Найти себя (СИ) - "Лана Танг" - Страница 47

- Альфа? Ну, да, типа того...

- Я это сразу понял. Поэтому тебе трудно примириться с тем, что приходится жить в теле омеги.

- Ты ненавидишь меня, Юрген? Я потеснил твой разум и занял доминирующее положение, заставив делать несвойственные тебе вещи.

- Ты не виноват в этом. Я слышу твои мысли, хотя и не всегда понимаю, о чем именно ты думаешь. Не скрою, что сначала я был угнетен и очень испуган, но потом привык, а теперь даже благодарен. Ты сильный и самостоятельный человек, ты изменил мою жизнь и сделал меня лучше. Ко мне стали относиться с уважением, и даже Клеменс обратил на меня внимание.

- Но у меня нет к твоему супругу никаких чувств. И то, что я ношу в себе ребенка, мне до сих пор кажется каким-то диким сном.

- Конечно, альфе невозможно такое принять. Прости, что иногда вмешиваюсь, как тогда, в случае с бальзамом. Я так отчаянно скучаю по нему, что иногда не сдерживаюсь. Меня волнует его нынешнее поведение, ведь прежде он никогда не желал со мной близости.

- Юрген, я не понимаю твоих чувств. Ты умный парень, богат, неплох на внешность. Зачем позволил унижать себя, отлично зная, что он женат, а свадьба с тобой только брак по расчету? На что ты рассчитывал, соглашаясь на жалкую роль младшего мужа?

- Хотел видеть его, хотя бы изредка. Надеялся, что со временем он примет меня. Мечтал о ребенке...

- И как нам быть, если наши чувства и желания совсем не совпадают?

- Я подчинюсь и не буду пытаться влиять на тебя. Но, даже если ты был альфой, теперь ты в теле омеги, так почему бы не попробовать поладить с Клеменсом? Если позволишь ему провести с тобой хотя бы ночь, возможно, все изменится.

- С ума сошел? О чем ты говоришь? Я не могу. И не хочу. Добровольно подставить свою задницу на растерзание этому самодовольному самцу?! Да ни за что на свете! Это позорно, отвратительно! И больно, наконец!

- В последнюю ночь все было не так уж и плохо. Правда, он представлял на моем месте своего Эрхарда, но это неважно. Мне было в первый раз приятно с ним, я даже достиг оргазма. Может, потому и забеременел, не знаю. Я поделюсь с тобой воспоминаниями, и может быть, тогда ты отнесешься к этому иначе?

- Не смей! Я не хочу ничего чувствовать к этому альфе! Не хочу жить в "шведской" семье, делить супруга с ревнивым идиотом, ежедневно ожидая от него какой-нибудь пакости, лучше забыть о них и никогда не видеть! Послушай, Юрген, и о чем мы говорим с тобой, выйдя впервые на прямой контакт? Неужели нет более интересной темы, чем обсуждать Клеменса фил Освалльда? Ведь не вращается же мир вокруг него, согласен?

- А ты любил кого-нибудь по-настоящему, чужеземец?

- Я был уверен, что любил, но оказалось так, как ты, ни разу... О, прекрати, я не хочу испытывать твоих эмоций!

... По телу Юргена пробежала легкая дрожь, дыхание участилось, пальцы судорожно сжались в кулаки...

- Ты идиот, омега, прекрати!.. Я не давал согласия! Мне не нужны твои эротические ощущения... О, черт, ну как же хорошо! - проваливаясь в бездонную пропасть блаженства близости с любимым альфой, прошептал он. - Мой Клеменс, я люблю тебя!..

Клеменс фил Освалльд

Работа над проектом была завершена. Моя дружная команда облегченно вздохнула, позволив себе полную расслабленность тела и духа. Кого-то из младших погнали за напитками и едой, а все остальные лениво ждали, болтая о пустяках.

- А где малыш Юрген? - спросил кто-то. - Неужели уже уехал?

- Я видел, как он шел к лестнице, - отозвался другой, - но куда направился, не знаю. Может, вниз, а может, вверх на крышу, давно заметил, что он любит там сидеть. Сегодня тепло и солнечно. Конструктор, что же вы сидите? Пошли бы, поискали супруга! Он полноправный член нашей команды, и без него наш праздник не состоится!

Я не преминул тут же воспользоваться добрым советом и помчался на крышу. Мне и самому хотелось увидеть сейчас Юргена и разделить с ним радость завершения нового проекта. В последние дни работы у него было много, и я всерьез опасался за его здоровье, тем более что срок беременности перевалил уже за половину, и хотя он никогда не жаловался, но ходить ему стало заметно тяжелее.

Мы почти не виделись с ним, не считая завода. Я возвращался домой поздно и всякий раз порывался зайти к нему, если видел в гостиной или библиотеке свет, но непонятная робость, никогда прежде мне не свойственная, не позволяла сделать в направлении домика ни одного шага. С того самого дня, как мы пили с ним бальзам "Юлланий", он сторонился меня, взглядом предупреждая не приближаться, и это очень мучило меня, не давая надежды преодолеть эту новую ступень возникшей между нами отчужденности.

Я действительно нашел Юргена на крыше. Он сидел в шезлонге и преспокойно спал. Во сне его лицо изменилось, став мягким и нежным, как и прежде, когда он смотрел на меня с любовью и преданностью. И почему это меня тогда так раздражало? Сейчас я многое бы отдал за тот давний его восхищенный взгляд, но судя по всему, былая любовь была для меня навсегда потеряна.

Пользуясь тем, что он спит, я остановился неподалеку, любуясь им. По всей видимости, ему снилось что-то очень приятное, он чуть улыбался и шевелил губами. Наклонившись поближе, я пытался разобрать, что именно он говорил, но не мог уловить ни слова, как ни старался.

- Мой Клеменс... Я люблю тебя, - вдруг отчетливо произнес он, по-прежнему не открывая глаз. Он видит меня в своем сне? Он признается мне в любви?! Но это значит, что его независимое поведение лишь упрямая игра, которой он хочет доказать самому себе, что я ему больше не нужен, а на самом деле его чувства ко мне не изменились!