Кто спасет заложницу? - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/28
- Следующая
– Роза, если ты мне не доверяешь, то вот тебе мое удостоверение.
Роза, конечно, не распознала подделку и жутко испугалась.
– Вы… Вы из милиции? – побледнев, пролепетала она.
– Да, Роза, и мне необходимо с тобой поговорить…
– Но как вы узнали… Вы за мной следили?
– Неважно. Ответь мне только на один вопрос. Надя Журкевич здесь?
– Надя?
– Да.
– Я… Я не знаю никакую Надю…
– Позволь спросить, зачем ты врешь?
Из глаз Тягомотины полились слезы.
– Я… Я не виновата…
– Тебя никто ни в чем не обвиняет. Значит, Надя все-таки здесь?
– Да, – одними губами проговорила Роза. – Только не говорите, что я вам сказала, ладно?
– Конечно, я никому ничего не скажу. Ты можешь идти, Роза.
Карен шагнул к двери и позвонил. А Роза ринулась вниз по лестнице и, разумеется, наткнулась на немного ошалевших ребят.
– Вы? И что тут делаете? Это вы меня милиции сдали? – напустилась она на них.
– Никто тебя не сдавал, нужна ты больно! – фыркнул Леха, напряженно прислушиваясь к происходившему на площадке.
– Роза, ты зачем нам наврала? – тихонько спросила Маня. – Разве не понимаешь, что это бесполезно? Вот мы и вывели тебя на чистую воду. И так будет с каждым!
– Я не врала, я ничего не знала, мне только сегодня сообщили…
Между тем Карен еще раз позвонил в дверь…
– Кто там? – донесся до него испуганный мальчишеский голос.
– Скажи Наде, что это Карен.
– Вы ошиблись, здесь никакой Нади нет.
– А я знаю, что она здесь. Повторяю, это Карен. Наде нечего меня бояться.
За дверью слышались какие-то шорохи, потом вдруг она приоткрылась. Карен мгновенно просунул ногу в образовавшуюся щель.
– Надя, это я!
– Карен? Как вы меня нашли?
На пороге действительно стояла Надя. В ту же секунду к двери подскочили Гошка и Леха.
– Ага, ты, значит, тут! – воскликнул Леха.
И они все протиснулись в квартиру. Маня и Тягомотина остались на лестнице. Роза рыдала, а Маня пыталась ее утешить.
– Что? Что вам тут надо? – испуганно говорила Надя, стараясь вжаться в стену прихожей.
Парень, который привел сюда Тягомотину, только растерянно хлопал глазами.
– Надя, – сказал Карен, немного справившись с волнением. – Что все это значит? От кого ты прячешься? Это дурные шутки, знаешь ли.
К тому же из-за тебя страдают другие люди…
– Какие люди?
– Неважно, – Карен вдруг понял, что этой странной девочке, скорее всего, просто нет дела до Елизаветы Марковны и она, возможно, даже обрадуется, узнав, что ее похитили. Поэтому лучше пока промолчать. – Мне звонил Юрий Павлович. Он не может тебе дозвониться, волнуется, а ты… Чья это квартира? Что ты здесь делаешь?
– Это моя квартира, – заявил парень.
– Твоя? Ты хочешь сказать, твоих родителей? – насмешливо глянул на него Карен.
– Ну, какая разница…
– А где, позволь спросить, твои родители?
– На курорте.
– Они в курсе, что у тебя тут живет девочка?
Парень вдруг густо покраснел.
– Карен! Вы только ничего не подумайте… – воскликнула Надя.
– А я ничего не думаю, я просто хочу понять, в чем дело и что мне говорить Юрию Павловичу, когда он позвонит…
– Скажите, скажите ему, что из-за него меня чуть не убили! Что я только чудом спаслась, что в конце концов меня все равно убьют. И все из-за него! – в истерике закричала Надя. – Вы чего сюда явились, а? Откуда я знаю, что вы не заодно с ними? Что вы не предатель, что сейчас меня не увезут в какую-нибудь деревню и там не прикончат? Может, вы тоже такой…
– А ну заткнись, очкастая! – рявкнул вдруг Леха.
– Что? – поперхнулась Надя. – Что ты сказал?
– Что слышала! Дура очкастая! Ты все брешешь! Ты вообще брехунья жуткая, тебе нельзя верить, ты все время что-то брешешь… А ну, говори, падла, это ты сама шмон в квартире устроила? И вообще все наврала, да?
Гошка только диву давался. Что это с Лехой?
Он таким никогда еще друга не видел. Видно, эта очкастая достала его до печенок.
