Ступени великой лестницы (сборник) - Плавильщиков Николай Николаевич - Страница 15

В этом представлении участвовали разные виды крупных обезьян: разноцветные павианы — желтые, словно арабы, красные, как индейцы с Дальнего Запада, черные, будто туземцы из Кафрии. Эта порода опасна даже для некоторых хищников. С другой стороны скакали и гримасничали настоящие денди обезьяньего племени, самые элегантные его представители, беспрерывно чистившие и разглаживавшие свои белые пелеринки.

Однако этот эскорт, появившийся после полуденного завтрака, исчез к двум часам, когда Макс Губер, Джон Корт, Кхами и Лланга вступили на довольно просторную и длинную тропу, конца которой не было видно.

Они могли поздравить себя с такой удачной находкой — легкодоступной дорогой в чаще, но встреча с постоянными посетителями этой дороги не доставила им никакой радости. Это оказались два носорога, чье протяжное сопение и фырканье послышались через несколько часов пути. Кхами не ошибся в определении источника звуков и подал знак своим спутникам остановиться.

— Опасные животные, эти носороги!.. — сказал он, снимая с плеча карабин, висевший на перевязи.

— Очень опасные, — подтвердил Макс Губер, — и, однако же, они всего лишь травоядные…

— Тем не менее это грубые и опасные звери! — заметил Кхами.

— Так что же нам делать? — спросил Джон Корт.

— Попытаться пройти незамеченными, — посоветовал Кхами, — или спрятаться на то время, пока вредные твари будут поблизости… Быть может, они не заметят нас… И все-таки нужно быть наготове. Они набросятся на нас, если только обнаружат…

Проверили карабины, переложили патроны так, чтобы можно было их быстро поменять. Затем, сойдя с тропы, все четверо укрылись в густом кустарнике, окаймлявшем проход с правой стороны.

Через пять минут громкий рев раздался уже вблизи. Появились толстокожие страшилища, из породы кетлоа, почти совершенно лишенные шерсти. Они мчались крупной рысью, задрав голову кверху и закинув хвост на круп. Это были крупные экземпляры, до четырех метров в длину, со стоячими ушами и короткими кривыми ногами, усеченные морды их венчал единственный рог, способный наносить ужасающей силы удары. А мощь их челюстей такова, что они с легкостью пережевывают грубые колючие кактусы.

Парочка внезапно остановилась. Кхами и его друзья не сомневались, что носороги напали на след.

Один из них — чудовище с бугристой и сухой кожей — приблизился к кустам.

Макс Губер прицелился.

— Не стреляйте в ноги!.. Цельтесь ему в голову! — крикнул проводник.

Прозвучал выстрел, потом второй, третий. Пули едва задели могучий панцирь, заряды пропали впустую.

Выстрелы не испугали животных и не остановили их. Они явно вознамерились проникнуть в чащу.

Было совершенно ясно, что кусты и ветки — не препятствие для таких мощных животных. В мгновение ока все здесь будет смято, разворочено, вытоптано. Неужели, спасшись от слонов в долине, Кхами и его спутники станут жертвой носорогов в лесу?.. У тех был хобот вместо носа, у этих носы увенчаны рогами, но по силе эти гиганты вполне могут сравниться… И здесь уже нет спасительной опушки леса с ее частоколом крепких стволов, которые помешали слонам пуститься вдогонку. Если люди бросятся наутек, их непременно настигнут, а паутина из лиан затормозит их бег, тогда как носороги прорвут ее как снарядом…

Правда, среди этой чащобы высился огромный баобаб, он мог бы стать убежищем для путников, если бы удалось добраться до его нижних веток. Люди повторили бы маневр, выполненный на тамариндовом холме, хоть он и завершился смертельным исходом для одного из них… Можно ли надеяться, что на сей раз удача им улыбнется?.. Да, наверное, потому что по своим размерам и толщине дерево способно выдержать атаку носорогов.

Но, с другой стороны, первая развилка на большой высоте, до нее футов пятьдесят, а ствол у баобаба словно огромная тыква — ни единой зацепки для рук и ног!

Проводник понял, что бесполезно даже пытаться влезть на баобаб. И Макс Губер с Джоном Кортом терпеливо ждали его решения.

