Новороссия. Восставшая из пепла - Сборник статей - Страница 4

Сравнительно слабо обследованы Херсонская и Бессарабская губернии. Для первой характерны находки около г. Николаева, близ местечка Павловска и на берегу р. Плетеного Ташлыка в Елисаветградском[5] уезде, а также в разных местностях Ананьевского и Александрийского уездов. В Бессарабской же губернии наибольший интерес представляет один из пяти курганов около с. Сараты Аккерманского уезда, где Ф. И. Кнауэру удалось отрытие 18 скелетов, из которых два были в сидячем положении; большое количество находившихся при скелетах каменных и костяных орудий при почти полном отсутствии металлических дало основание В. В. Антоновичу признать этот курган воздвигнутым на рубеже каменного и бронзового веков.

Бронзовая культура, сменившая в Западной Европе каменную, в России представлена весьма бедно, и в виду смешанного характера, находок самостоятельное существование её доселе не может быте установлено. На территории новороссийских губерний бронзовые изделия, как-то топоры, серпы, наконечники стрел, реже мечи и формы для отливки, – были найдены возле г. Херсона, затем в Екатеринославской губернии – в с. Богодар Александровского уезда и по притокам Днепра – Омельнику Верхнеднепровского уезда и Мокрой Суре Екатеринославского уезда; наконец к типу курганов бронзового века относятся курганы в с. Веселом Луганского уезда на р. Белой.

Если в виду смешанного характера находок затруднительно установить, как самостоятельный период, культуру бронзы, то еще больше трудностей представляет классификация находок последующих культур. Вследствие сношений древних насельников нашей области с более культурными народами, могло, например, наблюдаться такое явление, что в одном и том же месте употреблялись и самодельные орудия, и более совершенные привозные. В наиболее же удаленных от моря уголках области последние могли и совершенно отсутствовать.

Но теряя безмолвных свидетелей глубокой древности, мы приобретаем вместо них живых повествователей о судьбе нашей области в лице тех самых торговых народов, которые своими более совершенными изделиями нарушили её самостоятельное развитие. Этими народами были финикияне, а позднее греки. Долгое время, однако, пока сношения с народами, обитавшими в пределах области, носили лишь случайный характер, рассказы о них были недостоверны и легендарны, питая богатое воображение греков и вдохновляя многих поэтов, начиная с Гомера и до Аристея и Овидия Назона. К этим легендам относятся, например, описанное у Гомера блуждание Одиссея вдоль берегов Черного моря, бегство Ифигении, дочери Агамемнона в Херсонес Таврический (Крым), где она сделалась жрицей Артемиды, называвшейся у местных жителей – тавров – Орейлохой, принесение в жертву этой богине всех потерпевших кораблекрушение у берегов полуострова и т. п.

По мере упрочения торговых сношений с жителями области, благодаря распространению вдоль берегов Эвксинского Понта (Черного моря) греческих колоний, начиная с VIII–VII вв. до Р. Х. сведения делаются более достоверными. Главным же источников сведений о том далеком прошлом берегов Понта служат повествования Геродота, относящиеся к половине V в. до Р. Х. Описание им нашего края имеет тем большую ценность, что оно не ограничивается передачей ходячих фантастических рассказов, привозимых торговцами, но подкреплено отчасти личными впечатлениями во время посещения историком некоторых мест, лежащих близ черноморских колоний, а именно расположенных у берегов р. Тираса (Днестра), Гипаниса (Буга) и Борисфена (Днепра). Согласно Геродоту все пространство от р. Танаиса (Дона) до р. Истра (Дуная) было занято народом, известным у греков под именем скифов и называвшим себя сколотами, пришедшим в VIII в. до Р. Х. из-за Дона и частью изгнавшим, частью смешавшимся с прежними обитателями края – киммерийцами и таврами; между прочим, от такого смешения, по словам Геродота, получилось племя тавро-скифов, населявшее горы Херсонеса Таврического (Крыма). Из отдельных племен этого народа господствующее положение занимали кочевые скифы, жившие к востоку от Борисфена, причем ядро их составляли царские скифы, кочевавшие между Доном и Донцом на территории, соответствующей южной части Черниговской и Курской, части Полтавской, Харьковской, Воронежской, восточной части Екатеринославской губерний и на юг до Азовского моря. К западу от Борисфена жили оседлые земледельческие племена – скифы-пахари, алазоны и каллипиды. За Танаисом кочевали сарматы.

