Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Максвелл Меган - Страница 10

У меня сейчас разорвется сердце. Он произносит такие прекрасные слова! Но нет… Я не должна его слушать и еле слышно произношу:

– Не делай со мной этого, Эрик…

Не отпуская меня, он умоляет, прижавшись ко мне лбом:

– Прошу тебя, любовь моя, прошу тебя… Прошу, послушай меня. Ты меня так разозлила, что я вышел из себя, но у меня это плохо получается. У меня нет ни твоей магии, ни твоей грации, ни твоего остроумия, я не мастер эффектных сцен. Я всего лишь банальный немец, который стоит перед тобой и просит… умоляет тебя еще об одном шансе.

– Эрик…

– Послушай, – быстро перебивает он меня, – я поговорил с владельцами паба, где ты работаешь, и все уладил. Тебе больше не нужно идти работать. Я…

– Что ты сделал?

– Малышка…

Я прихожу в ярость. Я снова прихожу в ярость.

– Да что же это такое?! Да кто ты такой, чтобы… чтобы… Ты сошел с ума?

– Дорогая. Я умираю от ревности и…

– О ревности я ничего знать не желаю, но я тебя точно убью. – Мой голос становится все тверже. – Ты забрал единственную работу, которая у меня была. Да кем ты себя возомнил, чтобы вытворять такое? Кем?!

Я понадеялась, что мои слова его разозлят, но не тут-то было.

– Я знаю, что мой поступок мог показаться необдуманным, но я хочу быть рядом с тобой, я в этом нуждаюсь, – упорствует мой Айсмен. Я по-настоящему таю, когда он добавляет: – И я не могу позволить, чтобы ты и дальше дарила свои прелестные улыбки и время кому-то другому, но не мне. Я люблю тебя, малышка. Я слишком тебя люблю, чтобы забыть тебя, и сделаю все что угодно, чтобы ты снова полюбила меня. Я мечтаю, чтобы был тебе нужен так же, как ты нужна мне.

У меня наливаются слезами глаза. Я выдохлась. У меня закончились аргументы. Я запуталась. Мужчина, которого я люблю, стоит передо мной и произносит самые чудесные слова, которые я когда-либо слышала. Но я упорно стою на своем решении.

– Отпусти меня.

– Итак, это точно? Ты больше меня не любишь? – спрашивает он напряженным и взволнованным тоном.

Моя голова сейчас взорвется.

– Я этого не сказала, но мне нужно поговорить с Давидом.

Он продолжает меня держать.

– Зачем?

Несмотря на то что я околдована его страстным признанием, у меня хватает сил окинуть его холодным взглядом.

– Потому что он меня ждет, он заехал за мной и заслуживает объяснений.

Эрик кивает, и пусть ему это совсем не просто сделать, но он все же отпускает меня. Наконец я выхожу за Эриком из кухни. Когда Давид замечает меня, он издает восхищенный свист:

– Джудит, ты умопомрачительна.

– Спасибо, – отвечаю с натянутой улыбкой.

Не желая больше ни о чем размышлять, не желая продолжать разговор перед ошеломленными отцом и сестрой, я хватаю Давида под руку и увожу в сад, чтобы поговорить с ним наедине. Давид кивает. Он узнал в Эрике вчерашнего парня из паба.

Он понимает все, что я ему могу рассказать, и, чмокнув меня в щеку, уезжает. Я возвращаюсь в дом. Все на меня смотрят в ожидании, а Эрик протягивает руку, чтобы я ее взяла:

– Ты поедешь со мной?

Я не отвечаю. Лишь смотрю на него, смотрю и смотрю…

– Тетя, ты должна его простить, – говорит племянница. – Эрик хороший. Посмотри, он принес мне коробку конфет со Спанч Бобом.

И тут я замечаю, как Эрик подмигивает племяннице. Он подкупил ее? Она смеется и дарит ему щербатую заговорщическую улыбку. Ох уж эта парочка!

Я смотрю на отца, и он растроганно кивает. Я смотрю на сестру, и она, хихикнув, утвердительно кивает вслед за отцом. Это то, чего я хочу. Это то, что мне нужно.

– Для начала мы с тобой поговорим, – заявляю я, подняв на Эрика глаза.

– Все, что захочешь, дорогая.

Племянница подпрыгивает от радости.

– Дай мне немного времени.

Захожу к себе в комнату, за мной следует сестра. Я по-прежнему остаюсь в таком ступоре, что она меня обнимает, лишь для того чтобы слегка привести в себя.

