Запасной мир - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 37

– И попрошу! – хмыкнул первый. – А что? Все равно убивать – не пропадать же добру!

Он заржал, затем встал и подтянул штаны. Второй последовал его примеру. Гвардейцы зашагали вниз, а я, тронув Оли, дал знак отползать.

– Что предлагаешь? – спросил Родж, когда я поведал о засаде.

– Выхода два. Бросить коней и пробираться пешком или напасть на гвардейцев. Я – за второе.

– Гвардейцев восемнадцать! – покачал головой Родж. – К обеду подтянутся еще. Вдвое больше, чем нас. Не справимся.

– А мы не будем атаковать их в лоб. Подкрадемся и выстрелим в спины.

– Это неблагородно! – возразил Родж.

Я мысленно вздохнул. Вот ведь осел! В России с заблуждением, что следует воевать по правилам, покончили в 1812 году. Тебя собираются убивать, а ты строишь из себя лорда.

– Расскажи, Оли! – велел я. – Все, что мы слышали от гвардейцев.

Солдат, косясь на Бетти, заговорил. По мере рассказа лица фузилеров каменели. У Роджа вдобавок побагровело. Ноздри Бетти затрепетали. Оли закончил и смолк.

– Еще возражения будут? – спросил я. – Нет? Тогда распределим роли…

Всадник показался на дороге в разгар обеда, поэтому заметили меня не сразу. Я разглядел, что простолюдины, закончив работу, ушли, а красномундирные расположились на траве, жуя и прихлебывая из кувшинов. Ласка встала перед рогатками, и только в этот момент на меня соизволили обратить внимание.

– Стой! – заорал один из гвардейцев, бросаясь ко мне. Следом устремился другой. Часовые, епть!

– Я и так стою! – сообщил я олухам. – Уберите рогатку, мне нужно ехать.

– Это мы будем решать: ехать тебе или нет! – рявкнул один из гвардейцев, вытаскивая из-за пояса пистолет. – Слезай!

– Я черр Айвен, лэнд Данли! – возмутился я. – Как смеете?!

– Очень даже смеем! – ухмыльнулся гвардеец. – Шевелись! Не заставляй повторять дважды. Съёрд Рилли не любит ждать.

Изобразив на лице обиду, я спрыгнул на землю. Гвардейцы немедленно вытащили у меня из-за пояса пистолет и сняли перевязь со шпагой. Вот и ладненько. Шпагой я владею, как медведь зубочисткой, а пистолет и вовсе кремневый. Одолжил его у Роджа для антуража. Мой «Дерринджер» – за поясом под полой камзола. Достаточно сунуть руку…

Меня отвели к главарю – по-иному я звать его не хотел. Пусть он съёрд и старший брат вдовствующей королевы, но, по сути, – бандит. Его гвардейцы такие же. Хладнокровно готовить убийство и изнасилование девочки… Стоп! Что-то я завожусь. Пожалуй, рано.

Рилли даже не встал со своего стульчика. Когда меня подвели, уставился на меня. Я сделал то же. Мы молча сверлили друг друга взглядами. Брату Карри на вид было под сорок. Обрюзгшее лицо с густой сеткой капилляров на щеках и носу – пьет много. А вот глаза, маленькие, будто у кабана, умные. Рожа – хитрая. Царедворец и интриган. При жизни Харри отирался у трона, изображая преданного соратника. Когда король умер, свернул его реформы. Сестра и племянник стали игрушками в его руках. Официальный титул: первый съёрд Алитании, второй человек в королевстве после короля. Де-факто – первый. Жаден, коварен и очень предусмотрителен. Убедиться, что дочь Харри мертва, прибыл лично. Чрезвычайно опасен. Оставить его в живых – все равно что пустить черную мамбу в свою постель.

В глазах Рилли скользнул лед, и я ощутил пробежавший по спине холодок. Взгляд съёрда взвесил меня и приговорил. Бедный черр, путешествующий в одиночку… Лишний свидетель.

– Кто, откуда и куда? – отрывисто бросил Рилли.

– Черр Айвен, лэнд Данли, – сообщил я. – Следую из Иорвика в Ним.

– Зачем?

– Искать службу при дворе.

– Тебя там ждут? – хмыкнул он.

– Король Эван умер, – пожал я плечами. – На престол взойдет кто-то другой. Самое время искать места.

– Откуда знаешь, что Эван умер? – насторожился Рилли. – Об этом не объявляли.

– В Иорвик приехали фузилеры, они сказали. Еще оказалось, что черра Бетти – дочь короля Харри, и ее повезут в Ним. Узнав это, я оседлал кобылку и поскакал.

