Цент на двоих. Сказки века джаза (сборник) - Фицджеральд Фрэнсис Скотт - Страница 12

Но Перри сквозь узкие верблюжьи прорези для глаз мог видеть только ее сияющее, оживленное и возбужденное лицо, а также руки и плечи, живые и экспрессивные движения которых выделяли их обладательницу в любом обществе. Он был восхищен, и восхищение оказало на него отрезвляющий эффект. Он ясно вспомнил все, что произошло днем, страсть вспыхнула с новой силой, и, забыв обо всем и горя желанием вызвать ее из толпы, он направился к ней – точнее, начал плавное растяжение, поскольку совсем запамятовал подать заранее команду, необходимую для начала передвижения.

И в этот момент изменчивая Кисмет, которая весь день играла с ним в злые игры, причиняя ему боль, а себе радость, решила сполна его за все вознаградить. Именно Кисмет обратила внимание рыжеволосой заклинательницы змей на верблюда. Именно Кисмет сделала так, что заклинательница облокотилась на предложенную ей кавалером руку и спросила: «Кто это? Этот верблюд?»

– Клянусь, не знаю.

Но малыш Уорбартон, который знал все и обо всем, счел необходимым отважно пойти наперекор общему мнению:

– Он появился с мистером Тейтом. Так что одна из половин, скорее всего, Уоррен Баттерфилд, архитектор из Нью-Йорка, который гостит у Тейтов.

Что-то шевельнулось в душе Бетти Мэйдл: это был древний, как мир, интерес провинциальной девицы к заезжему гостю.

Выдержав должную паузу, она небрежным кивком поблагодарила за ответ.

По окончании следующего танца Бетти и ее партнер как бы случайно оказались рядом с верблюдом. С бесцеремонной дерзостью, которая, казалось, витала в атмосфере этой вечеринки, она подошла поближе и нежно потрепала верблюда за нос:

– Привет, верблюд!

Верблюд неуверенно покачнулся.

– Ты меня боишься? – сказала Бетти, укоризненно подняв брови. – Не бойся. Видишь, я вообще-то зачаровываю змей, но и верблюды мне тоже по силам.

Верблюд совершил глубокий поклон, раздалась предсказуемая шутка о красавице и чудовище.

К собравшейся группе подошла миссис Таунсенд.

– О, мистер Баттлфилд, – произнесла она на правах хозяйки, – а я вас и не узнала!

Перри снова поклонился и радостно улыбнулся под покровом маски.

– А кто это с вами? – спросила она.

– О, это не важно, миссис Таунсенд, – голос Перри заглушался толстой тканью и был неузнаваем, – это просто часть моего костюма.

Миссис Таунсенд рассмеялась и отошла. Перри снова повернулся к Бетти.

«Итак, – подумал он, – вот чего стоит ее чувство! Не успело пройти и дня с того момента, как мы порвали, а она уже готова флиртовать с другим, да еще и с незнакомцем!»

Повинуясь внезапному импульсу, он слегка подтолкнул ее плечом и движением головы пригласил в холл, дав недвусмысленно понять, что желает, чтобы она покинула своего партнера и шла с ним.

– Пока, Рас, – крикнула она партнеру. – Верблюд зовет меня. Куда же мы направимся, о царь зверей?

Благородное животное промолчало и торжественно направилось в укромный уголок под боковой лестницей.

Там Бетти села, и верблюд, после нескольких секунд замешательства, сопровождавшегося невнятными приказами и яростными пререканиями, доносившимися из его недр, сел рядом с ней, неуклюже разложив свои задние ноги сразу на две ступеньки.

– Ну, малыш, – весело сказала Бетти, – как тебе наша маленькая вечеринка?

Малыш продемонстрировал свое удовольствие путем экстатического покачивания головой и ликующего цокота копыт.

– Впервые меня пригласили на тет-а-тет в присутствии пажа… – Она указала на задние ноги. – Или кто там это такой…

– Гм, – пробормотал Перри, – он у меня глухонемой!

– Надо думать, что вы чувствуете себя стесненно: ходить вам, наверное, тяжело, даже если очень хочется?

Верблюд печально кивнул головой.