– Упрямица, оставь свою гордость и наслаждайся мужчиной, который приехал за тобой. Вы поссорились? Ну и ладно, дорогая. Я с Хесусом тоже иногда ссорюсь. Поверь мне, самое лучшее в ссоре – это примирение. Не отрицай свои чувства и разреши себе любить.

Сердитая на себя за то, что оказалась такой ветреной, я сажусь на кровать.

– Дело в том, что он выводит меня из себя, Ракель.

– Ну, так Хесус меня тоже выводит! Но мы любим друг друга, и только это имеет значение, дорогуша.

В конце концов я улыбаюсь, и теперь сестра помогает мне сложить кое-какие вещи в рюкзак.

Мое чувство по отношению к Эрику настолько мощное, что я не могу с этим совладать. Я его люблю, обожаю и не могу без него жить.

Возвращаюсь в гостиную с вещами, Эрик улыбается, обнимает меня. По всему телу пробегают мурашки, когда он при отце и всей семье заявляет:

– Я буду завоевывать тебя каждый день.

Попрощавшись с родными, сажусь в машину Эрика.

Я пошла на попятную. Пошла на попятную и снова оказалась с ним.

Голова идет кругом, и я до сих пор не понимаю, что делаю. Но вскоре слегка прихожу в себя и перевожу внимание на дорогу. Мне казалось, что мы едем в Саару, к Фриде и Андресу, но, к своему удивлению, замечаю, что мы направляемся к прекрасной вилле, которую Эрик арендовал весной.

Как только за нами закрываются железные ворота, в глубине сада появляется чудесный дом.

– Что мы здесь делаем?

Эрик поворачивается ко мне.

– Нам нужно побыть наедине.

Киваю. Это как раз то, что мне нужно.

Выйдя из машины, Эрик берет мои вещи в одну руку, а другую протягивает ко мне. Он крепко и властно прижимает меня к себе, и так мы входим в дом. Моему удивлению нет предела, когда я вижу, насколько поменялся интерьер дома. Современная мебель. Однотонные и разноцветные стены. Огромный плазменный телевизор. И новый камин.

Все новое, абсолютно все.

Пораженная, замечаю, что он включает музыку. Не успеваю я что-то сказать, когда он объясняет:

– Я купил этот дом.

Невероятно. Но как это возможно, что я об этом не узнала?

– Ты купил этот дом?

– Да. Для тебя.

– Для меня?!

– Да, дорогая. Это подарок на Крещение.

Я в изумлении смотрю по сторонам.

– Пойдем, – говорит Эрик, поставив мои вещи. – Нам нужно поговорить.

Музыка наполняет просторную комнату. Я не могу удержаться и не рассматривать все вокруг, любуясь окружающей красотой. Опускаюсь в удобное кресло перед потрескивающим камином.

– Ты великолепна в этом платье, – заявляет он, присаживаясь со мной рядом.

– Спасибо. Веришь или нет, но я покупала его для тебя.

Кивнув, Айсмен пробегает взглядом по моему телу и, не в силах сдержать себя, говорит:

– Но ты же собиралась открыть прелести, которые предназначались мне, другим мужчинам.

Ну вот. Начинается. Он уже меня подкалывает!

Я считаю до сорока пяти… Нет, до сорока шести. Делаю глубокий вдох и только после этого отвечаю:

– Как ты однажды сказал, я не святая. И когда у меня нет парня, я открываю и дарю все, что хочу, тому, кому хочу и когда хочу. – У Эрика приподнимается одна бровь, а я продолжаю: – Я сама себе хозяйка, и ты должен это зарубить на носу.

– Точно. Когда у тебя нет парня, все так и обстоит, – утверждает он, не отрывая от меня глаз.

Вдруг я понимаю, что звучит песня, которая мне очень нравится. Господи, это та самая песня, которая напоминала мне об Эрике каждый раз, когда я ее слушала! Наши взгляды снова встречаются, словно шпаги на дуэли, а голос Рикардо Монтанер умоляет:

Убеди меня быть счастливым, убеди.

Убеди меня не умирать, убеди.

В том, что счастье и ощущение полноты

Не одно и то же.

В том, что время с тобой летит незаметно,

А без тебя – это целая вечность.

Эти слова настолько точно передают наши с Эриком отношения, что я мысленно улетаю куда-то к сияющим вершинам. Но вскоре Эрик отступает и меняет тему.