История одной практики (СИ) - Лисочка С. - Страница 5

— Как? Как это не касается? — возмутился я. — Не знаю, как для вас, а для меня сотрудники — как семья. Честно. Вот вы мне — ну как дядя. А наши стражи — ну прямо как кузины и кузены.

— Только не надо мне сейчас рассказывать, как ты любишь своего дядю, — сказал Свиклай. — И про твое отношение к кузинам я в курсе. А о капрале ты подумал?

— Простите, сэр, а разве Страже не пригодился бы еще один вампир? — вырвалось у меня.

Судя по всему, эта мысль лейтенанту чем-то понравилась. Ну конечно. Капрал эр Ариди и так почти помешан на работе, а став вампиром, сможет и в дневную, и в вечернюю, и в полуночную и в ночную стражу[20] ходить. С двумя часовыми перерывами[21]. Не говоря уже про то, что его одного можно будет посылать, скажем, притоны брать. Впрочем, это ему и сейчас уже можно доверить, этот парень мечом владеет — ну ровно бог.

— Ладно, можешь идти работать, — сказал Свиклай.

— Разрешите, сэр? — я решил воспол-ьзоваться случаем.

— Что?

— Я вчера писал рапорт на включение в смету…

— Я подписал, — не дал мне договорить Свиклай. — Дорожу честью и чистотой мундира, если ты меня понимаешь. Кстати, не держи мальчишку на бумагах, пусть ногами почувствует, как оно, быть стражем. И… ты в курсе о его родственных связях?

— Я помню Диану, сэр, — ответил я.

— Глаз да глаз, — кивнул лейтенант. — Все?

— Нет, сэр. Если позволите, сэр.

— Ну?

— Меня вчера трижды за вечер просили разузнать про эльфийку-подкидыша, — сказал я. — Про ту самую, которую патруль нашел в воскресенье, в доме на Поросячьей улице. Понимаете, это ведь нонсенс для эльфов при их-то отношении к детям.

Эльфы, как известно, живут не в пример дольше людей. Моему отцу сто двенадцать лет, и он вполне проживет и вчетверо больше. Я лично знаком с патриархами, которым за две тысячи лет, и они не только живы, но и здоровы. Физически, по крайней мере. Но вот завести детей эльфам светит лишь в период с семидесяти лет, плюс-минус, и до ста пятидесяти, опять же, плюс-минус. В редких случаях, если эльф — сильный маг, детородный возраст может быть и больше, да вот только сильные маги у эльфов редкость. Казалось бы, за восемьдесят лет можно целую армию детишек настрогать, но нет. Получается это у них из рук вон плохо. Нет, дело не в том, что не стараются. Стараются, каждый день стараются. Но даже с помощью алхимиков, магов и Храма Плодородия[22] шансов зачать ребенка у эльфов не очень много. У моего дяди Люсьена три дочери — это скорее редкость. Еще большая редкость — семейство Коурвил. У них аж пять детей. Правда, с одной из их дочерей два года назад случилось несчастье, и она погибла, но все равно это абсолютный рекорд плодовитости. Обычно более двух детей у эльфов не бывает, а случается, что и ни одного. Выбрасывать ребенка в выгребную яму при таком раскладе никто не будет, тут же найдется сотня родственников, которая пожелает забрать его себе.

— При их-то отношении к добрачным связям ты хочешь сказать? Что, никогда нежелательных залетов не случается? — спросил Свиклай.

— Как это не случается, сэр? А я? Посмотрите на меня, сэр! Всякое бывает. Но меня, мало того, что приняли и признали, так я даже незаконнорожденным не считаюсь! По одной простой причине: у эльфов нет такого понятия, понимаете? Неосторожную парочку оженили бы, и только-то. Даже если бы родители были не в восторге от такого союза, на отношении к ребенку это никак бы не сказалось. Родители той эльфочки, конечно, не наши эльфы, не городские, но в любом случае никто бы от девочки избавляться не стал.

— Генетические анализы из Главной лаборатории будут к вечеру, — сказал Свиклай. — Тогда и будем говорить, ваши или не ваши.

— Дело не в том, сэр, — сказал я, видя, что лейтенант окончательно начинает терять терпение. — Не важно, откуда малышка родом. Важно, что родители бы ее не бросили.

