Пастырь Добрый - Фомин Сергей Владимирович - Страница 19

   Пред толпою собравшегося народа — спорящего, глумящегося — ученики Господа выразили сомнение, недостаток твердости, может быть — неуверенность в Самом Учителе и Господе, и не могли подать исцеления.

   Не видим ли и ныне этой робости, сокровенности, безвестности истинных христиан? Где они, эти сильные обличители народных недугов эти сильные проводники святых убеждений и правил, эти хорошие люди кои светили бы миру своим примером? Общество боится, не любит их. Оно не хочет верить, что один нравственный человек, почтенный и возвышенный в обществе, может далеко и широко распространять свое благодетельное влияние.

   Виновато общество в наших грехах тем, что живет и учит жить по нынешним временам, а не по учению Господа, не под влиянием Св. Церкви.

   Другая причина, указанная в Евангелии о неисправности нашей — есть недостаток, легкость, холодность нашей исповеди. Отчего Господь не вдруг услышал просьбу отца о его сыне несчастном, больном? Оттого, что в нем не было ни глубокой веры в Господа, ни собственного участия и жалости сердца к своему сыну, ни этой скорби родительской, которая выражается в слезах, в отчаянии, во взоре, полном мольбы и упования.

   Послушайте, как холодна просьба отца: «Я привел сына моего к Тебе и если что можешь, помоги нам».

   «Если что можешь»? Да ведь это сомнение, это неуверенность во враче, какой же может быть успех? И вот Господь начинает врачевать не сына, а отца самого: Господь спрашивает, давно ли он так болен. Да разве Ему, Всеведущему, не было это известно? Не Ему это нужно было, а нужно было для отца, чтобы возбудить в нем жалость к сыну, к его страданиям, дать почувствовать тяжесть его болезни и вселить…

Слово в Неделю Ваий [486]

    «Прежде шести дней Пасхи прииде Иисус в Вифанию… Сотвориша же Ему вечерю ту» (Ин. 12:1—2).

   Два обстоятельства из жизни Господа напоминает нам ныне чтение Евангельское. Одно из них — это скромная мирная вечеря Господа среди преданнейших Его друзей, другая — это торжественный вход Господа во Иерусалим.

   Как ни различны эти описания по своей обстановке, но в них изображено одно: это выражение Господу чести, любви, преданности . Преподается урок христианину, что он может служить Господу двояким способом: один — это сокровенное добро нашего сердца, это чистый порыв души к делу милосердия , любви, сердечной преданности; другой — это общественные добродетели, это — видимые общеполезные деяния , чтобы светили они людям и доставляли торжество добру в мире. Не все же христианину жить в суете мира, в этом житейском круговороте, в этих мелких стремлениях и целях себялюбия и чувственности, в этой злобе насущного дня. Есть другая высшая область, в которую хоть бы по временам возносился он и отдыхал бы душею своею, это — область сердца , согретого святым чувством любви к Богу, подвигом доброго дела, духом самой чистой молитвы.

   Объясним оба описанные в Св. Евангелии случая, чтобы извлечь из них назидание для себя.

    «Сотвориша… ему вечерю , идеже бе Лазарь и Марфа служаше» .

