Охота на гончих - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 50

– Хейдрун, кто это сделал?! Лорду говорить не хочешь – мне скажи!

Уже подернувшийся предсмертной пеленой взгляд дочери ярла, на какой-то миг став осмысленным, остановился на лице сэконунга. Лежащий в ладони Эйнара кулачок медленно разжался. Из горла девушки вырвался сдавленный хрип, рыжая головка мотнулась в сторону, тело вздрогнуло в последний раз и обмякло… Ивар чертыхнулся. И вновь склонившись над дочерью ярла, стукнул кулаком по столу:

– Дьявол!

– Она… – прошелестела Астрид. Закончить вопрос у нее не вышло.

Советник короля Шотландии мрачно кивнул:

– Да. Теперь точно все. У, чтоб я сдох! И тут не успели!.. – Он растер пальцами виски, сделал глубокий вдох, выдохнул и посмотрел на Астрид. – Приношу свои глубочайшие извинения, что заставил вас на это смотреть. И благодарю за помощь. Творимир! Проводи госпожу Астрид в большой дом, метель страшная. К тому же убийца все еще может быть где-то поблизости.

Женщина, с тревогой покосившись на дверь, набросила плащ и вышла в сопровождении воеводы. Ивар повернулся к столу:

– Эйнар, остаешься здесь. Херд, Жила, вы тоже. Стойте у двери, откроете только на условный стук – три через два. Я за конунгом…

Он кивнул поникшей жене и исчез.

– Может, помочь чем, госпожа? – неуверенно спросил Жила, поднимаясь. – Дровишек подбросить али еще чего? Вы вон и так уставши.

– А мы мигом! – поддакнул Херд. Супругу королевского советника он помнил еще по Шотландии, помнил и уважал. А уж после нынешней ночи… Дружинник бросил взгляд на тело Хейдрун и отвел глаза.

Нэрис вымученно улыбнулась:

– Спасибо. Огонь еще горит, а мусор я уберу сама. Вы посидите там у двери, на тюфяках. Сейчас Ивар вернется, отпустит. Эйнар, а где Тихоня?

Сэконунг отстраненно пожал плечами. Леди, поколебавшись, шагнула к столу.

– Покойся с миром, – тихо сказала она, закрывая глаза дочери ярла. – Мне очень жаль, Эйнар… Ты не смотри лучше, правда. Только душу травить.

– Все решат, что это я.

– Ивар знает, что это не ты, – уверенно отрезала Нэрис. – И я знаю. А того, кто это сделал, мы найдем! И не позволим ярлу Ингольфу обвинить тебя в убийстве!..

– Так кого ж еще обвинять? Что я жениться не хотел, всем известно, Рыжему тоже. И там, на пиру, когда мне хмель в голову ударил, он рядом был. Значит, слышал, как я его дочь обидел при всех. А кинжал? Он-то ведь тоже мой.

– Вот именно, – сдвинула брови леди Мак-Лайон. – И нож твой, и скандал ты на пиру знатный устроил, и Хейдрун нелюбимой во всеуслышание обозвал: да так подставиться только дурак может! А ты не дурак. К тому же сюда ты невесту еще живой принес. Убийце в этом никакого резона не было!..

Эйнар поднял голову и посмотрел в ее раскрасневшееся лицо. На губах сэконунга мелькнула слабая улыбка.

– До чего ж вы похожи все-таки. Одно слово – гончие.

– Гончая, – она улыбнулась в ответ, – говори за одного. Это уж Иваров крест, дай ему боже сил!.. Ты присядь, Эйнар. Я пока бедняжку одеялом накрою. Сейчас конунг придет, надо тут хоть прибраться, что ли…

Норманн кивнул, выпустив из пальцев холодную ладошку Хейдрун. Что-то тускло блеснуло в полумраке и, тихо звякнув, упало на пол. Нэрис прищурилась. Потом издала какое-то неясное восклицание, споро подобрала юбки и полезла под стол. Зашуршали обрывки ткани, в сторону откатилась пустая кружка. Эйнар вздернул брови:

– Ты чего?

– Ага! – раздалось из-под стола. – Так то не судорога была, значит?!

Взъерошенная леди с победным видом выбралась наружу. И, вновь поднявшись на ноги, протянула сыну конунга открытую ладонь. На ней лежал крошечный стеклянный пузырек – пустой, без пробки.

– Он был зажат у нее в кулаке, – сказала Нэрис. – Все это время, понимаешь? И Хейдрун отдала его тебе перед смертью. Говорить она не могла, но, видно, надеялась, что ты поймешь?..