В этот самый момент кусты раздвинулись, и показалась огромная голова.

Прозвучал четвертый выстрел из карабина.

Джон Корт оказался не более удачлив, нежели Макс Губер. Пуля неглубоко проникла в плечо носорога, от боли он яростно заревел, но и не подумал отступать. Наоборот, в злобном порыве совершил фантастический прыжок в чащу, а другой носорог, слегка задетый пулей Кхами, последовал за ним.

Ни Макс Губер, ни проводник, ни Джон Корт даже не успели перезарядить карабины. Броситься врассыпную, укрыться где-нибудь между деревьями — слишком поздно. Инстинкт самосохранения подтолкнул всех троих вместе с Ллангой к баобабу. Они сбились в кучку за его стволом, имевшим в окружности у основания не менее шести метров.

Но что, если первое животное обежит ствол, а второе кинется ему навстречу — как им тогда избежать этой двойной атаки?..

— О, черт!.. — вырвалось у Макса Губера.

— О, Боже! — воскликнул Джон Корт.

Если не вмешается Провидение, то никакой надежды на спасение у них не остается.

От удара чудовищной силы баобаб содрогнулся до самых корней, на миг показалось, что он не устоит.

Увлекаемый вспышкой слепого гнева, носорог вдруг замер как вкопанный: он загнал свой рог в дерево на целый фут, а теперь не мог его выдернуть. В этом месте кора треснула, словно от топора дровосека. Ярость животного была неописуема. Даже изогнувшись дугой на своих коротких ногах, он был не в состоянии освободиться.

Второй носорог, в бешенстве топтавший кусты, прекратил это занятие при виде беспомощности своего напарника. Их дружный рев наглядно говорил об их растерянности и злости.

Прячась в густой траве, Кхами на четвереньках обогнул дерево: он попытался разглядеть, что же там происходит.

И почти тотчас раздался его крик:

— Бежим!.. Бежим!..

Хотя рев заглушал голос, команду поняли мгновенно.

Не требуя никаких объяснений, Макс Губер и Джон Корт, прихватив Ллангу, рванули с места, пригибаясь в высокой траве. К величайшему их изумлению, носороги не кинулись за ними. Лишь через пять минут бешеного бега все остановились по знаку проводника.

— Что произошло? — выдохнул Джон Корт, с трудом переводя дыхание.

— Зверь не смог вытащить свой рог из дерева, — пояснил Кхами.

— Ну и ну! воскликнул Макс Губер. — Да этот носорог настоящий Милон Кротонский[27]!

— И он окончит свои дни, как этот герой Олимпийских игр! — добавил Джон Корт.

Кхами, не проявляя особенного любопытства к судьбе древнегреческого героя, пробормотал:

— Наконец-то!.. Живы и здоровы… но ценой пяти или шести патронов, пропавших даром!

— И тем более прискорбно, что мясо носорога годится в пищу… Мне это хорошо известно, — заметил Макс Губер.

— Это правда, — подтвердил Кхами, — только у него сильный привкус мускуса… Но мы оставим животное на месте…

— Пускай выпутывается как знает! — заключил Макс Губер.

Было бы крайне неосторожно возвращаться к баобабу. Отчаянный рев двух великанов далеко разносился под зелеными сводами. Трудности дальнейшего пути были уже привычны. Они продвинулись на юго-запад километров на тридцать. Но голубая лента реки, заранее разрекламированная Максом Губером и столь уверенно предсказанная проводником, так и не появилась перед ними.

Вечером поужинали мясом антилопы — так называемой "лесной антилопы", и после привычно однообразной трапезы расположились на ночлег. К несчастью, эти десять часов сна постоянно нарушались полетами тысяч летучих мышей всевозможных размеров — от маленьких до самых крупных. Они покинули лагерь только с рассветом.

— Черт бы побрал этих гарпий, сколько их тут развелось! — возмущался Макс Губер, поднявшись на ноги и зевая во весь рот после дурно проведенной ночи.

— Не стоит жаловаться… — заметил проводник.

— Это почему же?..

— Потому что лучше иметь дело с летучими мышами, чем с комарами. До сих пор комары нас щадили…