Эликсир для Потрошителя - Балтийская Инна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/12
- Следующая
– Алена, пойми, это невозможно. – монотонно повторяла я. – Никому еще не удалось создать эликсир бессмертия. Те, кто его обещает – обыкновенные мошенники.
– Да ты же сама работала над этим эликсиром! – злилась подруга. – Ты сама говорила, что вот-вот он будет готов!
– Говорила. – устало согласилась я, чувствуя себя сломанной шарманкой. – Но его не будет. Эту тему в нашем институте уже закрыли.
– Но ведь теоретически его создать легко? Ведь легко, верно?
– Теоретически да, а практически – невозможно.
– Это для тебя невозможно! – пошла вразнос подруга. – Его давно уже создали! Ты видела Зульфию Ротангу? Она выглядит максимум лет на тридцать, хотя разменяла седьмой десяток!
– Ты слышала что-нибудь про пластическую хирургию? – слова Алены задели меня за живое, и теперь я усиленно боролась с обидой. – Я не очень тебя огорчу, если сообщу, что все наши певицы и многие певцы после 30-ти обращаются к хирургу?
– Да делала она пластику, кто бы спорил. – Алена отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. – Много раз делала. И выглядела точно так же, как и остальные дивы после операции – морда страшная, рот растянут до ушей, щеки обтягивают череп. Только губы надутые вперед торчат. Девочки из подтанцовки уверяют, что на нее без грима страшно было смотреть – она и на человека-то была не похожа. А теперь у Зульфии реально молодое лицо, такого после 40 лет не бывает. Не забывай, я же ее не только на сцене вижу. Сколько раз помогала ей дома грим смывать!
Я промолчала. Спор с разъяренной Аленой не имел смысла. Если уж она решила, что эликсир молодости существует, переубедить ее было невозможно.
Честно говоря, даже упоминание про эликсир действовало на меня угнетающе.
Я генетик, кандидат в доктора наук, и для своих 39 лет достигла немало. У меня любящий муж и двое сыновей-школьников, и со стороны моя жизнь похожа на сказку. И только я знаю, что начиналась эта сказка страшно, как романы Стивена Кинга.
Начинала научную карьеру я в лаборатории профессора, занимавшегося влиянием высоких температур на раковые клетки. Было установлено, что при температуре выше сорока двух градусов они гибнут. Проблема состояла в том, что при этой же температуре гибли и все остальные клетки живого организма. Нужно было найти зазор буквально в сотую долю градуса, при которое здоровые клетки бы выживали, а измененные – нет. Искать этот зазор поручили мне.
Исследование тянуло на полноценную докторскую диссертацию, и я проводила в лаборатории дня и ночи. В конце концов, нужная температура была найдена, я лично провела не меньше сотни экспериментов, в ходе которых убедительно доказала, что при нагревании в термальной ванне погибнут только пораженные клетки. Потом провела три десятка опытов на лабораторных мышах. И в конце концов, было решено провести эксперимент на реальном больном. Четвертая стадия опухоли прямой кишки, метастазы – шансов выжить у него не было. Он подписал все нужные бумаги, снимая с меня ответственность, и мы приступили.
В присутствии десятка экспертов несчастному больному ввели наркоз и погрузили в термальную ванную. Включили термостат, и через несколько минут из ванны пошел густой пар. Я вскочила, что-то выкрикивая, но было уже поздно. Этого просто не могло произойти, но… Он сварился в этой ванне.
Я с тяжелейшим нервным срывов попала в больницу, затем меня отправили в крымский санаторий, лечить нервы, сгоревшие в тот страшный день. Правда, вскоре выяснилось, что виноват неисправный термостат, тем не менее, в институте срочно подписали приказ о сокращении моей ставки. А мой жених, которого я любила больше жизни, и который стажировался в той же лаборатории, отказался от опальной невесты.
Он написал мне в санаторий письмо, где подробно расписал охватившее его негодование, когда он узнал о моем кошмарном поступке. Еще бы – сварить живого человека, такого себе не позволяла даже средневековая инквизиция. Разумеется, чувствительная натура моего возлюбленного не может вынести никакого общения с такой садисткой, как я. Поэтому он убедительно просит не звонить ему и не присылать смс-ки, а то даже от воспоминаний обо мне у него поднимается давление и трясутся руки. Расправившись таким образом со мной, он женился на дочери профессора, под руководством которого я сварила больного.