С народами Древнего мира описанные Геродотом скифские племена столкнулись во время греко-персидских войн. Известная легенда о безуспешном преследовании Дарием Гистаспом убегающих скифов дала повод называть Скифию словами скифского царя «страною могил» (т. е. курганов), так как в ней никакой прочной оседлости кроме последних не было. Все упомянутые племена, объединенные в представлении греков в одном названии скифов, на самом деле были весьма разнородного состава. Как это видно уже и по описанию Геродота, они резко распадались на две группы – кочевников и оседлых земледельческих. Первые были воинственны и подчинили себе все другие скифские племена; они же, вероятно, участвовали в качестве вспомогательных войск в греко-персидских войнах. Напротив, земледельческие оседлые племена скифов были известны более своими мирными сношениями с греками; они заметно поддавались их культурному влиянию, так что алазоны и каллипиды даже назывались эллинами-скифами. Весьма полную картину быта скифских племен, кроме свидетельских показаний современников, дают раскопки многочисленных скифских курганов, рассеянных по Южной России в пределах новороссийских губерний от кубанской области до Киевской и Подольской губерний. Из раскопанных курганов любопытны Куле-Обский близ г. Керчи, Чертомлыцкий в 20 верстах к северо-западу от г. Никополя (Екатеринославского уезда) на Днепре, курганы Близнецы и Товста Могила возле хутора Гермесова между Екатеринославом и Никополем, Лугова Могила возле с. Александрополя Екатеринославского уезда. Наряду с изделиями, рассчитанными на грубый вкус варваров, в скифских курганах было найдено много предметов необыкновенно художественной работы (например, в Чертомлыцком кургане), ясно подтверждающих эллинизацию скифов.

Скифия была житницей Греции. По словам Полибия, Понт доставлял грекам рабов, скот, хлеб, мед, воск, соленую рыбу, лес, мех, шкуры, металлы, янтарь и пр. Греческие колонии берегов Понта не раз спасали от голода свои метрополии, высылая им хлеб. Ввоз состоял исключительно из предметов греческой обрабатывающей промышленности, как-то вина, масла, посуды, тканей, произведений искусства и т. п.

Посредницами в этой оживленной торговле с Грецией служили многочисленные колонии греческих малоазиатских городов, с VIII–VII веков усеявшие берега Понта. Особенно много колоний (до 80 колоний в Понте и Пропонтиде) имел Милет Ионийский. Все эти колонии, назначение которых служить поставщиками сырья для своих метрополий, были связаны с ними духовными связями – общностью обрядов и религиозного культа, в политическом же отношении представляли из себя самоуправляющиеся, независимые демократические республики. На северо-западном берегу Понта Эвксинского центральное место среди колоний занимала богатая Ольвия на правом берегу Бугского лимана близ нынешней д. Широкой Одесского уезда. Из других близлежавших колоний, по-видимому, находившихся в зависимости от Ольвии, были наиболее известны: Никониум – в окрестностях нынешнего Овидиополя, Пристань Исиаков – на месте нынешней Одессы, Пристань Истриане на западном берегу Куяльницкого лимана, Скопули близ с. Дуфинки у Большого Аджалыкского лимана Одесского уезда, Одессос на оконечности Тилигульского лимана, Алектор – на месте г. Очакова, Офиуса и Тирас – на берегу Днестровского лимана и Каркинитисе – в устье Днепра. На Херсонесе Таврическом (Крым) были расположены: Херсонес близ Севастополя, Кимвалон, соответствующий нынешней Балаклаве, Феодосия, Пантикапея – нынешняя Керчь. В устье р. Танаиса лежала колония Танаис на месте нынешнего Азова. Наконец, на Таманском полуострове, против Пантикапеи, была расположена Фанагория – около нынешней Тамани. Из херсонесских колоний над западной половиной Таврического полуострова главенствовала дорическая колония Херсонес, а над восточной – Пантикапея, основанная милетянами. Последний город в период греко-персидских войн (VI–V вв. до Р. Х.) сделался столицей сильного Босфорского царства полуэллинского происхождения, пределы которого простирались с одной стороны до г. Танаиса, с другой – до Феодосии. Царство это достигло значительного процветания при своих царях Археонекдитах и Спартокидах, когда оно стояло во главе торговли благодаря своему прекрасному флоту, а с другой стороны успешно сдерживало напор варваров с севера. Однако все же с III в. Босфорское царство принуждено было платить дань тавро-скифам, а в I в. до Р. Х., чтобы избавиться от дальнейших завоеваний скифских племен, оно призвало на помощь сильного в то время царя Понта Митридата VI Евпатора, полководец которого Диафант, успешно справившись с варварами, присоединил к владениям Митридата Босфорское царство и другие греческие колонии Херсонеса Таврического и основал г. Евпаторию. Сын Митридата Фарнак уже находился в зависимости от римлян, и с этого времени утвердилось верховенство римского государства, перешедшее позднее по наследству к столице восточной империи Византии. Зависимость от римлян не устраняла значительной самостоятельности греческих колоний и выражалась в защите их при помощи римских гарнизонов. Следами владычества римлян поэтому остались главным образом развалины крепостей, приписываемых Юстиниану, а именно в Херсонесе, Алуште, Гурзуфе и др. С расцветом и распространением римского могущества римляне сделались и наиболее достоверными повествователями о судьбах области.