Кто спасет заложницу? - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 10
- Предыдущая
- 10/28
- Следующая
– Роза, тебе лучше посидеть дома.
– Почему это? – возмутилась она.
– Чем черт не шутит, вдруг все-таки Надя тебе позвонит. Хотя, если у тебя есть автоответчик…
Гошка лукавил, он отлично знал, что автоответчика у Мотиных нет.
– У меня нет автоответчика. Что ж мне теперь – сидеть на привязи?
– Да! Пока хоть что-то не выяснится, придется посидеть. Ведь никому из нас Надя уж точно не позвонит.
– Да, это правда, – вздохнула Poзa. – Но мне все равно с Ронни гулять…
– Тем более… Погуляешь с Ронни и сиди, жди. Надя ведь знает, что ты с Ронни гуляешь.
Короче говоря, я вернусь и тебе позвоню…
– Гоша, а с кем ты поедешь к Лике? С Филимоновой?
– Нет, Ксюха вообще еще ничего не знает.
Я поеду с Маней Малыгиной.
– С этой малявкой?
– Эта малявка сто очков вперед любому взрослому даст.
– Ладно, – смирилась Роза.
Гошка позвонил Мане и спросил:
– Маняща, ты свободна сейчас?
– Конечно, а что? – обрадовалась Маня. – Есть какие-то новости?
– Есть. Я знаю, где работает Лика. Поедешь со мной?
– Еще бы!
– Только пока никому не говори, ладно?
– Если ты имеешь в виду Сашку, то она с Зориком на какую-то выставку пошла.
– Ну и отлично! Зайдешь за мной?
– Через десять минут.
Раньше сообщение о том, что Саша отправилась куда-то с Зориком, непременно причинило бы ему боль, а сейчас он принял это совершенно спокойно. Ну пошла и пошла, а мне какое дело?
В стоматологическом центре со смешным названием «Рот до ушей» все было очень шикарно. Чистота, зеркала, роскошные растения в кадках, бледно-сиреневые костюмчики персонала, компьютеры, приветливые улыбки. И только лица некоторых посетителей нарушали эту красоту. Ну еще бы, когда зубы болят…
Гошка с Маней подошли к окошечку, за которым сидела девушка, похожая на голливудскую звезду.
– Простите, пожалуйста, Елизавета Марковна сегодня принимает? – вежливо осведомился Гошка.
– Да, пожалуйста. Вы по записи?
– А надо записываться заранее? – поскучнел Гошка.
– Я сейчас выясню, минутку, – улыбнулась девушка, только улыбка была, как ему показалось, какая-то заученная, неискренняя. Как будто больше всего девушке хотелось послать Гошку куда подальше. Но нельзя, он хоть и не слишком важная персона, но все же пациент.
– Пройдите на второй этаж. Кабинет двести четырнадцать.
– Спасибо.
Гошка с Маней направились по просторному холлу к лестнице.
– Какая противная, – прошептала Маня.
– Ты о ком?
– О регистраторше. Морда злющая-презлющая.
– Мало ли, может, ее хахаль бросил, – предположил Гошка.
– Или начальник накричал.
– Или туфли жмут.
– Или колготки порвались.
Гошка засмеялся.
– Ой, Маняшка, с тобой не соскучишься.
Только вот что-то ты стихов давно не рождала.
– У меня период застоя.
– Понял. Вот ее кабинет.
– Молодые люди, вы к Елизавете Марковне? – , грудным голосом спросила полная нарядная дама, сидевшая в кресле возле кабинета.
– Да.
– В таком случае вы за мной.
– Хорошо, – сказал Гошка.
И вдруг Манино лицо исказилось гримасой боли.
– Ой, не могу, – простонала она.
– Ты что? – испугался Гошка.
– Не могу больше терпеть, – со слезами в голосе проговорила Маня. – Ты меня все мужеству учишь, а я только обычная девочка, у меня больше нет сил сдерживаться, так болит… так болит… И не смей больше говорить про мужество…
Гошка в первый момент оторопел, а потом живо сообразил, что Маня просто хочет пройти без очереди. Больных с острой болью всегда пропускают вперед. А разговоры о мужестве, которому ее якобы учит Гошка, оправдывают то, что она появилась тут без признаков страдания на лице. «Ну и голова у этой девчонки», – восхитился про себя Гошка.
– Что, деточка, очень болит? – участливо осведомилась дама.
– Ужас просто! – простонала Маня.
