Песец библиотечный, подвид кровожадный - Кароль Елена - Страница 6

Ситуация была весьма неприятной, и я поторопилась ее перевести в более доброжелательное русло:

– У вас потрясающая академия, милорд Азарин! А библиотека просто шикарная! Простите, что совсем не смотрю по сторонам, задумался. Я пойду, хорошо? Есть хочу, умираю! – И только инкуб нехотя кивнул, как я взяла низкий старт и рванула к столовой, которая была от нас буквально в пятидесяти метрах.

Уф, кажется, пронесло!

Еда-а-а!!!

Микаэль.

Какой странный мальчик.

Последние десять недель Азарин подозревал даже собственную тень, и многочисленные заверения следователей, что все вычищено и академии больше ничего не угрожает, никак не влияли на уровень его подозрительности.

Профессиональный убийца, так сильно поверивший в свою безупречную интуицию и беспечно зазнавшийся, что в итоге на подведомственной ему территории не только восемь лет творились непотребства, но и произошло несколько убийств.

А он? А он до последнего не знал, кто убийца!

И кто в результате вычислил истинного виновника происходящего? Не он! Не Азарин!

Баба! Орчанка! Одноглазая девица!

Ладно, следователь Темного. Но это почти ничего не меняет.

Зло выдохнув, Азарин силой воли отогнал от себя воспоминания, которые предпочел бы забыть как страшный сон, но этого не происходило, и они раз за разом давали о себе знать.

Как, например, в эти моменты.

Микаэль.

Тощий неряшливый парень с большими (и очень красивыми, уж он-то знал в этом толк) янтарными глазами и в грязной одежде не по размеру из оборотней дальнего севера. Только среди них можно было встретить настолько пепельных блондинов, как этот мальчик.

Мальчик…

В его словах не было лжи, он действительно являлся новым помощником мастера Примквела (уже узнал через секретаря), но было что-то в этом Микаэле странное. То ли испуганный мечущийся взгляд (в принципе норма), то ли общая нервозность при знакомстве (это еще хорошо, некоторые особо чувствительные бледнели до синевы), то ли просто…

Да, просто.

Просто этот мальчик был очень странным. Неправильно странным, чему не находилось внятного обоснования.

И Бездна его задери, почему он до сих пор о нем думает?!

Интуиция. Та самая интуиция, которая наконец проснулась и не давала ему покоя уже двадцать минут, что было нонсенсом.

– Хайдер! – Крикнув в приоткрытую дверь, милорд Азарин дождался, когда щель станет шире и в ней появится сосредоточенное лицо секретаря. – Мастера Примквела ко мне.

В столовой очень вкусно пахло едой. Немного взбудораженная встречей с ректором-инкубом, я на несколько секунд задержалась в дверях, оценивая обстановку и разглядывая столовую. Раньше подобное видела только на картинках развлекательных романов. Сама я ни дня не проучилась за пределами родового замка, и если не кривить душой, то это была первая академия, по чьей территории я так запросто ходила. И не просто ходила, а уже полдня как работала!

Но в целом…

Да, очень похоже на то, как все описано в книгах. Большой, хорошо освещенный зал с невысоким потолком, с множеством длинных столиков на восьмерых, а от дальней стены доносились умопомрачительные ароматы, намекающие на уже приготовленный обед.

Поднос я нашла на положенном ему месте, раздачу было видно издалека, повар признал во мне «того самого тощего Мика», налив от души первого, наложив второго и добавив булочку для Клары. Столик мне порекомендовали занять самый дальний, который был рассчитан на четверых (это были не студенческие столики, а для работников академии), и, радуясь, что подошла на пару минут раньше основного потока обедающих (за мной моментально выстроилась очередь из громко гомонящих студентов, видимо, только-только закончился урок), я поторопилась занять рекомендованное место.

– Тебе, кроме булки, что-нибудь еще дать? – прежде чем приступить к обеду (рыбный суп, жаркое с курицей и салат из овощей), вежливо уточнила я у своей спутницы.

– Не, ешь. – Клара отказалась, при этом насмешливо посматривая на мои слегка подрагивающие от возбуждения руки. – Ох, Мика… наешься уже от пуза. Смотреть больно. И булку мою тоже съешь, я лучше вечерком на мышей поохочусь. Тебе еще толстеть и толстеть.