– Скажите же мне что-нибудь! – кокетливо продолжала Бетти. – Скажите, что я вам нравлюсь, верблюд! Скажите, что считаете меня красавицей! Скажите, что были бы счастливы принадлежать заклинательнице змей!

Верблюд не возражал.

– Потанцуете со мной, верблюд?

Верблюд был готов попробовать.

Бетти посвятила верблюду полчаса. Она всегда посвящала не менее получаса любому из гостей. Обычно этого было достаточно. Как только она приближалась к незнакомому ей молодому человеку, все находившиеся рядом с ним в тот момент дебютантки моментально рассеивались направо и налево, как строй пехоты под огнем пулеметного гнезда. И Перри Паркхарсту выпала уникальная возможность увидеть свою любовь такой, какой ее обычно видели все остальные. С ним флиртовали самым жестоким образом!

Эта покоившаяся на хрупком фундаменте идиллия была нарушена звуками, донесшимися из бального зала и означавшими начало котильона. Бетти и верблюд пошли вместе со всеми, ее смуглая рука покоилась на его плече, недвусмысленно символизируя его окончательное приятие в сонм поклонников.

Когда они вошли, пары уже рассаживались за столиками у стен, а миссис Таунсенд, к округлым икрам которой очень шел костюм наездницы, стояла в центре с инспектором манежа, отвечавшим за расстановку пар. Оркестр получил сигнал, все поднялись, и танец начался.

– Как здорово! – вздохнула Бетти. – У тебя получится составить мне компанию?

Перри с энтузиазмом кивнул. Он почувствовал неожиданный прилив энергии. В конце концов, он находился здесь инкогнито, свободно общался со своей любимой – разве не это называется «кум королю»?

И Перри танцевал котильон. Я говорю «танцевал», но это слово в данном контексте означает нечто большее, потому что то, что им выражается, выходило за пределы самых смелых мечтаний джазовой Терпсихоры. Его партнерша возлагала руки на покатые верблюжьи плечи, при этом ей приходилось судорожно дергаться по периметру всего зала, в то время как сам верблюд покорно свешивал свою огромную голову ей на плечо и производил мелкие неуклюжие движения ногами. Задние ноги отплясывали сами по себе: в основном танец ограничивался резким поднятием сначала одной ноги, а затем и другой. Из-за невозможности понять, продолжается ли танец или уже закончился, задние ноги решили подстраховать себя путем выполнения серии мелких шажков во все моменты, когда до них доносилась музыка. Вот почему довольно часто можно было наблюдать, как передняя половина спокойно стоит и ждет следующего такта, зато задняя в этот момент продолжает свои непрерывные энергичные движения, которые могли вызвать сочувственную испарину у любого добросердечного наблюдателя.

Верблюд пользовался популярностью. Сначала он танцевал с высокой дамой, покрытой соломой, которая весело объявила, что является стогом сена и нижайше просит не есть ее.

– Хорошо, но вы так аппетитно выглядите! – галантно ответил верблюд.

Каждый раз, как только инспектор манежа произносил «Приглашают кавалеры!», он неуклюже устремлялся к Бетти с картонной колбаской, фотографией бородатой дамы или другой вещью, являвшейся значком на этой фигуре. И иногда он даже опережал всех остальных, но в основном опаздывал, что вызывало бурный взрыв внутренних эмоций.

– Ради бога, – яростно рычал Перри сквозь стиснутые зубы, – ну проснись же ты наконец! Я бы точно пригласил ее на этот раз, если бы ты хоть немного подвигал ногами.

– Ну ты бы хоть намекнул!

– Проклятие, а я что сделал?

– Я же ни черта не вижу!

– Все, что от тебя требуется, это следовать за мной. Это напоминает ходьбу с мешком песка за спиной.

– А не хотите сами попробовать посидеть в этом мешке?

– Заткнись! Если кто-нибудь только узнает, что ты находишься в этой комнате, тебя вздуют так, что ты надолго это запомнишь. И уж точно вылетишь с работы.

Перри и сам был удивлен легкостью, с которой он произнес такую ужасную угрозу, но на его партнера она подействовала как успокоительное; тот издал лишь нечленораздельное ругательство и сконфуженно замолк.

Распорядитель взобрался на пианино и взмахом руки призвал к тишине.

– Призы! – крикнул он. – Подходите ближе!

– Ура! Призы!