гроши, в то время как другие на моих открытиях наживают миллионы.

При других обстоятельствах его речь прозвучала бы смехотворно: капризный ребенок, жалующийся на несправедливость жизни.

— Сорок восемь любопытных — это очень много, — заметил я. — А вы уверены, что мадам Линь не подбросила вам случайных прохожих— людей, которым и в голову не приходило чем-то вам навредить, которые просто подвернулись под руку?

Он ничего не ответил и воткнул иглу мне в правую руку несколько более свирепо, чем требовалось. Он прекрасно понимал, что его пациенты вовсе не были вражескими агентами, но не хотел признаться в этом даже себе самому.

Его реакция навела меня на мысль, как с ним следует разговаривать, и я продолжал:

— Полагаю, вы некоторым образом свыклись с этим. В конце концов, вы же намереваетесь умертвить миллионы людей, прежде чем завершите свои опыты, не так ли? — Он сердито вздернул голову. Я усмехнулся и продолжал сладким голосом. — О Господи, я же вас не критикую, приятель! Я и сам зарабатываю на жизнь тем же. Кстати сказаться ведь прибыл сюда, чтобы убить вас.

Слава Богу, что я дождался момента, когда Макроу вынул иглу, потому что он, без сомнения, сломал бы ее — так он подпрыгнул. По его поведению я понял, что нахожусь на верном пути: с этим субъектом не стоило играть в хитроумные игры, надо было просто давить ему на психику— в точности как Бэзилу. Мадам Линь, ее восточных сатрапов и смуглолицего молчуна, думал я, так просто не прошибешь, но, понятное дело, им волей-неволей пришлось удовольствоваться мягкотелым помощником с загнивающего Запада.

Макроу облизал губы.

— Но я-то думал, что вы… американский агент.

— И что?

— Но ей-Богу… То есть, я хочу сказать, мы же не пользуемся услугами наемных убийц, разве нет?

Я рассмеялся.

— Чья бы корова мычала! Это кто же такие «мы», хотел бы я знать? Вы-то, надо полагать, уже не считаете себя американским гражданином? Вы, мой друг, болван! А как вы думаете, что с вами будет? Вы, что же, рассчитываете наварить сто миллионов «зеленых» с помощью этой леди, возродить фамильную плантацию — простите, замок— и обосноваться здесь этаким богатеньким шотландским бароном?

Его глаза затуманились, и я понял, что попал в больное место. Как верно заметила мадам Линь, голова у Макроу была забита кучей разных фантазий. Я продолжал безжалостно:

— Позвольте дать вам один совет, док, как убийца убийце. Я вот вижу, что наш неразговорчивый друг выложил изъятые из моих карманов вещи вон там на столе. Там должен быть небольшой, очень симпатичный ножичек с четырехдюймовым лезвием. Нож удобный и острый. Я что-то не вижу там своего револьвера, так что возьмите-ка этот нож, док, и перережьте себе горло — тем вы избавите многих людей от всяческих бед.

— Тебе бы лучше себя от бед избавить, гад! — отрезал он.

— Себя или тех, что придут за мной, если моя миссия окончится неудачей. Я так думаю, их будет не меньше десяти миллионов.

— Что вы несете?

— Ну, я просто воспользовался вашими цифрами, док. По вашим расчетам, ваш вирус убьет около девяноста пяти процентов населения, не так ли? Население земного шара составляет сегодня примерно два миллиарда человек. После того, как девяносто пять процентов их погибнет, останутся все же еще десять миллионов. И каждый из них будет разыскивать доктора Арчибальда Макроу, вооружившись «пушкой», ножом, увесистой дубинкой, или просто отправится на поиски с голыми руками, одержимый жаждой убийства. На этой обезлюдевшей планете, амиго, вы будете самым непопулярным жителем.

Он натужно засмеялся.

— Все, что вы мелете, просто смешно. Конечно, пока нас не вынудят, мы и не собираемся…

— Вы, может быть, и нет, — возразил я. — Но она — точно собирается!

Я скорее почувствовал, чем увидел, как шевельнулась мадам Линь. Безымянный смугляк у дверей тоже сдвинулся с места, точно намереваясь подскочить и заткнуть мне глотку, но она знаком приказала ему не вмешиваться. Она наблюдала за Макроу. Он взглянул на нее и перевел взгляд на меня.

— Вы сумасшедший! — заорал он. — Мадам Линь просто-напросто принимает меры предосторожности против вмешательства извне…

— Ну конечно, конечно! Если ее послушать, так в этой дыре электронных приборов с дистанционным управлением больше, чем на космическом корабле! Она собирается сидеть в корабельной радиорубке круглые сутки, отдавая приказы и рассылая ультиматумы, и нажимать на кнопки, точно церковный органист, наяривающий самые трудные пассажи из Гайдна. Мне в жизни ни разу не приходилось слышать, чтобы взрослая женщина несла такую научно-фантастическую чушь! — Я бросил взгляд на мадам Линь. — Только поймите меня правильно, мадам! Я наслаждался каждой репликой вашего выступления. Это было великолепно — правда!

Китаянка не шевелилась. Она сбросила норковую шубку, под которой оказалась облегающая шелковая туника, ниспадающая на узкие брючки. На губах у нее играла слабая улыбка, точно она находила меня слишком забавным, чтобы заставить замолчать — по крайней мере, пока я делал полезную для нее работу. В конце концов, очень скоро ей пришлось бы выложить ему все начистоту, и сейчас она могла наблюдать за его реакцией, пока я работал языком за нее.

Макроу снова облизал губы.

— Но… я не понимаю.

— А что тут понимать, сынок! Нет тут никакого дистанционного управления. Тут только и есть что эта черная рукоятка в стене. Она врубит ее перед тем, как выйдет за дверь и отправится на корабль, о котором так много говорено. Поскольку она так настойчиво уверяет нас всех, что за ней придет корабль, на самом деле, вероятнее всего, это окажется самолет или подводная лодка. Скорее— последнее. У них, я слыхал, есть пара-тройка — не самые современные, атомные, но вполне надежные. Вполне пригодные для того, чтобы забрать ее — при полном радиомолчании, само собой, — и доставить к берегам Европы, где она выпустит ваших заразных крыс, а потом отправиться через Атлантику, чтобы высадить крысиный контингент на североамериканском материке и, возможно, чуть поменьше, — на южноамериканском. А потом домой— в Азию! Заниматься производством сыворотки и лихорадочно добиваться ее усовершенствования с помощью некоего Макроу, чтобы вакцинировать как можно больше своих соплеменников— разумеется, только наиболее политически благонадежных! А все прочие могут провалиться в тартарары. И ваша хвостатая «Черная смерть» будет триумфально шествовать смертоносным маршем по земному шару, где останется лишь одна страна, которой суждено распространить свою территорию на всю мировую сушу…