Страховщик - Литтл Бентли - Страница 20

Уже подъезжая к дому, Долорес вдруг вспомнила, что оставила в магазине коробку с книгами серии «Золотая медаль Фосетт» в мягких обложках, купленными сегодня у одного давнего клиента по необыкновенно низкой цене.

Она устала, проголодалась и ни о чем так не мечтала, как подогреть себе лазанью, сесть перед телевизором и посмотреть повтор «Друзей». Однако если не забрать книги сейчас, выставить их на интернет-аукцион она сможет не раньше завтрашнего вечера. А кассу требовалось пополнить чем быстрее, тем лучше.

Всякий раз, имея дело с букинистическими книгами, Долорес благодарила Бога за Интернет. Старые издания, которые в лавке у нее могли пылиться месяцами, даже годами, в Сети мгновенно привлекали коллекционеров и уходили за неделю-другую, порой и за считаные дни.

Солнце быстро катилось за горизонт. Ринконские горы на востоке уже скрылись под покрывалом сумерек, Тусонские горы на западе чернели на оранжевом фоне заката. Когда Долорес вернулась к магазину, было почти темно. Она подъехала к главному входу и припарковалась у тротуара, вышла из машины… и в этот миг заметила внутри магазина какое-то движение. Сердце пустилось вскачь: казалось, стук его громом отдается в ушах.

Лавку громила компания хулиганов. Не спеша и не прячась – пусть любуется любой прохожий или проезжий! – парни в кожаных куртках переворачивали полки, швырялись книгами друг в друга, вырывали страницы из книг. Хотя… не все они были молоды и ходили в коже. В глубине, у двери туалета, прислонился к стене крупный сутулый мужчина в пальто и широкополой шляпе. Лица его Долорес не видела – с такого расстояния различала только силуэт, – но не сомневалась: он намного старше остальных, и он-то и есть зачинщик всего безобразия.

Она хотела уже ворваться в магазин, выхватить из-под стойки бейсбольную биту и показать этим соплякам, где раки зимуют…

Быть может, так бы и сделала – если б не человек в шляпе.

Этот человек до смерти ее напугал.

Так же, как пугал страховой агент – примитивным, необъяснимым страхом, рождающимся где-то в спинном мозге. Тем страхом, что предупреждал об опасности наших пещерных предков. Долорес сама не понимала, что с ней творится, когда попятилась назад, осторожно, стараясь держаться в тени, и бесшумно скользнула в машину.

Хулиганы тем временем принялись опрокидывать книжные шкафы. Как костяшки домино: один, упав, повалил за собой и остальные.

«Надо было послушаться и купить страховку!» – мелькнуло у нее в голове.

Человек в шляпе стоял неподвижно, как статуя.

Долорес завела машину и выехала на улицу. Включить фары она осмелилась только в конце квартала. Свернула за угол и поспешила прямиком в полицию.

В январе Хант сделал Бет предложение.

Роман их начался восемь месяцев назад, и четыре месяца они прожили вместе. Однако прежде чем заговорить о свадьбе с самой Бет, Хант рассказал о своих планах Эдварду и Хорхе, серьезно поговорил с Джоэлом. Сам не понимал, почему так нервничает, немного стыдился – но чувствовал потребность услышать со стороны: молодец, мол, верной дорогой идешь, и с правильной скоростью.

Все трое сказали в один голос: молодец, Бет классная девушка, вы отлично ладите, что же еще дальше делать, как не жениться?

Сама Бет не просто согласилась – заявила, что хочет замуж как можно скорее.

– Терпеть не могу долгие унылые помолвки! – сказала она. – Раз уж решились, чего тянуть?

И он согласился: тянуть незачем.

Пышная свадьба в церкви ни Ханта, ни Бет не привлекала (главным образом потому, что они вообще не ходили в церковь), однако сухость и формальность гражданской церемонии в мэрии отталкивала еще сильнее. Поразмыслив, они остановились на внеконфессиональном венчании – благо у Джоэла нашелся приятель с философского факультета, по совместительству священник какой-то крохотной, сомнительной, но официально зарегистрированной «церкви». Свадьбу и банкет решили провести в павильоне на берегу пруда в одном из красивейших тусонских парков. По удачному стечению обстоятельств как раз в этот день в парке проводилась обрезка деревьев и прочие работы по благоустройству, и для обычных посетителей он был закрыт.

