Там, за синими морями… (дилогия) - Кондаурова Елена - Страница 27

Таш пожал плечами. А чего еще от них ожидать? Его пацаны сейчас как щенки: уже не дети, но еще и не взрослые. Силы много, а ума – не очень. Надо же им куда-то сбрасывать лишнюю энергию! А те парни, что постарше и посдержаннее, приходят позже, у них занятия обычно начинаются после обеда. Странно, что Самконг не в курсе происходящего. Или в курсе, но предпочитает делать вид, что ничего не понимает?

– Ты мне так и не ответил, почему опоздал, Таш! – Самконг по-прежнему спокойно во второй раз выразил желание узнать причину опоздания, хотя еще с юности знал, что, как правило, это может быть весьма и весьма чревато. Все знали, что один раз Ташу можно задать любой вопрос, но, если он на него не отвечал, за второй попыткой могли последовать неприятности, и исключений он не делал ни для кого. Если уж чего Таш и не терпел даже от друзей, так это вмешательства в свою личную жизнь.

И сейчас он поднял глаза и, прищурившись, посмотрел на своего лучшего друга. Мгновение он колебался, но потом неожиданно засмеялся.

– Всего лишь приводил в чувство свою рабыню! Снимал похмелье, если точнее!

С Самконга мигом слетела вся напускная вежливость.

– Чего? Рил напилась? Рил?! Друг мой, ты плохо влияешь на свою рабыню! – Самконг откинулся в кресле.

– Моя служанка постоянно обвиняет меня в том же самом! – заметил Таш.

– Умная женщина! – согласился Самконг. – Но скажи на милость, за каким змеем тебе понадобилось поить Рил?

– Мне? – оскорбился Таш. – За кого ты меня принимаешь? Мне, слава богине, пока еще нет нужды женщин спаивать! Это она сама на пару с подружкой от души накушалась, потому что, видите ли, расстроилась!

– И кто же этот несчастный, которому так не повезло? – развеселился Самконг. – Опять Вача? Надеюсь, шею она ему набок не свернула?

– Нет, Вача здесь ни при чем! На этот раз в немилость впал муж ее подружки, Неты, насколько я помню. Похоже, что этот парень не в состоянии держать свои шаловливые ручонки подальше от личика своей жены. Уж не знаю, чем она ему там не угодила, но раскрасил он ее знатно. А у Рил, сам понимаешь, какие воспоминания возникли. Конечно, она расстроилась.

– Вот глупая баба! Нашла из-за чего переживать! Надо было тебе на него настучать, ты бы растаял и вбил того придурка в землю. По уши, – не удержался Самконг.

– Можно подумать, ты бы не растаял! – огрызнулся Таш. – Но лично я никуда идти не собираюсь! Пошлю пару ребят поумнее, пусть разберутся.

– И правильно! – с преувеличенным энтузиазмом поддержал Самконг. – Пусть все знают, что нефиг твою рабыню расстраивать, а то можно и огрести!

– Да ну тебя! – в сердцах плюнул обычно невозмутимый Таш и пошел на тренировку. Мало ему Франиных шуточек?!

Пила пришла к Лике ближе к вечеру, бледная и недовольная, как сотня змеевых прислужниц. Лика к тому времени уже выспалась, пришла в себя и была готова к новым подвигам, чего нельзя было сказать о ее подруге.

– Слушай, ты прямо как огурчик! – мрачно позавидовала Пила. – Хотя вроде пила не меньше, чем я. Если, конечно, не больше, тут уж я не поручусь!

– Да ну, какое там меньше! – засмеялась Лика. – Видела бы ты меня с утра, клянусь, нежить рядом не стояла! Спасибо хозяин меня рассолом отпоил и выспаться разрешил. Даже Дорминде соврал, что я отравилась, так что она ко мне не приставала!