   Зачем это Евангелие рассказывает нам о таком самом простом случае? Но, во–первых, мы видим здесь малое общество самых искренних, преданных почитателей Господа, где не было ни врагов, коварно наблюдавших за каждым шагом Господа, ни посторонних, холодных зрителей, мешающих искренней сердечной беседе. Где найдешь ныне это искреннее, беззаветное сочувствие, эту преданность, это взаимное доверие, эту сердечность друг к другу? И на что променяли мы эти прекрасные заветы доброго старого времени? Себялюбие, тщеславие, какая–то холодность между самыми близкими, эта неудовлетворенность семейною тихою средою — вот что внесло наше время в жизнь общества . Чаще же вспоминайте о вечере в Вифании, чтобы отвести душу от леденящего веяния вашего духа времени. Но не этим только назидательна вечеря Господа: среди вечери входит кроткая, нежная Мария — сестра Лазаря, вселюбящая. благодарная , преданная; стыдливо опускается к ногам Господа, разливает драгоценное миро на [Его] голову и ноги и безмолвно отирает их своими волосами. Мир, в лице учеников Господа, осудил жену за этот поступок: к чему напрасная трата столь дорогого мира. Но Господь Сердцеведец видел больше. Он видел в Марии эту глубокую любовь , готовую на все жертвы, эту благодарность , не знающую, как лучше выразиться, эту преданность , отдающую самое дорогое, это св. чувство , одушевляющее человека в минуту сильного радостного волнения. И Господь похвалил трепещущую Марию; Он поставил ее дело в пример всем временам: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, скажется в память ее и о том, что она сделала» (Мк.14:9). И сколько рaз этот поступок Марии производил глубокое впечатление при чтении этого евангельского рассказа: не одна скорбящая душа умилялась, не одно холодное сердце смягчалось и вставали св. помыслы, пробуждались добрые чувства, угасала страсть и недуг. В лице Марии возвышаются те люди, кои в тишине являют незримые миру, но великие пред Богом качества души : кто проникнут смиренным чувством, кто побеждает страсть гнева и себялюбия, кто устоял в честности, кто не пал в искушениях, не возроптал в скорбях, кто обладает кротостью, чистотою, всепрощением. В лице любящей Марии прославляется та любовь к ближнему, что сочувствует радости другого, кто страдает скорбию брата, что отыскивает в нем искру добра, что прощает заблудшего, что плачет о погибающем человеке, что жертвует всем, всем своим дорогим из участия к горю и несчастию. Чаще же вспоминайте о вечери в Вифании и подольше смотрите на этот прекрасный образ Марии — любящей, благодарной, беззаветно преданной Господу .

   Но время обратиться и к самому событию сегодняшнего праздника. В первый раз Господь является в такой славе и величии. В течение трех лет Его жизни, Его все видели — кротким , смиренным, без всяких исканий чести и славы, а теперь Он входит по–царски — на молодом осле, в сопровождении ликующего народа, при громких восклицаниях: оссанна . Его видели все за самыми скромными занятиями: на берегу моря, в лодке, у ловли рыбы, посреди колосившихся полей, в пустыне тихой и безмолвной, на горе в молитве, в кругу семейном. А здесь Он шествует как победитель после славных завоеваний. Его сопровождают с зеленеющими ветвями, бросают к ногам Его одежды, восхваляют все подвиги и славные дела Его. И Он не отвергает их, не уклоняется, не негодует; Он среди этих знаков почести тихо подвигается к Иерусалиму. Почему? — Потому что величественное зрелище представляет народ, когда он воодушевлен одним религиозным настроением, когда всех охватывает одна искра священного восторга, когда все мелкие интересы, страсти честолюбия умолкают и виден один только чистый порыв истинного чувства. Он знал, Всеведущий, что под этим праздничным настроением кроются иные замыслы, таится дух вражды и зависти, что скоро эти радостные крики сменятся столь же дружным криком: «Распни Его». Но Он допустил народу одну счастливую минуту войти в священное воодушевление, слиться в одном религиозном чувстве , записать лучшую страницу в жизни и истории своей. Благодарение Богу! Наше Отечество испытало эти счастливые минуты народной жизни, когда весь народ, как один человек, шли на защиту своего отечества [487]. Почему еще Господь не отверг этих знаков чести и хвалы, приносимых Ему? — Потому что это всенародное, неподкупное чествование могло остановить тайную вражду, могло вразумить слепотствующее заблуждение, рассеять мрак неверия, обратить мысли к великим подвигам добра, к чудесам милосердия Господа, к Божественному лицу Его. Великие дела добра, честности, безкорыстия, являемые с высоты, не проходят безследно, они вызывают подражание себе, они сеют святые дела, они содействуют торжеству добра в мире. И если уже и они не производят действия , если и светлые примеры не переменяют черствой души: кто виноват в погибели? Вот почему Господь, сожалея об Иерусалиме, обратился к нему со словами: о, если б ты хоть в этот день твой узнал, что может спасти тебя. Но сие сокрыто от очей твоих . Какою горестью любящего сердца дышат эти слова Господа и вместе как безотрадны они для Иерусалима: хотя бы в этот день твой ; тебе дается еще урок, еще один день жизни , когда ты еще можешь возвратить к себе милость Божию, еще не все потеряно, сделай одно усилие , пойми важность этого дня посещения Божия. Но нет, очи твои смежились, на тебя это сильное зрелище не действует, час твоей погибели, осуждения настал.