– Вот и у меня такая боль, такая боль! – дама схватилась за щеку. – Просто сердце останавливается…
Маня затихла. Дама явно не собиралась пропускать ее вперед.
Но тут из кабинета, держась за щеку, вышел немолодой мужчина. За ним выглянула девушка.
– Следующий.
Дама с прытью, неожиданной в ее возрасте и при ее комплекции, ринулась на зов.
– Не прошли твои штучки. Маня, – засмеялся Гошка.
– Да, – засмеялась в ответ Маня. – Гош, а как мы будем с этой врачихой разговаривать?
Там же еще медсестра.
– Ну и что? У нас же никаких особенных секретов нет. Просто спросим, не знает ли она, где Надя, скажем, что вчера кто-то побывал в их квартире.
– Да, правда… Интересно, долго там эта тетка пробудет? Как ты думаешь, она догадалась, что я просто притворяюсь?
– Боюсь, что да, – хмыкнул Гошка. – Уж очень явно все это было.
– Ну и фиг с ней, не больно-то и хотелось.
Знаешь, я так боюсь зубных врачей… А ты?
– Ну, приятного, конечно, мало, но…
Они прождали не меньше получаса, прежде чем дама выплыла из кабинета. Вид у нее был весьма довольный.
– Следующий!
Они вошли в кабинет.
– Вы ко мне, ребята? Оба сразу? – спросила женщина в нежно-голубом халате. На вид ей было лет тридцать или тридцать пять. Из-под шапочки выбивались темно-каштановые кудри, и вообще, она производила очень приятное впечатление. Гошка вздохнул с облегчением.
– Елизавета Марковна, извините, мы к вам по личному делу…
– Значит, зубы не болят? – улыбнулась она. – Ну, так что же вас ко мне привело? Кстати, там есть еще кто-нибудь?
– Где? – не поняла Маня.
– Пациенты еще есть?
– Нет, за нами никого не было.
– Отлично, тогда пойдемте отсюда, я понимаю, если зубы в порядке, то тут совсем не располагающая обстановка. Эля, я буду в холле.
– Хорошо, Елизавета Марковна.
Они пошли по коридору и очутились в весьма уютном уголке, где стояло несколько удобных кресел, бил маленький фонтанчик среди роскошных растений в кадках.
– Слушаю вас, ребятки.
– Елизавета Марковна, вы не знаете, где Надя? – собрался с духом Гошка.
– Надя? Надя Журкевич?
– Да.
– А почему… Боже мой, с ней что-то случилось?
– Значит, вы не знаете… – расстроился Гошка.
– Нет, я ничего не знаю… Она не очень-то со мной общается. Вы из ее класса? Как вы меня нашли? И почему стали ее искать?
Гошка откровенно рассказал все, что было ему известно.
– Ограбили? Господи помилуй, что там красть? Впрочем, если это наркоманы, то им все равно… Они уже не рассуждают… Но что же делать?
Она выглядела вконец растерянной.
– Елизавета Марковна, простите, а вы не знаете, их раньше не грабили?
– Раньше? Когда? Нет, я ничего не знаю…
Может быть, до меня… Но Юра мне ничего не говорил… А почему ты спрашиваешь?
– Да так… Просто спросил на всякий случай, – ответил Гошка. Рассказывать, как Надя под именем Иры их обманула, почему-то не хотелось.
– Постой, я кажется, понимаю… Надя рассказывала вам об ограблении, да?
– Да, – кивнул Гошка.
– Господи, что за ребенок… Несчастная девочка… Она все выдумала. И, вероятно, рассказала со всякими красочными подробностями?
– Ну, особенно она не распространялась, но сказала, что украли драгоценности ее мамы…
Кстати, она сказала нам, что живет вдвоем с мамой.
Лицо Елизаветы Марковны исказила болезненная гримаса.
– Надя все просто придумала. Она страшно одинока и хочет такими рассказами привлечь к себе внимание, вызвать сочувствие… Я это понимаю, а Юра сердится, негодует…
– Мы тоже понимаем, – подала голос Маня. – Но только теперь-то их действительно ограбили, и Надя исчезла. Может, вам стоит обратиться в милицию?
– Но вы же сказали, что соседка…
– Да, это по поводу ограбления, а вы заявите, что девочка исчезла… Мы бы сами, но нас ведь никто и слушать не станет…
– Вы правы, я обязательно это сделаю. Значит так, ждите меня здесь, я отпрошусь… тем более пациентов нет…
- Предыдущая
- 10/28
- Следующая
