Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 55

– Никак нет, Филипп Михайлович!

– Ну, давай быстро ко мне. Только без всякого шума.

– Есть!

Чтобы успокоиться и быстрей прошло время, Лис занялся легкой уборкой. Он бережно снял с дверной ручки бежевый топик, в котором Катя была похожа на цыпленка, прижал к лицу, понюхал, потом аккуратно сложил и засунул в шкаф. Снял со спинки стула, вывернул, разгладил и положил на место сетчатые серые колготки. Поднял с дивана смятую серую юбку, расправил, поразился – что может прикрыть такой короткий кусок материи?

Вдруг он замер. На гладкой шерсти выделялись красноватые, засохшие брызги. Их было три: одна размером с половину копеечной монеты, вторая чуть меньше, третья совсем маленькая… За свою жизнь Лис видел много подобных пятен. Неужели кровь?!

Он быстро прошел к столу, достал лупу. Да, похоже… Тщательно осмотрел всю поверхность, вывернул юбку наизнанку, изучил каждый сантиметр, проверил швы… Конечно, копаться в чужом грязном белье безнравственно. Но Лис профессионально занимался этим всю сознательную жизнь. К тому же юбка совсем не чужая и не грязная… Если только… Если только это не связано с изменой! Тогда грязь ляжет на все – и на чистое Катино тело, и на все ее вещи, и на паркетный пол тщательно убранной квартиры…

Так, так, так… Он нашел бритвочку, вырвал из блокнота чистый листик, привычно сделал соскоб, ловко сложил бумагу, так что получился маленький аккуратный пакетик… Одновременно в памяти параллельно крутились две видеоленты. На одной проносились кофты, блузки, брюки и свитера, в которых Ребенок ходила в последние дни. На второй отпечатались все ее подозрительные отсутствия, плохо мотивированные опоздания, сомнительные задержки у подруг. Наконец кадры совпали. Эту юбку Ребенок надевала позавчера, когда якобы ходила в библиотеку, где нет мобильной связи. На самом деле связь там есть, а вот записей в формуляре – нет!

И в прошлую пятницу она была в этой юбке. «Подкрышник» пожаловался на «наезд», и Лис как раз готовил операцию против рэкетиров. Катя позвонила в шесть, говорила уверенно и спокойно:

– Привет, Фил! Я схожу в «Полюс» с девчонками, в боулинг поиграем. Ладно? Не волнуйся, обратно сама доберусь.

Лис освободился около девяти и сразу поехал в «Полюс». Там бурно кипела вечерняя жизнь, но в боулинг-зале не было и следа женской компании. На одной дорожке неумело катали шары несовершеннолетние фанаты импортного развлечения. Они хмурили лица, надували мышцы и, очевидно, казались сами себе крутыми киногероями. На двух других, сняв пиджаки, резвились в погоне за призовым шампанским младшие менеджеры, устроившие в банкетном зале корпоративную вечеринку.

Он подошел к бармену, тот почтительно поздоровался и предложил угостить коктейлем.

– Спасибо, – отказался Лис. – А девчонки давно ушли? Трое или четверо – молодые, симпатичные?

Бармен покачал головой.

– Девчонки редко сами играют. А сегодня вообще не было…

– Тогда давай свой коктейль, – кивнул оперативник. – Только покрепче!

Дома он вначале не хотел задавать вопросы, боясь услышать ложь, которую определял так же легко, как опытный гаишник определяет даже легкую степень опьянения. Но все-таки не удержался и задал.

– Оксана руку растянула, поэтому пошли в «Рыбку», поужинали, – совершенно правдоподобно объяснила Катя. Она вернулась около одиннадцати, спиртным от нее не пахло, и опытнейший Лис удовлетворился этим объяснением, не став, как положено, проверять всю цепочку объяснений.

Да и вчера Ребенок сослалась на боулинг! Вначале, мол, играли в боулинг, а потом где-то «отвисали»…

И вот, или в «боулинге», или в «библиотеке» Ребенок забрызгала юбку кровью… Как раз тогда, когда уголовный розыск ищет девушек легкого поведения, которые убивают водителей дорогих машин. Одним из возможных орудий преступления может быть обычная металлическая расческа с сужающейся ручкой, у нее, кстати, есть такая! У Лиса даже ноги ослабли…

С лупой в руках Лис тщательно пересмотрел Катины колготки и топик, потом даже залез в грязное белье и перебрал маленькие, воздушные трусики. Он не знал, что ищет. Точнее, знал, но не признавался сам себе. Следы чужой спермы – вот что! Но делал вид, что просто осматривает одежду – мало ли что на ней может быть…

Он ничего не нашел – ни спермы, ни крови, ни чужих волос. Отрицательный результат – самое лучшее в подобной ситуации. Но спать Лис все равно не мог. Бумажный пакетик жег руки и отравлял сознание. Он выпил рюмку водки, потом вторую, третью… Не помогло! Внутри будто сжалась боевая пружина – пока не выстрелишь, не ослабнет! Надо бежать, звонить, говорить, – словом, что-то делать!