– Слушай, золотой у тебя хозяин, Лика! Мне, что ли ему в рабство продаться? А то меня родня как начала с утра доставать, я чуть на тот свет не отправилась! Тут и так тошно, а еще они со своими нотациями. Ладно, отец – поворчал и ушел, а Тата весь день меня пилила. Все грехи припомнила, и все свела к тому, что мне срочно нужно замуж, иначе я сопьюсь!

– Интересно, как там Нета? – Этот вопрос мучил Лику весь день. – Я надеюсь, мне не приснилось, что он ей руки целовал? Или это у меня уже крыша поехала?

– Ага, на почве систематического беспробудного пьянства! – хмыкнула Пила. – В таком случае, крыша поехала у нас обеих, потому что я это тоже помню.

– Слава богине! – облегченно вздохнула Лика. – А то я весь день боялась, что мне все приснилось. Хотя кое-что лучше бы приснилось!

– Это ты про то, как ты зелье варила? – хитро улыбнулась Пила. – Не бери в голову, подруга! Ты была великолепна! Далира тебе и в подметки не годится, не зря она тебя сразу так невзлюбила! Наверное, конкурентку почуяла!

– Пила, не надо! – взмолилась Лика. – Я сама не знаю, что на меня накатило! Ты не говори никому, ладно? Я со стыда умру, если меня об этом начнут спрашивать, а Дорминда мне вообще голову открутит!

– Да, эта может! И как ты ухитряешься с ней ладить? Я бы уж давно расплевалась! А что касается того, чтобы рассказывать про тебя, так я не имею привычки подруг закладывать. И потом, мы же не знаем наверняка, подействовало твое зелье, или нет! Надо бы, конечно, сходить поинтересоваться, но, ты уж извини, я сегодня туда ни ногой. Мне вчерашнего визита за глаза хватило. Да и потом, если мы заявимся сегодня, мы и не поймем ничего, потому что мордашка у Неты такая красивая, что добавил он ей за пьянку или нет, просто так не определишь! А вот если через пару дней ее синяки зеленеть начнут, значит, у нас получилось. Вернее, у тебя.

– Да, это верно, – вынуждена была согласиться Лика. – Придется подождать.

– Послушай, – после недолгого молчания заговорила Пила, – а ты совсем не помнишь, как ты это зелье сварганила?

– А что, оно тебе нужно? – обернулась Лика.

– Да понимаешь, рано или поздно меня все равно замуж сбагрят. И, скорее всего, рано. Не хотелось, знаешь ли, вляпаться во что-нибудь... эдакое. Как Нета, например.

Лицо Лики вдруг стало жестким, как будто сквозь привычные девические черты глянул совершенно другой человек. Женщина. Много пожившая и много повидавшая на своем веку.

– Нет, – твердо сказала Лика. Все-таки Лика. – Я не дам испортить тебе жизнь. Только не тебе. – Она с мрачной решимостью взяла со столика расческу и подошла к Пиле. – Повернись ко мне спиной!

Та послушно повернулась, и Лика резким движением сорвала с ее головы вышитую повязку. Традиционный узел волос, удерживаемый ею, распался, и роскошные черные прямые пряди водопадом потекли по плечам Пилы. Лика нежно провела по ним гребнем, любуясь их тяжестью и блеском, и тихо зашептала:

Лика наклонилась над самой макушкой Пилы, над тем местом, где у грудных детей бьется родничок, и последние строчки прошептала прямо туда. Волосы Пилы на мгновение засветились голубоватым огнем, который потом рассыпался мелкими искрами.

Потом выронила расческу и тихо опустилась на пол рядом со стулом, на котором сидела ее подруга. Пила еще пару минут провела в трансе, уставившись в одну точку, а потом вздрогнула и очнулась. Увидела лежащую на полу Лику, подскочила, захлопотала вокруг нее, хлопая по щекам и брызгая в лицо водой. К счастью, та скоро пришла в себя, не позволив своей подруге впасть в отчаяние.