Надя последний раз всхлипнула и успокоилась.
– Сам дурак, – сказала она. – Не знаешь ничего, а пасть разеваешь. Был бы ты на моем месте…
– Не хочу я на твое место. Скажешь, ты не наврала нам с десять коробов в тот раз, когда пришла к Гошке, а? Насчет мамы, насчет каких-то бус дурацких, насчет ограбления? Не наврала?
– Ну и наврала, подумаешь, большое дело.
– Надя! – воскликнул парень.
– Да, я тогда наврала, а вот потом…
– Что потом-то?
– А то… Я, конечно, понимаю, вы мне теперь не поверите, но…
– Надя, – прервал ее перепалку с Лехой Карен, – ты можешь, но без всяких прикрас, рассказать, что такое случилось и почему ты прячешься?
– Я расскажу, Каренчик, я все, все расскажу… – всхлипывала Надя. – Мне, правда, стыдно, и я понимаю, что я, как тот мальчик с волками…
– Чего? Ты чего опять плетешь? – заорал Леха. – Какие еще волки?
– Погоди, Леха, это притча такая есть, – сказал Гошка. – Один мальчик-пастушок как-то решил пошутить и заорал во все горло: «Волки, волки!» Тут весь народ сбежался, а волков-то и нет. И так ему эта хохма понравилась, что он еще раз и еще раз такое проделал. А потом и впрямь пришли волки, но никто не прибежал на помощь. Все решили, что он опять придуривается.
– А, понял. Точно-точно, между прочим. Как раз про эту очкастую.
– Что ты меня все время очкастой зовешь! – не выдержала Надя. – У меня имя есть!
– Имя еще заслужить надо, – проворчал Леха.
– Хватит вам препираться. Надя, рассказывай! – потребовал Карен.
– Понимаете, я, когда папа уехал, решила школу прогулять. Неохота мне было рано вставать и вообще… Ну я и осталась дома. Лежу себе с кайфом в кровати, читаю Джеки Коллинз и вдруг слышу, ключ в замке повернулся и какие-то голоса приглушенные… Я так испугалась!
А они говорят: «Давай прямо отсюда начнем».
И начали шкафы открывать, все оттуда вышвыривать. Я от страха вся сжалась, а потом сообразила: у меня в комнате балкон, я туда вылезла и затаилась. Хорошо, на улице уже тепло. А они уже на кухне все громят, и ясно, что скоро до моей комнаты доберутся, ну, я тогда на соседский балкон и перемахнула. Знаю, что соседи сейчас на работе. У них весь балкон захламлен, так что спрятаться несложно было…
– А в их квартиру ты попасть не могла? – деловито осведомился Карен.
– Нет, – покачала головой Надя.
– Ну заорала бы, что ли, – сказал Леха. – Позвала бы на помощь.
– Я боялась… Они бы меня убили…
– А ты знала, что они ищут?
– Догадывалась… Они так бесновались… что ничего не находят. А потом еще… я слышала, как один сказал: «Может, нам его девку увезти и попытать, вдруг она в курсе…» А другой и говорит: «Нет, это вряд ли. Папаша ее не вовсе псих, чтобы дитя родное подставлять. Она наверняка ничего не знает. Вот баба его – дело другое. Вот если по-другому получится, придется все-таки девку прихватить, тогда уж папаша сам нам все на блюдечке принесет, но для этого он должен вернуться, а куда нам сейчас девку девать? Ну, девать-то есть куда, отвезем в Чистоплюйку и дело с концом». «Это мы еще успеем, говорю же…»
– Постой, Надя, в какую Чистоплюйку? – переспросил Карен.
– Не знаю, он сказал, в Чистоплюйку, это я точно помню, но что это такое…
– Может, деревня? – предположил хозяин квартиры.
– Деревня Чистоплюйка? Странное название, – пожал плечами Карен.
– Ничего не странное, – воскликнул Гошка. – И мы должны как можно скорее найти эту Чистоплюйку!
– Да, пожалуй, ты прав… Надя, а что было дальше?
– Дальше? Ну, они наконец ушли. Я тогда перелезла обратно, позвонила Вовке, – она кивнула на хозяина квартиры, – и спряталась у него.
– А ты Елизавету Марковну не предупредила, что ей грозит опасность? – спросил вдруг Гошка.
– С какой это стати?
– То есть как? Ты знаешь, что человеку грозит опасность и молчишь в тряпочку? – вышел из себя Леха. – Ну ты и шкура! И ты не очкастая, а очковая. Очковая змея!
- Предыдущая
- 18/28
- Следующая