Так бы и закончилась моя научная карьера, а возможно, и сама жизнь, если б не влюбленный в меня школьный хулиган Ромка Нежданов. Узнав обо всем, он побеседовал с профессором тет-а-тет не на кафедре, а в полутемном подъезде профессорского дома. Легенда гласит, что беседа проходила при свидетелях. То есть профессор-то был один, зато с Ромкой пришло двое его дружков. Результат переговоров впечатлял: приказ о моем сокращении был уничтожен, и меня просто перевели на другую кафедру.
Из благодарности – да и возраст подошел – я вышла за Ромку замуж. С тех пор прошло много лет. Рома неоднократно доказал мне свою любовь. Я знаю, что за ним, как за каменой стеной, можно расслабиться и смело глядеть жизни в глаза. Кажется, я даже полюбила его сама. Но это не та горячая, самозабвенная любовь, которая была безжалостно растоптана в юности.
Время шло, я без особого успеха изучала вопросы наследственности, а несколько лет назад переключилась на более насущный вопрос – продление жизни. Оно было темой моей докторской диссертации, которую я так и не защитила.
Дело в том, что длину жизни человека определяют теламеры – «хвосты» молекул ДНК, которые укорачиваются в течения жизни организма. Длина этих «хвостов» и определяет возраст организма. Каждый день теламеры укорачиваются на пару микронов. Когда укорачиваться больше нечему, человек умирает от старости. Казалось бы, если изобрести препарат, который не даст теламерам сбрасывать хвосты, человек будет жить вечно и даже не стареть. Но на практике выяснилось – если запретить теламерам укорачиваться, то клетки начинают перерождаться, и организм съедает опухоль.
Но если просто удлинить «хвосты»? То есть, человеку, отпраздновавшему полувековой юбилей, осталось жить еще лет 20. К концу его жизни длина теламеров уменьшится практически до нуля. А если создать эликсир, который приделает добавочный «хвост» на 50 лишних лет? Что произойдет? По идее, организм должен сбросить лишние годы. А затем пусть теламеры укорачиваются дальше. Когда опять станут короткими, волшебный эликсир можно будет ввести еще раз.
Теоретически все выглядело отлично, только вот теламеры никак не хотели удлиняться! Я подбиралась к ним с разных сторон, но результата не было. В конце концов, мою тему прикрыли, а меня переключили на исследование феромонов – особых летучих веществ, отвечающих за сексуальную привлекательность.
Правда, и тут особых успехов пока не было. Феромоны удалось легко синтезировать, но толку от них не было никакого. Вытяжки на их основе не делали наших подопытных привлекательнее. В отчаянии я провела эксперимент на себе – намазалась мазью с высоким содержанием феромонов и в сопровождении мужа пошла гулять по вечерней Москве. По идее, все встречные мужчины должны были останавливаться и долго глядеть мне вслед. Но увы… Мне показалось даже, что проходя мимо, представители мужского пола ускоряли шаги, чтобы побыстрее оказаться подальше от меня. Я успокаивала себя тем, что они просто пугаются выглядевшего форменным бандюганом Ромки, но факт оставался фактом – привлекательнее для противоположного пола я не стала.
– Вероника, а тебе самой не хочется сбросить годы? – неожиданно вкрадчиво спросила Алена.
Я вздрогнула. Уже несколько лет я с с тоской глядела на себя в зеркало, выискивая среди светлых прядей седые волоски. Еще пару лет, и седину придется старательно закрашивать. Я никогда не пользовалась женским обаянием в корыстных целях, и хочется верить, что кандидатскую защитила благодаря преданности науке. Но как приятно было ходить по коридорам нашего института, где женщины были редким зверем, и ловить на себе заинтересованные взгляды всех без исключения ученых мужей! Я чувствовала себя хрупкой блондинкой, красивой и желанной, и забывала про неудачи в очередных исследованиях.
- Предыдущая
- 5/12
- Следующая