– Не надо мне толстеть. – Я старалась не чавкать, но получалось плохо – жаркое было изумительным! – У толстых при беге отдышка. А мне нужно быть в форме. Четыре месяца, Клара. Еще четыре месяца…

– Да помню я. – Птица покачала головой и тут же настороженно покосилась на слишком близко севших студентов. – Пр-р-риятного аппетита, детки.

«Детки» (первый курс, демоны-ведьмаки) сконфузились, когда поняли, что их интерес не остался незамеченным, вежливо пожелали нам того же и уткнулись в свои тарелки, но при этом я даже невооруженным взглядом отметила, как их уши повернулись в нашу сторону. Нет уж, не сегодня.

Обед прошел преимущественно в тишине, разбавляемой лишь моими редкими почавкиваниями, блаженными стонами и удовлетворенными вздохами. Я честно старалась держать себя в рамках приличия, но не могла.

Еда! Нормальная горячая еда! Вкусная! Много! И все мое… О-о-о…

Да.

Последняя капля сладкого чая была выпита, и я со счастливым выдохом откинулась на спинку стула.

– Время.

Счастье было безжалостно ограничено Кларой, и я крайне нехотя подчинилась обстоятельствам. Отнесла поднос к окошку в стене, куда сдавали грязную посуду, а затем поторопилась обратно в библиотеку, потому что дождь разошелся, превратившись из обычной мороси в самый настоящий ливень, не способствующий задумчивым прогулкам на свежем воздухе.

Фу! Не люблю дождь!

В библиотеке, где по случаю большой обеденной перемены было довольно много студентов, я поторопилась прокрасться вдоль стеночки и затеряться среди стеллажей в своем закутке, где очень даже успешно проработала до четырех дня.

Ну как проработала… На скорую руку разобрала еще пять коробок и теперь неторопливо просматривала стопку с книгами по очень близкой мне тематике «Спрятаться так, чтобы не нашли даже в чистом поле». Первой книгой, которую я тщательно изучила, стала та самая «Тридцать три способа сменить внешность без магии». За ней пришел черед брошюрки «Особенности речи шпиона», затем «Сменить запах и не попасть впросак», а под конец «Глаза – зеркало души».

И если первые три были мной очень внимательно прочитаны и кое-какие вещи взяты на заметку, то последняя стала той, что меня очень сильно расстроила. Глаза. Именно глаза меня выдадут в первую очередь. Очень редкий даже для оборотня цвет.

«Цвет рассветного медового янтаря», – как любила приговаривать мама.

Мама…

– Уже четыре. Идем.

– Да. – Я нехотя закрыла книгу, но сразу вставать не стала, вновь погрузившись в воспоминания.

Шесть лет назад, когда мне сказали, что мама погибла на охоте, я им не поверила. Я не верила им до последнего. До того самого момента, пока на мою шею не повесили амулет-артефакт, который можно было снять лишь с мертвого тела или по воле самого амулета, как это произошло с бабулей.

Мама. На охоте? Бред! Мама была самой лучшей наездницей, самой лучшей охотницей и самой великолепной лучницей в княжестве!

И погибла на охоте…

На следующий день мне показали ее тело. Истерзанное бешеным вепрем. Изуродованное. Окровавленное и изломанное… Они смотрели мне в глаза и лгали.

Я знала это.

Просто знала.

– Микаэль.

Оклик был неожиданным и в который раз за день вывел меня из глубокой задумчивости. Встрепенулась, сосредоточила взгляд на мастере Примквеле, отстраненно отметила, что он суровее, чем утром, и моментально заинтересованно и немного подобострастно улыбнулась.

– Да?

– Как успехи?

– Все хорошо. – Я махнула рукой в сторону шести стопок, в которые временно сортировала просмотренные книги. – Разбираю потихоньку. Мастер, позвольте вопрос? – И торопливо продолжила, пока меня не перебили: – Я бы хотел посмотреть уже имеющуюся картотеку, чтобы знать, по каким критериям составлять описи. Можно я займусь этим завтра с утра?