– А дочь короля?

– Отправилась другим путем.

– Почему ты не с ней? Хороший способ познакомиться с будущей королевой.

Углы рта Рилли тронула усмешка – очень легкая и очень презрительная. Я сделал шаг вперед и склонился. Он маленький, этот Рилли, да еще на стульчике, а мне надо наверняка. Бросать нож нельзя, только тычком. Гвардейцы, стоящие по бокам Рилли, напряглись, но он сделал знак не беспокоиться.

– Я думаю, съёрд, что дочь короля Харри в Ниме не слишком ждут. Поэтому решил прибыть раньше и осмотреться. Когда на трон всходит другой король, важно не опоздать.

Я выпрямился и сложил руки на груди. Смотрите, какой я умный! Все предусмотрел.

– Ясно! – ухмыляется Рилли. – Вот что, Айвен, или как там тебя. Не знаю, что ты себе вообразил, но сейчас ты врешь – нагло и бессовестно. Никто в здравом уме не поступил бы, как ты. Он побежал бы к королеве и на коленях умолял взять его с собой. Если б отказали, потащился следом. Думаю, что ты лазутчик и послан вынюхать, свободен ли путь. Я прав?

Однако! Легенду я сляпал наспех, но, кажется, перемудрил. Здесь не в ходу тонкие интриги. Все грубо и просто. Появилась ненужная претендентка на трон? Убить! Ее спутников – тоже. После чего раздать плюшки. Рилли умен, но главного он не просек. Он – покойник, и все его люди – тоже. Фузилеры заняли позиции в кустах. Их можно разглядеть, только смотреть некому. Гвардейцы столпились около меня и Рилли. Им интересен дурак, который решил поводить за нос съёрда. Пора!

– Жаль, черр! – вздохнул я. – Вам следовало мне поверить.

Брови Рилли поползли вверх.

– Вы не оставили мне выбора.

Съёрд попытался что-то сказать, но опоздал. Я не зря складывал руки на груди. При этом пальцы как бы незаметно скользнули в рукава и нащупали кольца ножей…

Рилли хрипит и хватается за горло. Поздно – клинок вошел в него по самое кольцо. Стоявшему справа гвардейцу втыкаю лезвие в печень. Он ойкает и оседает. Того, что слева, со всей дури бью сапогом в голень. Там у меня протез, если кто помнит, и он очень прочный. Треск кости, гвардеец орет и падает на траву. Этот отбегался. Отскакиваю и несусь в примеченную заранее ложбинку. Нырок! Рука – под камзол, ладонь охватывает рукоять «Дерринджера», большой палец тянет спицу курка.

Бах! Бах!

Два гвардейца, устремившиеся за мной, суются носами в траву.

Тр-р-рах!

Над поляной кто-то с треском раздирает толстую ткань. Залп из десяти мушкетонов – это очень громко и смертоносно. Мои выстрелы были для солдат сигналом. Сквозь клубы порохового дыма вижу, как валятся красномундирники. Сколько вас было, двадцать? Теперь от силы – шесть-восемь. В ствол мушкетона кладут свинцовые шарики величиной с фасоль. Раструб на конце ствола помогает им разлететься. Мушкетон – оружие кавалериста. С седла трудно целиться, поэтому рой пуль увеличивает вероятность поражения противника. А выпалить по толпе – и вовсе песня, ни одна пуля не пропадет. Врагов требовалось собрать в кучу, что нам и удалось.

Переламываю «Дерринджер», гильзы летят в траву. Снаряженные патроны ныряют в казенники, щелчки запираемых стволов и вставшего на боевой взвод курка. Выскальзываю из ложбинки и ползу в сторону. Нужно уйти с линии огня – это раз. Второе – не допустить, чтобы гвардейцы прорвались к лошадям. Весть об истреблении засады не должна уйти в Ним.

Неподалеку трещат пистолетные выстрелы. Гвардия опомнилась и пытается дать бой. Глупо. Пятьдесят шагов для кремневого пистолета – очень много. Убить-то пуля убьет, но попасть трудно. А из мушкетона – запросто. Парни перезарядятся, выцелят уцелевших… Мушкеты гвардии остались в козлах, к ним не бросились. Идиоты… Пороховой дым щекочет ноздри – нанесло. В двух шагах человека не разглядеть. Встаю и, пригибаясь, бегу к лошадям. Вот они, родимые! Подняли головы, прядают ушами, но стоят. Кавалерийские кони, умнички…

В отдалении гремят мушкетоны. Пошел отстрел уцелевших. Теперь, главное, не спешить. Никуда гвардия не денется. Разгром полный и окончательный.