Отец Бет давно умер, мать прилетела на неделю из Лас-Вегаса – помочь дочке выбрать платье и цветы. Устроили ее в комнате для гостей. Ни о каких странных явлениях и звуках мать Бет не сообщала, по утрам выходила к столу бодрой и свежей, и Хант заключил, что «привидение», если оно по-прежнему там, никак себя не проявляет.

Прилетели из Миннесоты его родители, привезли с собой целый караван тетушек, кузенов и кузин, которых Хант помнил смутно, и даже одного двоюродного деда, о существовании которого до сих пор не подозревал. Мама рассказывала, что Парк-Рэпидс сейчас занесло снегом, и в ее голосе звучала тоска по Тусону. А вот папе, кажется, переезд пошел на пользу: он словно помолодел, выглядел куда живее и счастливее, чем когда… ну, словом, чем Хант его помнил.

Шафером стал Джоэл. Учитывая простоту церемонии, обязанностей у него было немного – разве что первый бокал за молодых поднять.

Вместо традиционного мальчишника они вдвоем отправились в школу «Уильям Боди» сыграть в «коня», как в добрые старые времена. Спортивный зал оказался заперт, а вот спортплощадка позади школы – открыта и пуста, и, прежде чем начать игру, оба немного покидали мячик в корзину. Школа выглядела меньше, чем помнил Хант, зато баскетбольные штанги, как ни странно, словно вытянулись, и мяч с неприятным металлическим гулом ударялся о щит.

Джоэл сделал обратный бросок из-под кольца и перебросил мяч Ханту.

– Помнишь, – начал он, – как мы стащили из гаража моего папаши две бутылки пива, выпили и пошли играть? Но не успели начать, как ты принялся блевать себе на ботинки!

– Такое не забудешь! – рассмеялся Хант.

– Мистер Хантер проверял контрольные, увидел нас из окна и пошел выяснить, что случилось. А я ему сказал: тебя стошнило, потому что Верзила Грофф заставил тебя съесть жука.

– И Верзилу на неделю отстранили от уроков! – уже задыхаясь от смеха, еле выговорил Хант.

– Да, хорошее было времечко!

– Тогда нам казалось, что оно будет длиться вечно.

Хант успешно повторил бросок Джоэла, затем попробовал бросок крюком с середины площадки. Черт, как же он скучает по школьным товарищам! Обидно, что жизнь их так разбросала. Увы, время разводит людей в разные стороны, рвет честную детскую дружбу, заменяет ее «взрослым» приятельством, расчетливым и пресным. В «Будь со мной» герой поет: мол, самые лучшие друзья были у него в детстве – так оно и есть. Хотя, если верить Бет, у девушек все иначе.

Хант бросил на друга взгляд через плечо, пытаясь разглядеть в этом умиротворенном, довольном жизнью преподавателе былого бунтаря и ниспровергателя авторитетов. Должно быть, тот парнишка по-прежнему здесь, просто вырос. Вырос, пообтесался, сгладились острые углы… и потихоньку-полегоньку превратился в одного из тех, кого когда-то всей душой презирал.

Хант и сам сильно изменился со школьных времен. Ушли юношеская задиристость, безапелляционность, готовность легко осуждать; теперь он старается входить в чужое положение, готов соглашаться и идти на компромисс…

Но самое удивительное, что они снова друзья. Оба изменились до неузнаваемости, словно описали полный круг и вернулись в знакомую гавань.

– А своей бывшей ты уже сказал? – спросил Джоэл, без усилия забрасывая мяч в корзину в прыжке.

– Эйлин? – Хант покачал головой. – Честно говоря, даже не знаю, где ее искать. – Успешно повторил бросок Джоэла, затем согнулся, уперся руками в колени и несколько раз глубоко вдохнул, восстанавливая силы. – Хотя вообще думал об этом. Знаешь, как-то странно, что я теперь не обязан…

– Отчитываться?

– Ну да. То есть… конечно, брак у нас был неудачный, но все-таки брак. А теперь я как будто притворяюсь, что ничего не было.