Против стаи (СИ) - Крамер Дмитрий - Страница 17

- Вольфганг! - Равен вскочил с постели и начал прохаживаться по комнате, сжимая пальцы в кулаки, так сильно, что на ладонях оставались следы от ногтей, - Ты не понимаешь! Если ты меня не заберешь обратно, то я пропаду!

- Это почему еще? Ты оказался настолько паршивым любовником, что не смог удовлетворить князя? Он тебя больше не хочет, так?

- Наш брак фиктивный. И Ричард со мной не делил ложе со дня бракосочетания. Вольфганг... Метка сходит, и... - Равен всхлипнул, - Он не собирается ее обновлять. Я ему не нужен.

- Это твои трудности, Равен, - с ядовитой улыбкой произнес Вольфганг, - Ты сам себе всё устроил. И я тебе нужен для выживания. Но я тебе помогать не собираюсь. Так что, малыш... Желаю тебе удачно сдохнуть.

- Но Вольфганг...

- Я сказал!

- Прошу тебя, - Равен, чувствуя, как внутри всё холодеет, готов был броситься на колени, умоляя бывшего мужа. Однако тот, казалось, только этого и ждал.

- Малыш, ты до сих пор не понял? Я не люблю тебя. И более того, я не могу тебя больше видеть. Совсем. Сдохни, Равен, просто сдохни.

Глава 21. Окончательно решение

Когда Ричард, наконец, вернулся из похода, он застал между Равеном и Вольфгангом полнейший разлад. И если человек еще как-то надеялся на восстановление отношений, то оборотень был настроен идти до конца. Альфа ежедневно твердил мальчишке, что мечтает только об одном - чтобы тот погиб. Он твердил это, не спуская глаз с лица Равена, наблюдая, как у того на глазах наворачиваются слезы обиды и страха. Но парень все равно не сдавался. Понимая, что самому переломить ситуацию вряд ли получится, Равен решил обратиться к князю, тайно надеясь, что тот сможет хоть что-то исправить. Узнав, как обстоят дела, Ричард не отказался попытаться помочь, но альфа хорошо понимал, что в сердечных делах власть бессильна.

В один из дней он явился в комнату выздоравливающего Вольфганга, который только начал подыматься с кровати.

- Так в чем дело? - князь уселся между бывшими супругами, всматриваясь в лицо то одного, то другого.

- Ни в чем, - альфа оскалился, догадавшись, о чем сейчас начнет говорить Ричард, - Твой муж пытается вешаться мне на шею, а я отказываюсь принимать его предложения матримониального свойства.

- Тебе неприятны такие предложения? - князь вскинул брови и закинул ногу на ногу, сканируя оборотня взглядом.

- Более чем, - процедил сквозь зубы Вольфганг, скрывая нарастающую нервозность.

- А раньше тебе всё нравилось.

- Я разлюбил, - резко произнес альфа. Он старался почему-то не смотреть на Равена, который становился всё мрачнее и печальнее, понимая, что договориться у князя скорее всего не выйдет.

- Поздравляю. Но это не просто омега, - Ричард скривил губы, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы как-то разрешить ситуацию, - Ты привел в племя человека, предварительно выкрав его из родной деревни, а теперь бросаешь на произвол судьбы.

- После того, как ты подобрал.

- Я его подобрал, чтобы он не погиб. А теперь я возвращаю его тебе.

- Спасибо, конечно. Но мне это не нужно. Я отказываюсь.

Возникла пауза. Ситуация обрисовывалась как тупиковая, и все трое это понимали. Но князь не сдавался.

- Почему? - Ричард видел, как упирался альфа, но пока что сдерживался, надеясь, что, возможно, получится договориться без скандала.

- Потому что его место возле тебя. Я благородный оборотень.

- Пока что ты ведешь себя не как благородный оборотень, а как самый настоящий подонок.

- Не смей со мной так разговаривать! - прорычал Вольфганг, хотя в глубине души он понимал, что князь всё-таки прав. И эта мысль доставляла ему удовольствие. Ему претило положение жертвы, которому сочувствовали соплеменники. Он устал от их покачивания головами, вздохов и осуждений. Пусть теперь Равен попляшет. А его, Вольфганга, пусть ненавидят и презирают. Но лишь бы не жалели.

- Успокойся. Ты хоть понимаешь, что я метку обновлять не буду?

- А что мне до этого?

- Тебе действительно всё равно? Тебе плевать?

- Плевать. Ты им попользовался, а теперь мне подсовываешь? Мне он и чистенький-то не нужен... - Вольфганг хотел продолжить фразу, но тут Равен вскочил с места, гневно сверкая глазами.

- Хватит! Перестаньте! Не надо! Ничего не надо... - парень резко замолк, кусая себя за палец, - Хватит...

- Равен, - князь поднялся следом, но мальчишка выскочил в коридор. Ричард опустился обратно, понимая, что мальчишку утешить нечем.

- Да пусть бежит, - Вольфганг усмехнулся, явно довольный собой, - Пока метка есть, он может передвигаться по селению без проблем...

- А ты хорош...

- Хорош. И не смей меня осуждать.

- А я думал, ты не боишься осуждения, - с сарказмом в голосе произнес Ричард, - Но дело твое. Мои слова слишком дороги, чтобы я тратил их впустую.

- Зря ты вообще пришел, - пробурчал Вольфганг, вдруг как-то странно поникнув. Князь заметил это, но заострять внимание не стал.

- Ты не отвечаешь за свои слова и поступки. А еще подставляешь меня, - князь встал и направился к двери, - Надо было раньше думать, когда крал его. А теперь... Дело твое. Но если ты думаешь, что после этого я к тебе буду относиться как к равному, ошибаешься. Ты для меня теперь хуже омеги.

Поразмыслив, князь решил, что Равен не должен больше и приближаться к Вольфгангу, не то что его лечить. И искать, искать себе нового мужа.

Глава 22. План действий

Равен пришел в отчаяние. Это было мучительно - осознавать, что тебя ожидает смерть, а ты ничего не можешь с этим поделать. Он ходил по селению, прокручивая в голове сотни вариантов, как можно спастись. Может, бежать, вернуться в родную деревню? Без языка... Ну и пусть. А что еще делать? Больше придумать ничего он не мог. Равен кусал губы, запускал пальцы в волосы и часами сидел на поваленном когда-то дереве, возле самого леса.

На дворе уже была весна. Стало совсем тепло, и возле домов распустились нарциссы. По воздуху носился особенный, приятный острый запах, который бывает только весной. Земля прогревалась, пели птицы. Поселение было окружено лесом, поэтому каждое утро они оглушительно щебетали, перелетая с ветку на ветку...

Равен не видел всего этого. Не замечал он и того, что за время, пока он ухаживал за Вольфгангом, оборотни перестали над ним смеяться, осуждать и покачивать головами, стоило ему пройти мимо. Обстановка стала значительно мягче, но, задавленный страхом и депрессией, Равен по привычке избегал кого-либо. Он по-прежнему боялся подойти к оборотням, по-прежнему ждал, что его оскорбят или обидят.