Позвонил в судмедэкспертизу.

– Морг слушает! – ответил Роман Ефимович. И сам у себя спросил:

– Хотя как морг может слушать?

И сам себе ответил:

– Я понятия не имею!

Лис не обращал внимания на странности судмедэксперта: будешь странным при такой работе! И иногда любил поговорить с ним: человек тот был образованным, философски настроенным и интересным. Но сейчас ему было не до разговоров.

– Это полковник Коренев.

– Случилось что Филипп Михайлович? Труп, небось, нашли?

– Нет. Вам привезут расческу, сделайте смывы на предмет наличия следов крови. И соскобы с одежды. Проверьте: кровь или нет.

– А-а-а-а, это по тем машинам… А что за срочность?! Взяли кого-то?

– Никого не взяли, Роман Ефимович, и ради Бога, шума по этому поводу не поднимайте. Просто мои ребята проверяют одну версию. В журнал не записывайте, официальных экспертиз не надо – просто заключение специалиста.

Раза три он позвонил Михайлову, и опер подробно отчитывался, в какой точке города он находится. Наконец, через двадцать минут, встревоженный Вениамин выскочил из затормозившей во дворе машины. Лис встретил его на лестничной площадке.

– Сгоняй в морг, там дежурит Роман Ефимович, я с ним говорил. Пусть проверят, но не упоминай, откуда эти вещдоки… Тьфу, да никакие это не вещдоки, просто проверочные образцы! Вот соскобы с одежды, похожие на кровь, – сказал он, передавая ему маленький, аккуратно сложенный пакетик. – А это я целиком упаковал расческу, пусть сам сделает смывы.

– А-а, – Михайлов перевел дух. – А я думал…

– Женишься, будешь еще больше думать. Если окажется кровь, установите группу, резус, – словом, индивидуальные признаки. И сразу же ко мне. Сразу! Без телефонных звонков! И меньше писанины в журналах. Это просто оперативный эксперимент!

Потом он сидел на кухне, пил, не закусывая, водку и думал: что надо будет сделать, когда позвонит Веня и скажет: «Это кровь, группа такая-то, резус такой-то…» И что дальше? Писать рапорт с предложением «примерять» Ребенка к нераскрытым убийствам? Или «колоть» ее самому? Или просто уничтожить вещдоки? Или сделать так, что ничего подобного не было? Или… Что еще «или» в голову не приходило. Да и вообще ничего не приходило…

Михайлов позвонил в дверь через два часа. Коренева как будто током ударило. Он резко распахнул дверь.

– Ну?!

– Это не кровь, Филипп Михайлович! – спокойно доложил Веня. – Это краска. Портретная краска, такими картины рисуют… И расческа абсолютно чистая. Как сказал Роман Ефимович: «Ни одного эритроцита! Да и откуда им взяться на расческе?»

– Ну, и хорошо! – выдохнул Лис. – Выпьешь?

– Нет, спасибо, я еле на ногах стою, а завтра на дежурство заступать.

– А еще что там ты наработал?

– Так только распустил щупальца – завтра результат будет…

– Спасибо, Веня! Иди, отдыхай! А завтра в шестнадцать встретимся в проходняке за Лысым Гришей, и ты расскажешь, что нового собрал.

– Есть!

Лис выплеснул последнюю стопку в раковину. Ничего не надо делать! Надо быть нормальным человеком, а не ищейкой в своем собственном доме! Это профессиональная деформация, и с ней надо бороться, иначе вполне можно угодить в психбольницу… Он тщательно вымыл Катину расческу, вытер и вернул в сумку, а новую забрал, чтобы завтра выкинуть в урну подальше от своего дома. Иначе нельзя: она обязательно заметит подмену, начнет спрашивать и всем рассказывать этот удивительный случай, а привлекать внимание ни к Кате, ни к ее расческам совершенно не следует.