— Нет, ну ты погляди, какие вы, остроухие, все сплошь сознательные и чадолюбивые! — хмыкнул лейтенант. — Что ты пытаешься сказать мне вообще?

— Что с ее родителями что-то случилось, — сказал я. — Либо они мертвы, либо что-то еще. Иначе бы обязательно стали искать ребенка, не говоря о том, что просто так они бы с ним и не расстались.

— Слушай, у меня четыре нераскрытых убийства, — лейтенант начал заводиться. — Все трупы в наличии. Кстати говоря, одного из них звали Александр Свит, слышал о таком? Потом еще три заявления о пропаже. Оформленные честь по чести. Не хочешь помочь в раскрытии? Или тебе обязательно такое дело подавай, чтобы ни трупа, ни заявления?

Ну что ж, ожидаемо. Собственно, я бы и не полез в это дело, если бы не пообещал миледи Силорин да еще и в присутствии Рики. Нет, приемы среди недели — абсолютное зло, особенно с суранским вином.

Мои невеселые размышления на эту тему были прерваны появлением Фью.

— Письмо для сержанта Уиллиса, — сообщила она. — От анонимного отправителя.

Я принял у нее письмо и вскрыл. Собственно, короткая записка в несколько строк.

— Ответа не будет, — сказал я фее, которая присела на стол отдохнуть, прислонившись спиной к телефону лейтенанта.

Та кивнула и вылетела в окно. А я протянул записку лейтенанту, стараясь держать ее за краешек.

— «Если вам все еще интересна личность человека, — прочитал он его вслух на весу, не касаясь руками, — который убил господина Александра Свита, то вам стоит обратиться к капитану Волсу, третий причал, судно «Зеленая пена». Покажите ему портрет подозреваемого и ничему не удивляйтесь». Без подписи. Почерк аккуратный, бумага хорошая, дорогая.

— Лавадера, сто процентов, — сказал я. — Откуда он знает, где искать убийцу?

— Понятия не имею, — сказал лейтенант. — Спрашивать у него об этом точно не стоит. Но если он знает, значит, и ты можешь это узнать, верно? Иди работай уже, а?

Первым делом я положил письмо перед Илисом.

— Чем пахнет?

— Фью, — ответил он, чихнув. — Еще тобой. Еще бумагой. Смыли запахи.

Он как-то говорил, что у Фью очень резкий для него запах. Который вроде даже и не запах. «Как нашатырь, только совсем не нашатырь». Вы поняли что-нибудь из этого? Ну и я нет.

— А что такое? — поинтересовалась Селена.

Я дал ей прочитать письмо. Она покачала головой и вопросительно посмотрела на меня.

— Вэнди, можешь посмотреть, чем обработали эту писульку, что наш нос ничего не чует? — сказал я. — Кстати, Свиклай камеру подписал.

— Конечно, шеф, — ответила синеволосая. — Спасибо!

Глаза ее сияли. Еще бы, алхимики — они все одержимые. А Селена продолжала на меня смотреть. Впрочем, я не торопился ей что-то объяснять, в конце концов, она предпочла Бригира мне, так имею я право на маленькую месть?

— Эрик, а ты ничего не хочешь мне сказать про чернила и мундир сержанта, позволившего себе тут вчера некоторые высказывания?

— А что, сработало? — Эрик не стал отпираться.

— Ой, дурак, — схватился я за голову. — Ты вообще понимаешь, что натворил?

Эрик захлопал глазами. Как мило! Не понимает. Наивный… ну прям как я в молодости.

— Ты только что признался, балда, — сказал я, — а между тем применение магии против должностного лица при исполнении…

— Статья шестая, параграф восьмой, вплоть до замещения в Последних Покоях, — понуро сказал Эрик. — Хотя замещение — это если привело к значительному ущербу и…

— Больше тут таких вещей не делай, — строго сказал я ему.

— А уж если делаешь, не рассказывай никому, — сказала Селена.

— Никому? — переспросил Эрик.

— Никому. А вдруг шефа с применением спецсредств допрашивать будут? Или чар? А что ты сделал-то, кстати?

— Ничего, — ответил Эрик. — Это не я. Я вообще не знаю, про что вы.

Сообразительный парнишка, на лету ловит. Я пересказал в лицах ту часть диалога с лейтенантом, которая касалась мундира и чернил, чем немало повеселил сотрудников.