Лицо Эйнара прояснилось. Нэрис задумчиво опустила взгляд вниз, рассматривая странную находку. Что ею хотела сказать Хейдрун, наверняка знала только она сама. Но за одно леди была готова поручиться – лежащий на ладони пузырек оказался в руке погибшей девушки не просто так. И Эйнару был отдан совсем не на память.

Эта вещь принадлежала убийце?

Олаф Длиннобородый, потирая пальцами виски, едва заметно скривился. Потом скользнул взглядом по комнате: сидящий у очага Эйнар, притихшая дочь Вильяма, что забилась в угол кровати за перегородкой, ее муж, деловито вышагивающий взад-вперед и не замолкающий ни на минуту… В сторону длинного стола, на котором лежало тело Хейдрун, Олаф старался лишний раз не поворачиваться. Да и на что там глядеть-то теперь?

А вот Рыжему в глаза посмотреть придется.

Вспомнив об этом и с горем пополам сосредоточившись, конунг вновь заставил себя слушать мерную речь гостя. Обстоятельства трагедии лорд Мак-Лайон уже осветил детально и сейчас перешел к многословным выводам, от которых у Олафа пухла голова. Но даже на одну-единственную похмельную чашу, увы, не было времени. Длиннобородому еще предстоял долгий и мучительный разговор со своим ярлом, и подготовиться к оному следовало в как можно более сжатые сроки.

– …таким образом, я решительно настаиваю на причастности к этому делу кого-то из вашего ближайшего окружения. А также на том, что Эйнар вряд ли мог убить свою жену. Как минимум потому, что памятный кинжал он снял еще по возвращении из храма, при свидетелях, и к сундуку с того момента больше не подходил. Сразу от дверей он направился к столу, из-за которого его, извиняюсь, попросту вынесли. Даже на двор он не отлучался – это может подтвердить кто угодно, включая вашего покорного слугу. В существовании помощника, который сумел бы передать Эйнару нож, я тоже сомневаюсь. Сэконунг ни на минуту не исчезал из поля зрения гостей, а на брачное ложе его препроводили в таком состоянии, что он не то что оружие в руках держать – даже стоять без посторонней помощи не мог.

– Знаю, сам нес, – мрачно отозвался конунг. – Дальше!

– Дальше переходим к личности убийцы и его возможным мотивам. Мотивов немного – всего один. Власть. Потому как если бы речь шла о мести, задуманной неудачливой соперницей…

– Да ты чего несешь, лорд?! – дернулся Эйнар. – Сольвейг и мухи не обидит!

– Закрой рот, – коротко рыкнул Олаф. И кивнул Ивару. – А ты продолжай. Месть, я так понял, ты не рассматриваешь? Отчего ж? Сигурд Пустоглазый здесь. И сестру привез, мне докладывали. Арундейлы не ягнята безответные, да и брак этот им с самого начала был поперек горла.

– Тут соглашусь. Своего конкурента и его семью вы лучше меня знаете. Но вот что касается сестры?.. Положим, к Хейдрун у нее были претензии, и немалые. Больше того – Сольвейг присутствовала на свадебной церемонии и в полной мере могла ощутить горечь поражения. Никогда не знаешь, что придет на ум оскорбленной женщине, проживи она хоть всю жизнь до этого тихой горлицей. Но давайте зададимся простым вопросом: какие цели преследовала бы сестра ярла Сигурда, решившись на убийство Хейдрун? Пожалуй, только одну – избавиться от соперницы, чтобы занять ее место. Но позвольте, зачем бы ей тогда подставлять Эйнара?.. В его чувствах Сольвейг была уверена полностью, а уж о том, как сильно ваш сын не желал связывать себя узами брака с дочерью ярла Ингольфа, знает весь Берген!

Длиннобородый, помедлив, вынужденно кивнул.

– Орудие убийства, – продолжил Ивар, – тоже важная деталь. Взять кинжал мог только тот, чьему присутствию рядом с сундуками никто не придал бы значения, то есть кто-то свой. В крайнем случае – приглашенный. Но и тому и другому нужен был ключ. У кого была вся связка, у Гуннара?..

– Ты в своем уме? – спокойно поинтересовался конунг. – Гуннару оно зачем?

– Незачем, в том-то и сложность. К тому же Эйнар видел убийцу, пусть не в лицо, – и размерами он даже отдаленно не напоминал вашего ярла. Но главный вопрос сейчас не в том, кто ударил Хейдрун, а у кого была возможность вынуть нож из сундука так, чтобы этого никто не заметил.